Потерянный шпион - Вячеслав Афончиков

– Так точно, в особый период я становлюсь командиром Специальной Кавалерийской Полусотни Департамента Государственной Стражи.

– Да, в особый период, – пробормотал господин зихерхайтспрезидент. Все присутствующие привыкли к лексикону военных, которые во всех документах так и писали – «особый период». Особый период означал войну.

– Так вот, капитан, для вас этот период наступил. По поступившим к нам вчера вечером достоверным сведениям, в столице нашей Родины, городе Рутенбурге, готовится крупная провокация. Ее подготавливают враги нашего строя, экстремистская организация под названием «Волхвы». В состав этой организации входят в основном бывшие и действующие офицеры армии и флота, недовольные мудрой политикой Крон-Регента и считающие его предателем, изменившим национальным интересам и неспособным обеспечить благоденствие нашей страны. Это фанатики, игнорирующие курс справедливых реформ и отрицающие благотворную суть национальных проектов. К сожалению, еще далеко не все члены этой преступной организации выявлены нашим Департаментом, однако их верхушка находится под пристальным контролем. Вчера, в четыре часа пополудни в загородном имении руководителя организации состоялось тайное совещание, на котором было принято решение об организации крупной провокации в течение ближайших 5–6 месяцев. В качестве объекта для провокации была избрана столица нашего государства, город Рутенбург. Для осуществления преступного замысла экстремистами в ближайшие дни будет отправлена группа из 6–7 человек, возглавляемая неким кавалерийским полусотником, судя по всему – действующим офицером одного из кавалерийских полков, расквартированных в столице. Его имя или название полка установить не удалось. Этот отряд должен выехать в район Северо-Западных гор не позднее следующего понедельника, возможно, что они уже выехали. Как бы то ни было, все члены этой преступной группы должны быть ликвидированы и все их имущество уничтожено. Ни один из них не должен вернуться в Рутенбург. На время выполнения этого задания вы освобождаетесь от всех текущих дел. Успешное выполнение задания откроет вам, капитан, прекрасные перспективы служебного роста.

Шмидт слегка улыбнулся. Со стороны могло показаться, что он обрадовался замаячившим для него на горизонте карьерным перспективам. На самом деле он был достаточно опытным профессионалом, чтобы осознавать, что руководителем этой операции (в день подведения итогов) он будет только в случае ее провала. В случае же удачного ее завершения всегда найдется достаточное количество чьих-либо сынков, зятьев и племяшей, которые получат ордена и звания за его работу. Но не это его смущало – к этому-то он как раз уже давно привык. Его насторожил сам факт того, что господин зихерхайтспрезидент стал что-то ему обещать, потратив на это частицу своего времени и усилий.

«По-видимому, и впрямь случилось что-то экстраординарное и они не на шутку обеспокоены», – подумал Шмидт.

– Если у вас есть вопросы, капитан, вы можете их задать, – любезно предложил ему глава Департамента.

– Да, господин зихерхайтспрезидент, – сказал Шмидт. – Во-первых, я хотел бы уточнить, означает ли вышесказанное, что операция имеет ССУ-1?

ССУ, или степень соблюдения условностей, была одним из важнейших характеристик любой проводимой операции. Состоящую из четырех степеней градацию ввели в обиход департаментов Государственной Стражи и Общественного Порядка еще в эпоху правления Максимуса IV. Дело в том, что возможности человека если и небезграничны, то уж во всяком случае – огромны. Единственное, что мешает нам их реализовывать, так это невероятное количество условностей, которыми человек опутан от рождения и до смерти. Для обычных обывателей это неплохо, так как эти условности позволяют им с наилучшими результатами осуществлять производительный труд и уплачивать справедливые налоги. В то же время для решения задач национальной безопасности просто преступно руководствоваться условностями, которые суть не более чем предрассудки. Однако в прежние времена было все-таки непонятно, в каком случае и до какой степени сотрудник Департамента может этими предрассудками пренебречь. Конец этой путанице положил секретный приказ Максимуса IV, который установил четыре уровня условностей. Шмидт хорошо помнил это еще по учебе в Академии. Четвертый, максимальный уровень степени соблюдения условностей подразумевал, что нельзя причинять задействованным в операции подданным имущественного вреда. По-видимому, этот уровень носил какой-то либо научный, либо теоретический характер и был необходим юристам-правоведам для формулировки остальных трех уровней. Никакими другими мотивами появление этого уровня в учебниках и научных трудах по правоведению объяснить было нельзя, ибо фактически эти нормы на территории Империи никогда не соблюдались даже орднунгполицайкапралами как в столице, так и в глухой провинции.

Третий уровень соблюдения условностей означал возможность причинения имущественного ущерба и лишения свободы, но в то же время запрещал нанесение каких-либо телесных повреждений. В мирное время в исключительных случаях этот уровень применялся в операциях Департаментов, чаще всего тогда, когда необходимо было продемонстрировать торжество Закона в присутствии каких-либо заморских гостей. Этот уровень настолько затруднял защиту национальной безопасности и делал работу следственного отдела по получению искренних и правдивых показаний от подозреваемых до такой степени малоэффективной, что Шмидт, как профессионал, не мог не возмущаться его применением. Ну не глупо ли беспокоиться о здоровье одного человека, когда существует угроза для целой нации? Да и нация ведь состоит из этих самых отдельных людей, так что все, что делается, делается для их же блага, разве не так?

Второй уровень ССУ означал, что задержанного или подозреваемого нельзя убивать насмерть. Это правило, как полагал Шмидт, было весьма разумным и правильным в мирное время. Во-первых, оно соответствовало принципам гуманности, до сих пор вяло проповедуемым церковью; во-вторых, несоблюдение этого правила приводило бы к таким перегибам на периферии, что терялось бы значительное количество важной и ценной информации, терялось бы вместе с ее носителями, безвозвратно. Именно поэтому, понимал зихерхайтскапитан, этот уровень и получил наибольшее распространение или, если можно было бы так выразиться, завоевал наибольшую популярность среди его коллег по всей Империи. Это было вполне понятно, но первый уровень?! Первый уровень, хотите вы того или нет, означал войну. Впрочем, это не очень волновало Шмидта. В отличие от большинства непосвященных, он прекрасно понимал, что война шла, идет и будет продолжаться всегда, а сами понятия мира и войны – не более чем условности дипломатического лексикона.

– У вас есть еще вопросы, капитан? – усталым голосом спросил его господин зихерхайтспрезидент.

– Так точно! – ответил Шмидт. Что нам известно о целях выезда экстремистов к горам Северо-Запада и какого рода провокацию они готовят?

Господин зихерхайтспрезидент недовольно поморщился.

– Вы должны слушать свои задания внимательнее, капитан. Я уже сказал вам, что их план нам в точности неизвестен. Единственное, что от вас требуется, это найти их и уничтожить, вместе со всем их имуществом, какое бы оно ни было. Это, надеюсь, вам понятно?