Нежный враг - Конни Мейсон

– Вы берете меня силой, милорд? – воскликнула Ариана, почувствовав, как его руки медленно потащили вверх подол ее платья, обнажая нежную трепещущую плоть. Голова его резко поднялась.

– Силой? – Слово оставило во рту неприятный вкус. Поддавшись гневу, он едва не нарушил обещания не прикасаться к Ариане, пока не настанет ее женское время. – Нет, миледи, когда я вас возьму, мне не придется делать это силой.

Крайне неохотно он встал с кровати, поднял ее и поставил перед собой на колени.

– Поклянитесь, миледи, поклянитесь сейчас, на коленях, что будете преданы мне. Я ваш господин, и вы обязаны хранить мне верность.

Понимая, что за отказ придется расплачиваться, она все же не могла поклясться в верности человеку, который пришел с теми, кто поработил ее страну, отнял жизнь у родных и украл ее земли. Она крепко сжала губы и промолчала. Зажмурившись, затаила дыхание и приготовилась получить удар, зная, что он имеет право ее избивать. Большинство мужчин так и поступили бы. Мгновения напряженного ожидания растянулись в минуты, и, когда ничего не произошло, Ариана, несмело открыв глаза, посмотрела сквозь серебристый занавес волос. Кроме нее, в комнате никого не было. Облегченно повалившись на пол, она полежала несколько минут, после чего встала и, дрожа всем телом, присела на край кровати.

– Бойтесь, бойтесь Льва, госпожа! Неужто вы ничему не научились за пять лет?

– Надя! – радостно вскричала Ариана. – Как ты здесь оказалась?

– Поднялась снизу, госпожа. Ваша дверь была открыта. На лестнице я встретилась с лордом Лионом, и он выглядел так, будто хотел кого-то убить. Что вы с ним сделали?

Ариана вспыхнула и отвернулась.

– Отказалась присягать ему на верность.

Надя подошла к ней поближе и внимательно ее осмотрела.

– Я не вижу ушибов. Он не бил вас?

– Он ко мне не прикоснулся, Надя. Я ждала, что он набросится на меня с кулаками, но… – Она замолчала.

– Он знает о лорде Эдрике?

Ариана вздрогнула от удивления.

– Откуда ты… Никто не знает о лорде Эдрике. Как ты могла…

Надя приняла таинственный вид.

– Я многое знаю, Ариана. Я многое вижу. Видения еще посещают вас?

Прежде чем ответить, Ариана взглянула на дверь. Никто не должен был услышать их разговор.

– Да. Только в аббатстве это случалось редко.

– Что собираетесь делать, Ариана? Лев убьет и вас, и Эдрика, если узнает о ваших встречах в монастыре.

– Он уже об этом знает, Надя, и я все еще жива. Это очень странно, Надя, но иногда лорд Лион кажется почти ласковым. А иногда я жутко боюсь его. Он такой большой… В нем столько… мужского… нормандского. Норов у него страшный. Я боюсь, что он убьет лорда Эдрика. Не могла бы ты сходить вниз, послушать, что там говорят? Когда лорд Эдрик уйдет, разыщи его и передай: я хочу поговорить с ним наедине. Я опасаюсь за его жизнь.

Надя прищурилась.

– Вы мне чего-то не рассказываете, Ариана? Найдет ли лорд Лион непорочную жену, когда наконец ляжет с вами?

Ариана вспыхнула.

– Да, Надя, я не сделала ничего постыдного.

– Хвала Господу. Иначе я не хотела бы оказаться на вашем месте. Знайте, госпожа, о Льве говорят плохое.

Надя ушла так же бесшумно, как появилась.

Ариана легла на кровать и закрыла глаза. День выдался тяжелым, и она порядком устала. И проголодалась. Можно было спуститься в зал, найти чего-нибудь поесть, но ей меньше всего хотелось снова встретиться с Лионом. Вскоре она заснула.

Лион ворвался в зал, клокоча от ярости. Мало того что Ариана решила показывать ему характер, так еще Эдрик и не подумал убраться. Сидел себе как ни в чем не бывало за столом со своими людьми и угощался. Лион, едва сдерживаясь, подошел к английскому лорду. В голове у него промелькнула мысль убить его прямо здесь за вероломство, но интересы Вильгельма требовали поддержания добрососедских отношений. Эдрик был предан Завоевателю с того дня, как присягнул ему. Сам Лион не доверял ему, несмотря на то что англичанин защищал границу.

– Не хотите ли заночевать с вашими людьми у нас, лорд Эдрик? – поинтересовался Лион без особого воодушевления. – Зал большой, и тюфяков у нас на всех хватит.

– Нет, – ответил Эдрик, решительно вставая из-за стола. Сейчас он ничем не мог помочь Ариане. Пришел он сюда только для того, чтобы самому проверить, не сделала ли с ней чего настоятельница после того, как поймала ее ночью у калитки. Время он выбрал крайне неудачное и теперь жалел, что из-за него пострадала Ариана.

– Я должен вернуться домой. Передайте леди Ариане, что вскоре я снова наведаюсь справиться, как у нее дела.

– Вы намекаете, что я могу причинить вред своей жене? – напряженным голосом спросил Лион. Если этот выродок продолжит ему досаждать, пожалуй, все же можно будет убить его.

– Я ни на что не намекаю, лорд Лион. Мы с леди Арианой знаем друг друга много лет, еще с тех пор, когда она была совсем ребенком, а я – ее женихом. Ее отец погиб, и я чувствую ответственность перед ней.

– Я освобождаю вас от этой ответственности, – отрубил Лион. – Что я делаю со своей женой, не касается никого, кроме меня. Но могу вас заверить: от моей руки она не пострадает, если будет послушной и сговорчивой.

Эдрик громко рассмеялся.

– Вы совсем не знаете Ариану, милорд, если полагаете, что она может быть кроткой и покорной. – Омрачившееся лицо Лиона указало на то, что он понимает, о чем говорит Эдрик. – А, я вижу, вы все же знаете ее. Что ж, милорд, в таком случае желаю вам доброй ночи.

Едва Эдрик сел на лошадь, сходная с призраком темная фигура метнулась к нему из тени и схватила его скакуна под уздцы.

– Милорд, это я, Надя. У меня послание от леди Арианы.

Эдрик украдкой бросил взгляд на дверь зала, увидел, что она закрыта, и отъехал в сторону, где тени были гуще.

– Что, Надя? Чего от меня хочет Ариана?

– Она хочет потолковать с вами наедине, но очень боится Льва.

– Передай своей госпоже: я что-нибудь придумаю. Но мне нужно ехать, а не то он что-то заподозрит. Пока еще мне нужно изображать верного подданного Вильгельма. – Оставив Надю в тени, он верхом на коне промчался через ворота и мост в сторону Блэкхита.

Лион пил крепкое пиво со своими людьми до самой ночи, опрокидывая в себя кружку за кружкой, но ничто не могло отогнать стоящий перед глазами образ жены, ее сверкающие зеленые глаза, полные, распухшие от его поцелуев губы. У него возникла мимолетная мысль уложить в кровать кого-то из служанок, но его опытный глаз не нашел никого, кто мог бы сравниться с пылкой супругой, никого, кто вызвал бы у него такие же чувства. Он попытался вспомнить Забрину и ее страстные объятия, но даже этот образ не смог отвлечь его мысли от облака необузданной женственности, которое ждало его наверху в спальне.