Невозможно расстаться - Кенди Шеперд

Эшли склонила голову набок:

– Я жду.

– Чего?

– Даю подсказку: теперь твоя очередь сказать, что моя красота свела тебя с ума.

До такого комплимента Лукас недодумался. Стараясь сдержать улыбку, он повторил ровным голосом:

– Твоя красота свела меня с ума.

– Не так! Нужно говорить с выражением, – немного сердито заметила Эшли. – Отнесись к этому серьезно, иначе у нас ничего не получится. В конце концов, идея с фальшивым свиданием принадлежит тебе, и это твоя деловая сделка на кону.

Спасибо за напоминание о том, что между ними тоже лишь договоренность! Лукас подался к Эшли, перегнувшись через стол. Теперь их головы почти соприкасались. Пристально глядя в ее невероятно синие глаза и специально стараясь говорить обольстительным голосом, на тон ниже обычного, он произнес:

– Меня свела с ума твоя красота: твои великолепные волосы, идеальная кожа, прекрасное тело. А потом меня заинтриговала твоя австралийность.

– Я… э-э-э… Кажется такого слова в английском языке тоже нет, – запротестовала Эшли.

– Теперь будет.

Лукас протянул руку, отвел шаловливый локон от ее лица, скользнув пальцами по щеке. От этого прикосновения Эшли покраснела и затрепетала, глаза ее засияли всеми оттенками синего. Лукас невольно вспомнил, как она лежала в его ванне, а ее наготу скрывала лишь мыльная пена.

Резко вернувшись в реальность, он отдернул руку, словно поднес ее слишком близко к огню.

– Э-э… Это уже лучше, – пробормотала Эшли. – Думаю, мы… мы сможем без проблем изобразить, что нас влечет друг к другу.

– Разумеется, сможем, – поддакнул Лукас, подумав, что для него проблемой будет не изобразить свое влечение к этой девушке, а скрыть его.

Он откинулся на спинку стула, все еще потрясенный своей реакцией на прикосновение к Эшли.

– И еще один момент. В чем ты была, когда мы познакомились в баре?

Она указала на свое черное платье:

– В этом.

– Не в джинсах?

– Конечно нет.

– А твоя куртка?

– Я сдала ее в гардероб. – Эшли нахмурилась. – К чему ты клонишь?

Лукас покачал головой:

– Твоя одежда никуда не годится. Такую женщину, как Тина Норрис, не убедишь, что я мог выбрать тебя в подруги, если ты одеваешься словно горничная.

– Я и в самом деле подрабатываю в этом платье официанткой… – Уголки ее губ опустились. – Впрочем, я тебя поняла.

– Это платье достаточно милое, но ты должна быть одета в наряд от модного дизайнера.

– Я не могу позволить себе такое…

Лукасу тяжело было видеть уныние на лице Эшли.

– Знаю, что не можешь, и потому завтра мы отправимся по магазинам, чтобы тебя приодеть. Разумеется, за мой счет.

Она широко распахнула глаза:

– По магазинам? Чтобы меня приодеть? Но я… я не могу принять от тебя одежду! Это неправильно!

Странно… Разве не любая женщина с радостью воспользуется шансом потратить деньги с кредитки богача? Эшли совсем не похожа на тех девиц, с кем привык общаться Лукас, – те наслаждались возможностью транжирить его средства, а при разрыве отношений легко утешались дорогой побрякушкой.

– Я хочу заключить сделку с Тиной Норрис, а потому твои возражения не принимаются.

– Я… не знаю, что и сказать…

Эшли подняла на собеседника встревоженный взгляд.

– Твоего «да» будет достаточно. Завтра утром мы идем за покупками на Бонд-стрит, – отрезал Лукас и поцеловал ее в щеку. – Расслабься и наслаждайся ситуацией, агапи му.

Эшли всегда была не из пугливых. Но даже ее мог заставить сжаться в комочек высокомерный взгляд продавщиц из бутиков на Бонд-стрит.

Едва она прибыла в Лондон, ее подруга Софи, увлекающаяся дизайном и модой, потащила Эшли глазеть на витрины на Бонд-стрит – улицу, где расположены одни из самых дорогих магазинов в мире. И с этим было несложно согласиться: здесь один бутик был шикарнее другого, предлагая товары различных брендов – одни названия были знакомы Эшли, другие она слышала впервые. Тут продавались не только одежда, но и аксессуары, обувь, драгоценности и даже шоколад.

– Я не могу здесь ничего купить, – объясняла Софи, – но мне нравится смотреть. Я не копирую целиком какие-то вещи, но подмечаю детали: вырез воротника, расположение карманов, а еще я любуюсь на красивые ткани.

– Придет время, и люди будут любоваться на вещи, сшитые тобой, – уверяла Эшли, которая всегда верила в талант подруги.

Однажды они прогуливались по Бонд-стрит, и Эшли решилась войти в один из бутиков, чтобы узнать, сколько стоит понравившийся ремень, ей пришло в голову подарить его сестре. Но она чуть не упала в обморок, когда продавщица презрительным тоном назвала цену.

Софи потащила подругу к выходу, по пути шепча ей на ухо:

– Эти люди считают, что, раз ты спрашиваешь, сколько стоит вещь, значит, тебе не по карману здесь отовариваться. Чтобы тебя встречали с уважением, надо вести себя так же высокомерно, как и продавщицы.

Эшли рассмеялась:

– Даже не знаю, смогу ли я изобразить на лице презрение, ведь в этих бутиках все такое замечательное. Остается только мечтать о том, чтобы хоть что-то тут купить.

Но оказалось, что все кардинально меняется, когда ты появляешься на Бонд-стрит с миллиардером Лукасом Кристофидесом.

Начать хотя бы с того, что приехали они сюда в роскошном лимузине с шофером.

– Водитель припаркует машину неподалеку, подождет нашего возвращения и поможет уложить в багажник пакеты с покупками, – пояснил Лукас.

– Пакеты? Разве мы не собираемся купить всего одно платье для ужина?

– Ты показываешься на людях в качестве моей невесты – надо соответствовать роли. Сначала купим тебе одежду, в которую ты тут же переоденешься.

– Хочешь сказать, что мне нужно купить платье для того, чтобы отправиться в нем по магазинам?

– Да.

Он что, не шутит? Эшли охватило радостное возбуждение. Когда они с Софи разглядывали витрины, хотелось примерить столько разных платьев – теперь эта мечта сбудется.

Эшли сидела рядом с Лукасом на заднем сиденье лимузина. Оно было достаточно широким, чтобы не касаться друг друга, хотя Эшли не боялась, что Лукас перейдет границы приличия. Прошлой ночью она на всякий случай заперла дверь своей спальни, но выяснилось, что беспокоиться было не о чем – хозяин дома ее не потревожил. Несколько часов Эшли пролежала без сна, представляя себе Лукаса, раскинувшегося на простынях в своей огромной постели. Интересно, а он спит голым?