Офицер по вопросам информации - Марк Миллз

Повернув на улицу Пьетро Флориани, Макс остановился. В начале апреля здание на северном конце улицы стало жертвой прямого попадания и полностью обрушилось вместе с большей частью примыкающего многоквартирного дома; от комнат осталась только половина, являя взглядам прохожих их обстановку — шкаф, прижатый к стене гостиной с фотографиями в рамках; полотенце, все еще висящее над железным рукомойником; изображение Божьей матери, которое каким-то чудом не свалилось со своей полки рядом с вешалкой, когда внезапно исчезла половина помещения.

Ему пришло в голову, что какой-то архитектор вздумал располосовать дом, чтобы явить его содержимое. На мгновение показалось, что он сидит на высоком стуле и увлеченно работает, склонившись над чертежной доской. Он представил себе, что стало с тем рассудительным молодым человеком, который мечтал о блестящем будущем в крупной архитектурной фирме. Сколь бы это ни казалось невозможным, но ему удалось за столь краткое время перенестись из просторной мастерской Архитектурной ассоциации на изрытый бомбами островок в Средиземном море, от старательного студента — к циничному военному чиновнику.

Эти опасные мысли могли стремительно захлестнуть его с головой, и он отбросил их прежде, чем это случилось.

Макс посмотрел на кусок ткани, который держал в руке, и сказал себе, что их дружба с Фредди сейчас не стоит на кону. Тот не возразил против его намерения взять этот кусок ткани с собой. В случае чего Фредди всегда сможет отговориться. Каким образом? Возложит ответственность на Макса. «Забирай это, — сказал он, — и поступай, как знаешь, потому что я понятия не имею, что с ним делать».

Этого было слишком мало, чтобы успокоить совесть Макса, но надо было принять решение немедленно. Он осмотрелся, чтобы убедиться, нет ли кого поблизости, и отбросил кусок ткани. Тот исчез в груде камней, которые когда-то были домом номер 35 на улице Пьетро Флориани.

Он пошел быстрым шагом, не желая привлекать внимание к своим действиям. В конце улицы он ответил на приветствие, которым его встретила стайка мальтийских ребят, стоявших под флагштоком.

— Не беспокойся, Джо! — закричали они.

Это было почти все, чем обладали англичане, — такие приветствия и «спитфайры».

— Allura, — ответил Макс. Никакого беспокойства.

Старшие братья многих из этих ребят были мобилизованы в Королевскую мальтийскую артиллерию или служили в Мальтийском полку его королевского величества. Преисполненные желанием превозносить своих героев, они водрузили флагшток на пилоне телеграфа. Едва только красный вымпел появлялся над Валлеттой, они вздымали свой драный пурпурный стяг в честь их маленького уголка Флорианы. Достойно восхищения, что они не покидали свой пост даже во время налетов, да и вообще часто толпились на истоптанном клочке земли рядом со стенами бастиона, где играли в футбол с командой артиллеристов «бофора» — уроженцев Манчестера, которым нравилось гонять мяч.

Из своей квартиры на третьем этаже «Террасы Вилхены» Макс как бы с высоты птичьего полета наблюдал за этими соревнованиями, а вечерами сидел на балконе, разглядывая остатки античности, Гранд-Харбор и Три города, которые служили декорациями. Квартира была угловой, и из окна спальни открывался другой вид, на северо-восток, где тянулась открытая полоса земли, отделявшая Флориану от Валлетты. Оба городка располагались на полуострове, и оба были хорошо защищены беспорядочным нагромождением бастионов, но широкий ров, ограждающий Валлетту, отводил Флориане роль первой линии обороны. Рыцари Святого Иоанна возводили его, чтобы противостоять возможному вторжению турок, и в течение столетий обитатели Флорианы жили со смутным ощущением, что их приносят в жертву и в случае отступления ворота неприступной цитадели Валлетты не откроются перед ними. Но турки так и не оправились от первого неудачного нападения на Мальту, с камней которой, как они предполагали, оставался всего шаг до материковой Европы, и внушительные фортификации, оставленные рыцарями, так и не подверглись испытаниям. До настоящего времени. Но теперь они были бесполезны. Что эти высокие бастионы могли противопоставить врагу, который бомбами атакует с воздуха? Остается только прятаться и молиться. Укрытия помогали мало, спасли только несколько душ, а молитвы не доходили до глухих ушей.

В прошлом месяце немецкие бомбы опустошили большую часть пространства, примыкающего к Валлетте, и губернатор был вынужден перенести свою резиденцию во дворец Вердаля, причинив немалые разрушения Оберг-де-Кастил, военному и административному центру острова. Различные департаменты разлетелись, как сухие листья под порывами сильного ветра, и им пришлось искать убежища везде, где возможно. Макс больше не ходил на работу в Валлетту. Информационный отдел переезжал дважды — из музея в старую аудиторскую контору наверху главного почтового офиса и к Святому Иосифу, в сиротский приют для мальчиков во Флер-де-Лис, на вершине холма над Хамруном. В хороший день ему приходилось добираться сюда на мотоцикле минут десять, а иногда и дольше, если карбюратор глох, забитый ржавчиной от старого горючего, которое ему приходилось скачивать из другой машины.

Ему не хватало шума и энергии Валлетты, быстрых ланчей с друзьями в «Юнион-клаб» или в «Монико», но были и гораздо худшие места для работы, чем в Святом Иосифе. В центре этого древнего дворца, где, по местной легенде, останавливался Наполеон во время своего краткого владения островом, был просторный двор. Усаженный кипарисами, он давал тень и спокойствие, свойственные обители или монастырю. Комнаты были большие и светлые, обитатели доброжелательные и ненадоедливые. Для того чтобы облегчить приютским ребятам пребывание в мире, им прививали различные навыки и учили профессиям, к примеру работать на современной печатной машине, которая занимала целую комнату на нижнем этаже южного крыла. В этом и была главная причина, по которой информационный отдел предпочел перебраться сюда. Здесь они могли выпускать свои ежедневные и еженедельные бюллетени, которые распространяли по всему острову. Конечно, близкое соседство с офисом генерал-губернатора, который занял резиденцию буквально за соседней дверью, раздражало — постоянно шныряли и заглядывали нештатные вояки из его команды, — тем не менее это была небольшая цена за личную безопасность. Люфтваффе могли спикировать на какой-то важный военный департамент, но Святой Иосиф ни в коем случае не входил в число их главных целей.

Макс посмотрел на часы. Он должен был находиться за своим столом еще час назад и буквально видел, как в проволочной корзинке на столе накапливаются бумаги. Мария, его многострадальная секретарша, принимает звонки и извиняется за его отсутствие. Однако имелось кое-что еще, чем ему было необходимо заняться в первую очередь.

Его мотоцикл обычно стоял прислоненным к стене здания, и за время холодной влажной зимы подножка основательно заржавела. Этим утром у машины было плохое настроение, но после долгих уговоров двигатель наконец заработал. Пот, выступивший от этих усилий, быстро высох во время короткой поездки вверх по холму в Валлетту.

Лилиан на работе не было. Точнее, она пришла пораньше и вскоре ушла, придумав какую-то историю. Рита была не такой изобретательной или не хотела ею быть.