Плененный любовью - Моника Маккарти

Ярость проникла в каждую частичку ее тела. Пип тоже испустил рев и бросился на мальчишку с кулаками.

– Я не вор! Это ты забрал мои деньги, а я только пытался получить их назад.

Преимущество внезапности нападения Пипа долго не продлилось. Он успел нанести только пару ударов, прежде чем Дугал ответил апер-кроссом в челюсть. Кровь хлынула изо рта, и Пип отлетел назад, как мешок костей.

Кейт не думала – она действовала. Кулак Дугала только опустился, как она схватила его руку и заломила ему за спину.

«Рычаг, положение и точное место удара, – напоминала она себе, а не физическая сила». И все же Кейт была напряжена до предела – ведь это не тренировка.

Но прием сработал. Она поверить не могла, что все действительно сработало! У нее получилось!

Дугал испустил болезненный вопль и уставился на Кейт так, словно у нее вдруг выросла вторая голова. Уперевшись в него ногой, она заламывала его руку, пока у него на глазах не выступили слезы, а по красному лицу не заструился пот. Его колени согнулись, чтобы компенсировать боль, так что, когда она склонилась к нему, их носы разделял всего лишь дюйм.

– Ты просто хулиган, Дугал Макнаб. Ничтожный мальчишка, который задирает тех, кто меньше и слабее тебя. Но размер еще не означает силу. – Она потянула его руку еще сильнее, пока тот не завопил. – Надеюсь, ты усвоил урок, потому что, если ты снова тронешь еще хоть волос на голове Пипа, я найду тебя и позабочусь о том, чтобы очередной мой трюк ты усвоил лучше.

Неожиданно Кейт осознала присутствие остальных мальчишек. Выйдя из состояния шока, они начали бормотать и неуверенно топтаться на месте, словно понимали, что должны что-то предпринять. Ее так поглотил неожиданный успех, что она забыла про остальных. Но Кейт прекрасно осознавала, что использование выученных приемов на одном человеке значительно отличается от использования на дюжине.

– Прошу вас, – умолял Дугал, ломающийся голос напомнил ей о его возрасте. – Вы сломаете мне руку.

– Ты запомнил?

Он яростно закивал.

– Хорошо. – Она отпустила его и отступила на несколько шагов. Дугал тер плечо и смотрел на Кейт со смесью недоверия, стыда, злобы и ненависти. – Мерзкое поведение не делает тебя мужчиной, Дугал. А страх – это не уважение. Надеюсь, ты это запомнишь.

Решив, что будет разумно убраться оттуда как можно скорее, она повернулась, чтобы помочь Пипу. В следующее мгновение Кейт оказалась на земле, лицом в грязи. Ее не в первый раз сшибали с ног ударом в спину, но это единственный раз, когда ей захотелось рыдать. Грязный, намокший край ее розовой вуали напомнил ей, как она одета. Ее платье было погублено.

Платье, купленное для нее леди Марион.

Платье, которым она хотела удивить Грегора.

Платье, в котором она чувствовала себя… красивой!

Кейт услышала яростный вопль Пипа, выкрикивавшего поток витиеватых угроз, которые почти заставили ее улыбнуться.

Нарочито медленно поднимаясь на колени, она выжидала, ее пульс скакал, как бешенный. «Совсем как на тренировке…»

Рядом появилась нога Дугала.

– Глупая дрянь! Я покажу тебе, кто здесь настоящий мужчина.

Его слова выпустили на волю странную смесь гнева и боли, его угроза была жестоким напоминанием о том, что случилось с ее матерью. Кейт хотелось кинуться на него, Кейт хотелось закричать, хотелось наказать любого мужчину, которому пришло в голову изнасиловать женщину.

Но Джон предупреждал ее, что ее слабость заключается не в конечностях, а в горячем нраве. Так что вместо этого она терпеливо ждала того, на что очень рассчитывала.

И Дуглас ее разочаровал. Он поднял ногу, чтобы лягнуть ее под ребра, и она поймала ее, воспользовавшись моментом, чтобы с тяжелым ударом опрокинуть его на спину. Через секунду ее колено оказалось на его груди, и лезвие ее кинжала прижалось к его горлу.

– Ты мерзавец и трус, Дугал Макнаб.

Он смотрел на нее, вытаращив глаза.

– Что ты за девчонка такая?

– Та, которая держит нож у твоего горла, так что если не хочешь, чтобы это продолжилось, я предлагаю тебе забрать своих дружков и отправиться восвояси.

На этот раз, когда Кейт его отпустила, она не спускала с него глаз. Дугал присоединился к своим друзьям, они перешептывались и время от времени бросали злобные взгляды на Кейт.

Она по-прежнему держала кинжал наготове, но они медлили с уходом, и Кейт почувствовала, как на лбу выступил пот. Обеспокоенный взгляд Уилли заставил ее сердце забиться чаще. Они что-то замышляли, и их было слишком много. Шестеро, не считая Уилли. Если они решат напасть всей бандой…

Кейт сглотнула, во рту неожиданно пересохло. Ее преимуществами были внезапность и скорость. Первое она потеряла, что могло серьезно повлиять на второе, даже с одним противником. А с шестью…

Решив, что, возможно, это ей следует отступить, она поманила Пипа к себе.

Однако прежде, чем он успел подойти к ней, звук приближающейся лошади сделал то, чего не сделали ее угрозы: заставили Дугала и остальных мальчишек поспешить в сторону деревни.

Кейт наконец облегченно выдохнула. Она повернулась в сторону их невольного спасителя как раз в тот момент, когда всадник остановил лошадь на краю берега.

Она застыла. От ужаса кровь медленно отлила от лица.

«Нет… Пожалуйста, нет. Только не так». Он не может увидеть ее в таком состоянии! Она хотела произвести на него впечатление!

Ее шея распухла, испачканные в грязи глаза заволокло пеленой горячих слез, когда Кейт разглядела знакомого белого коня и затянутого в кожу огромного воина, уставившегося на нее сверху вниз.

Она заморгала, почувствовав желание прикрыть глаза ладонью, словно смотрела на солнце. Ему не нужно было носить кольчугу, чтобы сиять, он сам излучал ослепительное сияние. Но на этот раз ей совсем не хотелось восхищаться.

Это нечестно! И почему он всегда выглядит таким безупречным? Таким блестящим и изысканным? Всегда безукоризненным, словно грязь не смела к нему приставать.

А она… Кейт вся ободрана и перепачкана в грязи. Больше всего на свете ей хотелось провалиться в болотистую землю и исчезнуть.

Он стащил шлем и потряс головой. Волосы легли вокруг лица идеальными волнами. Ее сердце сжалось от несправедливости. Ее волосы после драки выглядели так, словно их приклеили к голове.

– Что, ради всего святого, ты натворила на этот раз, Катерина? – Его рот скривился. – И хочу ли я это знать?

Катерина. Он был единственным, кто так ее называл, и это даже не ее настоящее имя. Кэтрин. Ей не стоило врать о своем имени – или по случайности о своем возрасте (она поняла, что они считали ее моложе) – но ей было пятнадцать, она пережила травму. Была напугана и отчаянно хотела, чтобы они забрали ее с собой. Кейт знала, что, скажи она правду, они никогда бы этого не сделали. Воспользовавшись именем своего погибшего отчима Киркпатрик, Кейт не оставила ни единого шанса заподозрить в ней незаконнорожденную дочь Хелен из Лохмабена. И именно этого она хотела. Больше никаких жалостливых взглядов. Никаких придирок. Никаких тайных молитв, что отец вернется за ней. Она получила шанс оставить ту жизнь позади и им воспользовалась.