Город, над которым не светит солнце - Андрей Арсеньев

В дверь его кабинета стучат, затем дёргают ручку. Капитан вчера забыл открыть замок. Подходит и отпирает дверь. На пороге стоит стажёр, улыбается, будто этой ночью первый раз спал с женщиной.

– Доброе утро, Борис Николаевич, – Роман проходит в кабинет и устраивается на тахте, как у себя дома.

Хромов садится за стол и включает чайник, воды осталось на полкружки. Капитан зол на стажёра. Вообще, зол – это мягко сказано. Он в бешенстве. Пиздюк всего два дня стажируется, а ведёт себя как начальник отдела. Вчера пропал, телефон выключил. Да что этот напомаженный стажёр о себе возомнил?! Хотя, вспоминает Борис, он сам был таким же.

– Ты какого хрена вчера телефон выключил? – опер закуривает очередную сигарету и смотрит на Романа, который продолжал вальяжно сидеть на оттоманке.

Остатки воды вскипают, чайник тихо щёлкает. Хромов наливает в кружку кипяток. Пакетик с чаем заваривается третий раз, и цвет напитка приобретает прозрачный жёлтый цвет.

– Виноват, Борис Николаевич, – по выражению лица стажёра видно, что виноватым себя он считает только на словах. – Выполнял ваш приказ. Искал подобные убийства. Выяснял, что за символы на теле девушки.

– И что выяснил? – Хромов хочет подробного устного отчёта, в противном случае он пойдёт к Полякову и сдаст ко всем чертям этого безответственного раздолбая. Пусть Савушкин возится с сопляком.

– А вот что я узнал, – Роман встаёт с тахты и начинает расхаживать по кабинету, как Шерлок Холмс, но без трубки, с таким важным видом, будто прямо сейчас объявит имя убийцы. – Вчера я ездил в госуниверситет и общался с профессором семиологии. Он посмотрел на эти символы и посмеялся. Говорит, что это не символы, а каракули маленького ребёнка.

Хромов глубоко затягивается и, выдыхая облако дыма, спрашивает:

– И что нам это даёт?

– Думаю, – Роман останавливается посреди кабинета, задумчиво смотрит в окно, после продолжает ходить взад-вперёд по кабинету, – что данное убийство не относится к ритуалу. Скорее всего, это – инсценировка, чтобы запутать следствие. То есть – нас.

– Но эту версию отметать не стоит, – Хромов тушит окурок в стакан, исполняющий роль пепельницы, и закуривает следующую сигарету. – А что, если я скажу тебе, что девушка была обдолбана наркотой?

Тут Роман останавливается, долго смотрит на капитана, затем говорит:

– У меня в голове всего две версии. Первая – это ритуальное убийство какой-нибудь новой, малоизвестной религиозной секты. А насколько я знаю и представляю мир культов, они все используют наркотические препараты, чтобы жертва расслабилась и была более податливой, – стажёр опять садится на тахту и закидывает ногу на ногу. – Вторая версия – жертва пригласила парня домой. Он накормил её наркотиками, возможно, она была не против. Затем у него случился трип…

– Что это? – хоть капитан и употребляет амфетамин и работал в отделе наркооборота, но сленговых понятий так и не запомнил.

– Это – психоделическое состояние, которое может быть вызвано психоактивными веществами. Это состояние выражается в переживании иллюзий, галлюцинаций. Так вот, он словил трип, изнасиловал её, потом задушил. А когда понял, что натворил, решил инсценировать ритуальное убийство.

– И какая из этих версий, по-твоему, ближе к правде? Какую будешь раскручивать в первую очередь? – Хромов наблюдает за стажёром. Изучает его.

Видно, что Роман не так туп, как показалось в самом начале знакомства. И, несмотря на то, что он вчера вечером пропал и выключил телефон, всё равно ведь выполнил приказ. Капитан повременит с жалобой на стажёра.

– Я считаю, что обе версии в современном мире могут быть вполне реальны.

– Согласен, – Хромов кивает. – Вчера я разговаривал с подругой жертвы. Она подтвердила то, что у девушки был парень. Я знаю его адрес.

– Получается, что вторая версия более правдоподобна, – Роман как-то заговорщически улыбается.

– Да, – капитан откидывается на спинку стула. Пристально смотрит на стажёра и с силой тушит окурок в стакан.

Даже несмотря на то, что Борис чувствует себя отвратительно, внутри него просыпается странный азарт. Он хочет говорить со стажёром. Словно они соревнуются в том, какая версия кажется более уместной и приведёт к разгадке. Да, он согласен с тем, что в современном мире полно религиозных культов и сект, которые вполне способны на убийство подростка с применением наркотических препаратов, но в данном деле выигрывает версия инсценировки ритуального убийства. И Хромов готов поставить всё что угодно на это.

– Вы знаете, Борис Николаевич, – Роман раскрывает кожаную папку и достаёт лист. Заглядывает в него и продолжает: – Пятнадцать лет назад в посёлке городского типа Озёрный, в Ленинградской области, произошло убийство. Полностью идентично нашему. Убийцу так и не поймали, – стажёр будто ждёт похвалы от капитана за проделанную работу.

Но Хромов уже ничего не слышит. Когда пиздюк произносит название посёлка, оперу будто бьют дубиной по затылку. Его разум судорожно роется в памяти, пытается вспомнить, откуда ему известно это название. Борис чувствует, что он как-то связан с этим посёлком, но не может понять, как. Он отчётливо помнит свою жизнь после переезда в Санкт-Петербург тридцать два года назад. Тогда Хромову было десять лет. Но из памяти напрочь стёрты все воспоминания до десятилетнего возраста.

– Повтори название посёлка, – просит капитан и вновь закуривает, понимает, что рак лёгких может стать его лучшим другом, но об этом Борис подумает в другой раз.

– Озёрный, – Роман подходит к Борису и берёт листы. Указывает пальцем в текст. – Вот. Посёлок городского типа Озёрный, в Ленинградской области, двести семьдесят километров от Питера.

Хромов встаёт и выхватывает у стажёра листы. Смотрит на них, но это не отвечает на его вопросы: откуда он знает о посёлке, и почему этот посёлок так взбудоражил его? Хотя есть вероятность, что у него мутится разум от амфетамина и стрессовой работы, и все его переживания не что иное, как амфетаминовый психоз.

– Ты звонил в местный отдел? Писал им? – Борис смотрит на контакты на распечатанных листах, но видит только телефон. Электронная почта отсутствует.

– Нет, не успел ещё.

– Ладно, я сам позвоню. Сейчас едем на задержание Алексея Маценко. Привезём сюда и допросим, – капитан берёт куртку со спинки стула и накидывает на плечи.

На столе начинает разрываться местный стационарный телефон. Борис хватает трубку:

– Да, Хромов слушает.

– Борис, через пять минут жду у себя на совещании, – говорит Поляков и вешает трубку.

Капитан скидывает куртку и смотрит на Романа, тот готов идти задерживать подозреваемого.

– Я на совещание к Полякову, – Хромов открывает дверь. – Ты жди меня здесь. Позвони пока в отдел этого посёлка. Пусть пришлют всю информацию по делу.

– А как же Маценко? Его надо задержать как можно скорее, – недоумевает стажёр.