Мультикласс. Том I - Владимир Угловский

— Нет, погоди, — я вытащил из подсумка пробирку с зельем, зубами выдернул пробку и залпом осушил содержимое. — Вот теперь пойдём.

— Но зачем…

— Долго объяснять, — отрезал я. И, упиваясь ощущением своей непомерной мужицкой крутости, зашагал по ступеням.

Внизу, как, собственно, и ожидалось от подземелья, было темно, так что мне пришлось занять левую руку факелом. Что, учитывая мой классовый способ боя, несколько нервировало. На будущее мне точно стоило что-то с этим решить. Интересно, существовало в этом мире нечто вроде левитирующего около владельца светящегося шарика? С таким мне уж точно было бы удобнее. Или, как компромиссный вариант, стоило научиться драться ногами. Правда, я понятия не имел, выйдет ли из этого что-нибудь. Здесь не было какого-то стабильного древа навыков, многие вещи, кроме самых базовых, приходилось выяснять научным тыком. Помочь могло бы наличие прецедента, знание, что был некогда монах, который предпочитал крушить супостатов именно пяткой. Я о таком, однако, не слышал, а задавать Кае не строго актуальные вопросы после того, как я повыделывался, было бы тупо.

Факел, кстати говоря, светил неплохо, значительно ярче, чем банальная палка, обмотанная промасленной тряпкой. До нормального электрического фонарика он, однако, не дотягивал. Из-за этого толком насладиться видами моего первого подземелья мне не довелось. Лишь иногда где-то там в тени просматривались части стен, ничем особо не примечательные. То есть, поначалу они, конечно, производили впечатление седой древности, среди которой я пробирался, аки заправский Индиана Джонс. Но вскоре они примелькались, и первоначальный психологический эффект от них благополучно зачах.

Нет, был ещё повод для воодушевления и кроме киношных ассоциаций. Ведь прямо сейчас я проходил свой первый данж, становился самым настоящим авантюристом. Вот только и с этим поначалу было как-то тухло. Начального запала мне хватило где-то только на первые два зала и три коридора, после чего зародилось и стало постепенно крепнуть ощущение, что я не приключенец, исследующий подземелье, а бомж, шастающий по подвалу, даром что древнему и в силу этого художественно обработанному. Ибо ничего, кроме как ходить и смотреть, я там толком и не делал. К вящей радости Кайары, правоту которой мозгом-то я вполне себе признавал. Но это мозгом, сердце же моё в этот момент жаждало колошматить монстров, избегать чудом функционирующих ловушек и разгадывать головоломки, чтобы открыть дверь в сокровищницу. Без всех этих непременных составляющих посещение подземелья казалось мне каким-то неполным и даже неправильным. Но увы. Ловушек и головоломок, как вещей скорее геймплейно оправданных, нежели реально осмысленных, сюда не завезли. Что до монстров… Формально они присутствовали, однако, фактически я к их битью безнадёжно опоздал. Ибо представлены они были исключительно уже изрядно поднадоевшими мне остовами. Что, с одной стороны, указывало сразу на две положительные вещи: что мы идём в верном направлении, и что спасаемый нами падаван вполне вероятно жив и здоров, поскольку явно не промах. Вкупе с тем, что это означало нашу безопасность, получалось даже неплохо. Однако, постоянно быть начеку утомляло. Расслабляться, конечно, всё едино было неправильно, но слишком уж долгая концентрация просила выхода, например, в том, чтобы дать в бубен хотя бы одному случайно пропущенному нашим коллегой големчику.

Не зря говорят «бойтесь своих желаний».

Коридор, которым мы шли, вдруг завернул налево, влившись в весьма обширный зал с колоннами, общие размеры которого оценить было затруднительно, поскольку света факела на это не хватало. Его точная площадь, однако, равно как предполагаемое изначальное предназначение и наличие фресок на потолке, волновала меня сейчас в самую последнюю очередь, ибо я объективно прогневил высшие силы — и нет, я не про Виктрана сотоварищи, — своим детским желанием поприключаться.

Големы здесь объективно присутствовали. Сходу я насчитал семерых — и это были только те, кого я видел. Сколько же их ещё здесь было в темноте, оставалось только догадываться.

— Не беги, — услышал я в своей голове мыслеголос Кайары. — Они не отстанут до самого портала, а ты выдохнешься раньше.

Не то, чтобы я собирался, конечно — и личная храбрость здесь была не при чём, скорее я просто застыл на месте от глубочайшего офонарения. Но совет был резонным. Тем более, что, заметив меня, големы не кинулись тут же в атаку, а, подняв оружие, стали не спеша ко мне подбираться, на ходу формируя что-то вроде боевой формации. И впрямь, сообразительные здесь были бидоны, не банальная монстрятина с её безусловной и бестолковой агрессией.

— Нам ведь свет понадобится? — на всякий случай уточнил я, вытягивая из-за спины второй факел и зажигая его от первого.

— Да, — попусту тратить слова в сложившейся обстановке Кая точно не собиралась.

— Ну и отлично.

Сказав, а вернее, подумав это, я запустил оба факела перед собой, и тут же на форсаже сорвался с места. И, на эмоциях, наверное, вложил в это немного больше сил, чем рассчитывал, поскольку первый голем, стоявший прямо напротив меня, не успел даже дёрнуться, прежде чем я прямым правой разнёс ему голову. Зато среагировали его соседи по строю, тут же попытавшись взять меня в клещи. Вот только меня там уже не было. Перенёсшись влево, я менее мощным, но всё равно увесистым джебом по щиту отбросил одного из бидонов назад, тут же правым хуком упокоил его слишком уж удачно подвернувшегося товарища — и снова умчался на другой фланг.

— Частишь, — заметила Кая, когда двойкой в корпус отправил в робо-преисподнюю очередного голема, замахнувшегося на меня алебардой. — Экономь силы.

— Ещё разок, — ответил я, умчавшись к несколько более крупному экземпляру с кистенём и использовав на нём «ора-ора-ора», прежде чем он успел пустить в ход своё страшное оружие. Затем так же быстро отскочил назад и принял классическую боксёрскую стойку. — Вот теперь хватит.

И тут же приставным шагом ушёл от удара секирой, прямо на ходу врезав нападавшему противнику туда, где у человека было бы ухо. На этот раз — без навыка, если, конечно, не считать классовой пассивки, по умолчанию делавшей из обычной офисной планктонины грозного кулачного бойца. Потому голем и остался на ходу, лишь отшатнулся и на время потерялся в пространстве. Тут бы его и добить, но увы, на это не было времени — пришлось срочно уходить от атаки двуручным кривым клинком и, развернувшись, двойкой в лицевой щиток предупреждать попытку отоварить меня булавой.

Хоть по тому, как я начал бой, заподозрить это было сложно, но вообще, когда Кая отчитала меня за злоупотребление навыками, я её понял с первого раза, и отнёсся к услышанному со всей серьёзностью.