По сценарию мафии - Майкл Коннелли

Потребовалось всего пять минут, чтобы отыскать дом Алисо на гребне холма. Босх миновал открытые ворота и по вымощенной камнем закругленной аллее направился к особняку в стиле эпохи Тюдоров. Остановился у входа, достал кейс и окинул взглядом дом. Его размеры впечатляли. Даже если бы у Босха было много денег, он ни за что не согласился бы жить здесь.

Он нажал кнопку звонка и обратился к Райдер:

– Когда-нибудь приходилось заниматься подобным?

– Нет. Но я выросла в южном Лос-Анджелесе. Там всякое случалось. Я часто оказывалась рядом, когда приносили печальные известия.

Босх покачал головой:

– Не хочу умалять твой опыт, но у нас все иначе. Важно не только услышать, что тебе ответят, но и понять, что за этим стоит.

Он снова нажал светящуюся кнопку, и в доме зазвенел звонок. Райдер собиралась что-то спросить, но дверь отворилась, и на пороге появилась женщина.

– Миссис Алисо? – промолвил Босх.

– Да.

– Миссис Алисо, я детектив Гарри Босх из полицейского управления Лос-Анджелеса. Это мой напарник, детектив Кизмин Райдер. Нам необходимо поговорить с вами относительно вашего мужа.

Он раскрыл значок и протянул ей. Миссис Алисо взяла его. Как правило, люди так не поступали. Обычная реакция – отшатнуться или уставиться на значок, словно неприятно дотронуться до столь странного, диковинного предмета.

– Я не совсем понимаю… – начала она, но ее прервал послышавшийся в глубине дома звонок телефона. – Прошу прощения… Я сейчас.

– Это скорее всего Нэш, ваш охранник. Он собирался позвонить предупредить, но за нами у ворот выстроилась очередь машин. Видимо, мы его опередили. Нам нужно побеседовать с вами, мэм.

Миссис Алисо отступила в сторону и шире открыла перед ними дверь. На вид она была на пять или даже на десять лет моложе мужа. Примерно около сорока, подтянутая, привлекательная, с темными прямыми волосами. Обилие косметики, и Босх заметил, что черты ее лица уже подправлял скальпель хирурга. Но несмотря на косметику, она выглядела усталой и измученной. Лицо горело, будто она пила спиртное. Легкое синее платье выше колен. Ноги загорелые, стройные. Судя по всему, в прошлом она была очень привлекательной, но теперь вступала в такой возраст, когда женщины думают, будто их красота увядает, хотя на самом деле это не так. Наверное, отсюда вся эта косметика, решил Босх. Или она еще надеется, что муж вернется.

Босх затворил за собой дверь, и вслед за хозяйкой они прошли в просторную гостиную, где развешанные по стенам современные картины никак не сочетались со стоящей на ворсистом ковре французской антикварной мебелью. Телефон не переставал звонить. Миссис Алисо пригласила Босха и Райдер садиться, а сама удалилась в другую комнату. Босх услышал, как она ответила на звонок, успокоила Нэша, чтобы тот не волновался по поводу задержки с предупреждением о появлении полиции, и повесила трубку. Затем вернулась в гостиную и опустилась на диван с тусклыми цветами на обивке. Гости устроились на стульях. Босх окинул взглядом гостиную и не заметил ни одной фотографии в раме – только произведения искусства. Это первое, на что он обращал внимание, когда пытался установить, какие отношения существуют между хозяевами.

– Простите, – промолвил он, – не знаю вашего имени.

– Вероника Алисо. Что с моим мужем? Он пострадал?

Босх подался вперед. Он много лет прослужил в полиции, но к подобным ситуациям так и не сумел привыкнуть и никогда не знал, правильно ли себя ведет.

– Миссис Алисо… мне очень жаль, ваш муж умер. Его убили.

Он пристально наблюдал за женщиной. В первую минуту она ничего не ответила, лишь скрестила руки на груди, лицо исказила болезненная гримаса. Слез не было. Пока. Босх по опыту знал, что люди либо начинают рыдать, либо плачут позднее, когда до сознания доходит, что кошмар происходит на самом деле.

– Я не… Как это случилось? – прошептала она, глядя в пол.

– Вашего мужа нашли в его машине. Он был застрелен.

– В Лас-Вегасе?

– Нет, здесь. Неподалеку отсюда. Складывается впечатление, что это произошло, когда он возвращался из аэропорта домой, и кто-то его остановил. Но мы пока не уверены. Автомобиль обнаружили у Малхолланд-драйв, неподалеку от Голливудской чаши.

Женщина сидела, опустив голову. Босх почувствовал себя виноватым из-за того, что не испытывает к миссис Алисо сострадания. Подобное случалось с ним часто. Подозрительность притупляла сочувствие.

– Могу я вам что-нибудь предложить, миссис Алисо? – вмешалась Райдер. – Воды? У вас есть кофе? Или хотите что-нибудь покрепче?

– Нет. Я в порядке, спасибо. Но это страшное потрясение.

– В доме есть дети? – спросила Райдер.

– Нет… У нас нет детей. Вы знаете, что случилось? Его ограбили?

– Это-то мы как раз и пытаемся выяснить, – сказал Босх.

– Да, да, конечно. Он сильно страдал?

– Нет, он не испытывал боли, – успокоил женщину Босх и вспомнил о застывших в уголках глаз убитого слезах. Но решил об этом не упоминать.

– Тяжелая у вас работа, – заметила миссис Алисо. – Рассказывать людям о таких вещах.

Детектив кивнул и отвернулся. Вспомнилась старая полицейская шутка, каким образом легче всего извещать родственников о гибели их близких: как только миссис Браун открывает дверь, ее надо немедленно огорошить вопросом: «Это вы вдова Браун?»

– Почему вы спросили, не случилось ли это в Лас-Вегасе? – произнес Босх.

– Потому что муж уезжал именно туда.

– Как долго он собирался оставаться в этом городе?

– Не знаю. Он никогда не планировал свои возвращения. Приобретал билет с открытой датой, чтобы иметь возможность вылететь, когда ему вздумается. Говорил, возвратится, когда изменит удача.

– У нас есть основания полагать, что он прилетел в Лос-Анджелес в пятницу вечером. Но машину обнаружили лишь сегодня, то есть через два дня. Вы не пытались звонить ему в Лас-Вегас в этот период?

– Нет. Когда он уезжал туда, мы обычно не разговаривали по телефону.

– А как часто он туда ездил?

– Раз или два в месяц.

– Надолго?

– На пару дней, а однажды пробыл целую неделю. Все зависело от того, как у него шли дела.

– И вы никогда ему не звонили?

– Редко. А в этот отъезд – ни разу.

– Что его туда тянуло: бизнес или развлечения? – поинтересовался Босх.

– Он объяснял, что и то и другое. Говорил, ему необходимо встретиться с инвесторами. Но я понимала: он лжет. Он любил игру и мог позволить себе играть. Поэтому и уезжал.

– Когда он уехал в последний раз?

– В четверг. Прямо со студии.

– Когда вы видели его?