Цвета штандартов - Томаш Колодзейчак

Даниелю был знаком такой ход рассуждений. Отталкиваясь от верного в принципе исходного пункта – вести переговоры с коргардами, используя Доминию, ораторы гладко переходили к требованиям отказаться от независимости Гладиуса – то есть к допуску на планету администраторов и солярной армии.

– Наши предки отвернулись от Земли, колыбели человечества! Вероятно, у них были на то причины! – продолжал гудеть субъект с экрана. – Но имели ли они право обрекать нас, своих потомков, на жизнь вдали от земной культуры? Неужто, оказавшись под угрозой, как это случилось с нами, они тоже не приняли бы братской помощи?! Во имя жизни? Во имя счастья? Во имя общечеловеческой солидарности?

* * *

Кажется, когда космолеты гладианских колонистов стартовали с орбиты старой Земли, Доминия не была тем, чем стала теперь. Она была средоточием земной цивилизации, высылавшей в космос транспорты с поселенцами, сооружавшей флот для их защиты, общающейся с другими расами, выполняющей роль арбитра в спорах между государствами людей. Однако за три десятка лет полета многое изменилось. Средоточием власти в Доминии стало учреждение, до той поры выполнявшее аналитические и экспертные функции, – Мозговая Сеть – суперкомпьютер, ячейками которого стали тысячи людей и синтетических интеллектов. Сеть, которая паутиной оплела весь освоенный человечеством космос. Контроль над звездными флотами и гиперпространственными трассами, над системой гиперсвязи, доступ к любой информации и любому открытию, совершаемому в людских мирах, – все это из года в год повышало значение Сети. Началась очередная фаза экспансии создание новых, полностью подчиненных Доминии колоний, а также попытка перехватить власть над уже существующими. Одновременно дело довели до конфликта с гавитами – могущественной расой. Человечество столкнулось с ними в одном из гиперпространственных узлов. Почти в то же самое время Доминия попыталась силой навязать свою власть нескольким свободным системам – Ариадне, Голлуму, Шогуну, Торрадне… Гладианский Совет Электоров опасался, что аналогичная судьба может постигнуть и обитателей системы Мультона. Такая перспектива вызывала тревогу у миллионов обитателей системы. Субъект же, проповедовавший с экрана головизора, просто-таки жаждал её осуществления. Быть может, мечтал о власти наместника, может, получил за свое выступление кругленькую сумму, а может, и действительно верил в бредни о всечеловеческом равенстве.

– Не оглядывайтесь назад! – вещал он. – Вас ждет будущее!

Мужчина на экране головизора окончил речь – теперь он глядел прямо на Даниеля, широко улыбаясь и патетически воздевая руки. Исчезла цветная картинка у него за спиной. На её место выплыла золотая надпись: «Маркурий Кальбари». И тут Даниель вспомнил: ну как же! Хозяин автомобиля, на котором два часа назад вымещал свою злобу десантник-сетевик Форби!

На следующий день в нетоприемнике Даниеля среди нескольких сотен мультимедийных рекламных пустышек оказалось краткое извещение, приглашающее хоббистов принять участие в виртуальном соревновании строителей наземных дорог. Спустя минуту телеком выдал официальный приказ явиться на базу Шаншенг. Это была та информация, которую они ждали. В соответствии с инструкцией Форби отправился на своем глиттере первым. Даниель переждал положенные два часа. Натянул соответствующую одежду, прихватил заранее приготовленную сумку и поставил систему домашней сети на режим ожидания.

Спустя ещё полчаса одноместный вагончик мчал его по наземному рельсу. По обеим сторонам линии раскинулся равнинный пейзаж центральной части континента. Сколько хватало глаз, земля была поделена на участки площадью от одного до нескольких десятков гектаров. На них располагались домики, поля фотоколлекторов, ветровые установки, небольшие фермы и перерабатывающие комплексы. Каждые пятьдесят – шестьдесят километров трасса магнитной дороги пересекала небольшие городки с населением в несколько тысяч человек – центры местной администрации, культуры, промышленности. На континенте размещалось лишь десятка полтора крупных городов, в которых проживали от ста тысяч человек, как в Шаншенге, до почти трех миллионов, как в столице Гладиуса – Гарде. Самые крупные города лежали на восточном побережье. Весь центр и север континента занимали частные владения – несколько десятков миллионов поместий, чаще всего обеспеченных собственной энергией, а порой и питанием. Те, кто не мог работать через сеть или просто любил толчею, ездили в города. Однако жизнь большинства обитателей проходила в нескольких десятках владений и в торговом и увеселительном центре ближайшего городка. Юг континента, учитывая благоприятный климат и близость теплых, богатых живностью морей, занимали гигантские сельхозфермы. По крайней мере так это выглядело до коргардского нападения. Потом началась миграция. Первыми убежали обитатели территорий, лежащих вблизи фортов. Потом оказалось, что коргарды нападали на города, зачастую достаточно удаленные от «своих» территорий, зато не уничтожали поселки, лежащие вблизи их крепостей. На картах, иллюстрирующих плотность населения континента, появились интересные пятна: непосредственно около фортов, там, где порой проходили бои, пусто. Затем кольцо плотного заселения. Дальше – обширные районы с редким населением. И, наконец, на территориях, удаленных от всех фортов, наибольшие людские сосредоточения.

Примерно на половине пути Даниель направил вагончик на боковую ветку, чтобы забежать пообедать в небольшой ресторанчик. Обед был вкусный, и он пожалел, что нельзя заказать добавки – он спешил. Выйдя на стоянку, увидел, что его вагончик медленно приподнимается от земли и садится на транспортный рельс. Сквозь затемненное стекло он едва рассмотрел сидящего внутри мужчину. Не задерживаясь, он подбежал к соседнему глиттеру, отворил его ключиком, лежавшим в боковом кармашке, и забрался внутрь. Машина двинулась, как только захлопнулась дверца.

За несколько секунд он набрал триста километров в час. Рельс бежал над самой поверхностью земли между рядами фотоколлекторных башен, за которыми раскинулся лес. Какое-то время Даниелю казалось, что далеко впереди он видит свой глиттер. Обе машины мчались к стрелке, соединяющей боковую нитку трассы с главной транспортной магистралью. Однако там передний вагончик свернул на восток к Шаншенгу, машина же Даниеля направилась на север. Танатор знал, что впереди у него ещё три подобные смены. Прежде чем он доберется до секретной базы в Оготаи.

* * *

Когда-то Даниель видел снимки комплекса Оготаи, сделанные со спутника. База напоминала гигантскую картину художника-абстракциониста. Под разными углами пересекались километровой ширины полосы разноцветной растительности, обрамляя зеленые, желтые и коричневые поля. Растения с ускоренным циклом вегетации меняли цвет каждые несколько дней. Кочующие разновидности двигались по намеченным грядкам. Между ними устремлялись к солнцу побеги фотоэнергетических листьев, отбрасывающих на менее высоких собратьев ажурные тени. Границы хозяйства были помечены рядами бассейнов биомассы, в которой растительный белок перерабатывался в продукты, легче усваиваемые человеческим организмом. Официально Оготаи считался экспериментальной биотехнической базой, в которой отрабатывались оптимальные циклы вегетации для новых разновидностей растений. В тридцати же метрах под поверхностью земли располагался секретный военный комплекс. Законспирированный так тщательно, что большинство штатских, работавших внизу, в него привозили в состоянии виртуального внушения. Командование сочло Оготаи самым удачным местом для подготовки штурмовой группы – база располагалась достаточно близко от коргардских территорий, чтобы туда можно было быстро добраться, и в то же время достаточно далеко, чтобы не опасаться нападения Чужаков. Официально здесь осуществлялся проект «Ураган» – крупная военная операция, нацеленная на захват либо уничтожение фортов. В рамках этой акции, на ещё более глубоком уровне секретности предстояло функционировать группе полковника Паццалета, отвечающей за проведение «Операции Риттер».