Стоит только захотеть... - Марина Серова

Из папочки я извлекла несколько своих фотографий для документов, отобрала одну, остальные сунула обратно в папку, а папку положила в чемоданчик.

Потом чемоданчик закрыла и крутанула колесики на шифровом замке.

И повернулась к Койоту.

Он, неловко подпрыгивая, пытался дотянуться до нижних ветвей высоченного тополя. Я права оказалась, оценив его рост — немного ниже среднего.

Добыв, наконец, мне ветку, он обернулся.

— Такая пойдет?

— Да, — сказала я, — хорошо, спасибо.

Чемоданчик мой снова стоял у ног. Конечно, у меня не было причин не доверять Койоту, но ведь причин доверять ему тоже не было. Он являлся сотрудником ФСБ, я связалась с ним по телефону, указанному мне Громом, но самого Койота я видела первый раз в жизни. И самое главное правило секретного агента — никому никогда не доверять.

Вот я и отправила его за совершенно ненужной веточкой, чтобы без боязни, что он увидит код на моем чемоданчике, извлечь оттуда фотографию.

Я не хотела выказывать явно свое недоверие и просить его отвернуться, пока я буду открывать чемоданчик, — элементарная психология — мне же с этим человеком еще сотрудничать придется.

— Вот. — Койот протянул мне веточку и снова уселся рядом.

— Спасибо, — сказала я, положив на колени веточку, — красивая какая… А это вам фотография.

На фотографию Койот посмотрел будто пятилетний мальчик на куриное яйцо, извлеченное цирковым фокусом из уха. Но ничего не сказал, хмыкнул и положил фотографию во внутренний карман своего пальто.

— Теперь все, — сказала я, — да, кстати, как мне быстрее добраться до гостиницы?

Койот снова пожал плечами:

— Поймаете любую машину на улице. «Славянскую» все знают.

— Действительно, — рассмеялась я, — я еще не привыкла к вашему городу — он такой маленький, — пешком можно пройти через него насквозь за два часа.

— Это точно, — вздохнул Койот, — у нас не развернешься…

Я усмехнулась. Так вот ты о чем. Мечтаешь карьеру сделать. Что ж — успешное выполнение мною этого задания принесет успех и Койоту — пусть тогда его непосредственное начальство думает о повышении в должности ценного сотрудника.

— Ладно, — сказала я, — спасибо. Когда снова мне понадобятся ваши услуги, я позвоню. Пароль изменим. Вот таким образом…

Койот выслушал предложенный мною вариант. Попросил повторить еще раз и опять выслушал, с видимым напряжением сведя брови на сером лице и склонив голову.

— Запомнили? — спросила я. — Повторите.

Койот послушно повторил пароль слово в слово.

Кивнув ему, я поднялась с лавочки.

— До связи тогда… Да! Как мне забрать документы свои?

Койот минуту подумал и проговорил:

— Я вам в гостиницу позвоню, — предложил он, — скажу, что… ваш багаж доставлен. Мы тогда на этом самом месте и встретимся.

— Нет уж, — усмехнулась я, — снова через эти дебри лезть…

— Зачем через дебри? — удивился Койот, — там тропинка есть. Я по ней и дошел сюда.

Я на мгновение задумалась. Дело было совсем не в колючках. Я не забыла, что к этой скамейке можно выйти и по тропинке.

Просто мне казалось нецелесообразным возвращаться снова в этот заброшенный парк лишь для того, чтобы провести там несложную операцию передачи удостоверения.

Тем более что два раза на одном и том же месте назначать встречу позволительно только влюбленным романтикам, а никак не сотрудникам службы государственной безопасности.

Ну ладно, Койот — всего лишь «болван». А я профессионал, и поэтому…

— Нет, — сказала я, — эту встречу назначили вы, а следующую назначу я.

— Вы же… не знаете город, — как-то неуверенно выговорил Койот.

«Я ехала через этот город, — вспомнила я, — по улице Энгельса, это, кажется, центральная улица. Там я обратила внимание на кафе „Красавица и чудовище“. Хорошее, судя по всему, кафе — неоновая вывеска и стены не стеклянные. Вот там — я думаю — встречу и назначу. Только не сейчас сообщу об этом Койоту, а потом».

— Позвоните мне на мобильный, — сказала я, — через два часа. Я назначу встречу. Запоминайте номер.

Я продиктовала номер, потом заставила Койота дважды повторить его, пока не удостоверилась в том, что он его точно не забудет.

— Все поняли? — спросила я наконец.

— Да, — ответил Койот и осторожно усмехнулся.

Смейся, смейся. Тебе, наверное, все эти предосторожности кажутся играми в шпионов, но на то ты и «болван», а не секретный агент.

Никому не доверять — первое правило. Из всего ведомства, с которым я связала свою жизнь, я доверяла только Грому. И больше никому.

— До связи, — сказала я.

— До свидания, — попрощался и Койот.

Я кивнула ему и, подхватив чемоданчик, пошла по направлению к мелькавшей за деревьями тропинке, и, надо думать, Койот смотрел мне вслед — как я на ходу тонкой длинной веточкой тополя сбивала немногочисленные оставшиеся еще желтые осенние листья с деревьев.

* * *

Сергей почти всю выкурил одну из своих пачек сигарет. Окурки он аккуратно собрал с пола лестничной площадки и ссыпал в пасть мусоропровода.

Он ждал уже несколько часов, и за это время не меньше десяти раз ему приходилось прятаться от спускающихся или поднимающихся по лестнице жильцов в укрытие между стеной и колонкой мусоропровода.

Снизу снова послышались шаги.

Не вынимая изо рта незажженной сигареты, Сергей отступил к колонке.

Человек поднимался по лестнице довольно быстро — почти бежал. Сергей даже слышал, как он насвистывал себе под нос что-то веселое.

Человек, отделенный от Сергея теперь одним только лестничным пролетом, на ходу достал из кармана ключи — зазвенело — и, продолжая насвистывать, бодро взбежал на лестничную площадку и остановился как раз у той самой двери, у которой Сергей так долго стоял несколько часов назад.

Сергей вышел из своего укрытия и осторожно выглянул из-за угла.

Дородный мужчина в дорогом кожаном плаще с небольшим «дипломатом» под мышкой нетерпеливо ковырялся ключом в замочной скважине.

«Муж, — стукнуло в голове у Сергея, — ее муж. Этот, как его… Славик. Бизнесмен-бандит… Мерзкая харя какая…»

— Что за черт? — недоуменно проговорил вдруг Славик. — Не открывается…

Он вытащил ключи из замочной скважины и принялся рассматривать их, близко поднеся к глазам.

— Все нормально, — буркнул он и снова попытался открыть дверь. — Ни хрена не понимаю, — в изумлении прохрипел он после нескольких минут безуспешных попыток.