Беатриче и Вергилий - Янн Мартел

Размещение зверей казалось беспорядочным, если не считать соседства коалы с кенгуру, ягуара с тапиром и еще нескольких подобных напрашивающихся пар и того, что летающие особи располагались над ходячими, мелкие над крупными, а гиганты сгрудились на задах комнаты. В остальном же был полный хаос. Но как ни странно, весь этот сумбур, пренебрегающий подразделением на классы и виды, производил сильнейшее впечатление союза, совместной культуры животного мира. Это была общность, многообразная, но единая, связанная неразрывными узами.

— У меня есть ваша книга, — сказал человек, появившись из боковой двери.

Стало быть, у него острый глаз, если он узнал автора, чья физиономия уже давно не мелькала на телевидении и в газетах.

— А у меня для вас открытка, — машинально ответил Генри, хотя не собирался ее вручать. — Подписать вам книгу?

— Если угодно.

— Рад познакомиться, — протянул руку Генри.

— Взаимно.

Рука Генри утонула в мягкой ладони. Состоялся обмен конвертом и книгой. Генри написал первое, что пришло в голову: «Генри, другу животных». Распечатав конверт, человек долго читал открытку. Генри обеспокоился, припоминая ее содержание. Заминка позволила лучше разглядеть нового знакомца: рослый, хорошо за шесть футов, крепкий, ширококостный, сухопарый; одежда болтается. Руки длинные, ладони крупные. Во избежание хлопот темные волосы навощены и зачесаны назад, лоб высокий; бледное, брыластое лицо плоско и длинноносо. На вид за шестьдесят. Серьезная мина: брови нахмурены, темные глаза уставились в открытку. По всему, не светский человек. Неловкое рукопожатие выдало непривычность для него этого жеста, и об автографе он не просил, Генри сам навязался.

Эразма человек заинтересовал, однако пес не выказал своего обычного чрезмерного дружелюбия. Чуть подавшись вперед, он осторожно обнюхал манжеты незнакомых брюк, но стоял враскоряку, готовый отпрыгнуть, если вдруг учует нечто опасное. Со стороны человека не последовало ни улыбки, ни слова, ни даже взгляда, каким обычно одаривают добродушную собаку, и Генри за поводок оттянул Эразма. Отчего-то он нервничал.

— Пес не мешает? — спросил Генри. — Можно привязать его на улице.

— Не надо, — ответил человек, не поднимая глаз от открытки.

— Там ничего особенного, черкнул наскоро — вдруг, думаю, вас не найду.

— Прекрасно.

Человек вложил открытку в книгу, которую Генри ему вернул. Он не взглянул на автограф и никак не прокомментировал содержание письмеца.

— Это ваш магазин? — спросил Генри.

— Да.

— Поразительно! Ничего подобного я не видел. Давно занимаетесь таксидермией?

— Шестьдесят пять лет, даже больше. Начал в шестнадцать и уже без перерыва.

Генри оторопел. Шестьдесят пять лет? Выходит, ему за восемьдесят. В жизни не дашь.

— Тигры впечатляют.

— Самку и детеныша перед своим закрытием отдала индийская фирма «Ван Инген и Ван Инген»[13]. Самец — моя работа. В зоопарке он умер от порока сердца.

Таксидермист говорил без запинки, четко и ясно. Пауз тоже не боялся. Я так не умею, подумал Генри. Вечно тараторю, путаюсь, не заканчиваю мысль.

— Все животные продаются? — спросил он.

— Почти все. Кроме музейных экспонатов, что сохнут после починки, и небольшого числа выставочных образцов. Не продаются окапи, утконос и трубкозуб. Остальных можно купить.

— Ничего, если я взгляну?

— Сделайте одолжение. Можно трогать. Все звери живые — остановилось время.

Потянув за собой Эразма, Генри начал обход магазина. Таксидермист остался на месте и молча наблюдал. За многими зверьми скрывались другие, часто, но не всегда, того же вида. Под брюхом гепарда расположилось семейство черепах. Рядом с муфлоном высилась груда оленьих рогов. Со страусом соседствовали рулоны шкур, бивни и рога. Рыбы на деревянных подставках — форель и окунь — покоились возле медвежьих лап. Чучела были отменной работы. Мех, чешуя, перья буквально искрились жизнью. Казалось, топни ногой, и все эти твари прыснут в стороны. Вопреки тесноте, все звери сохранили индивидуальность, за каждым читались его жизнь и ситуация, в которой он замер. Нет ли здесь оленя, что проклял Юлиана Странноприимца? — подумал Генри. Или медведей, умерщвленных ножом, быков, сраженных топором, бобра, пронзенного стрелой?

Генри вплотную подошел к слону. В ноздре гиганта сверкала капля, словно он только что смачно чихнул. Ужасно хотелось ее потрогать, но здравый смысл говорил, что пальцы ощутят лишь твердость синтетической смолы.

— Люди просто заходят и покупают, что приглянулось?

— Иногда.

— Зверей доставляют охотники?

— Бывает.

— Понятно.

Хозяин был не силен в светской беседе. Генри присел на корточки, разглядывая волка. Пускай теперь старикан тужится, его очередь. В конце концов, я черт-те сколько пер пешком, думал Генри, а он сам просил о помощи. Я могу и молча смотреть. Волк, замерший в неудержимом беге, впечатлял: напружиненное тело, передние лапы вот-вот коснутся земли, задняя правая вытянута, а левая служит единственной опорой, что не лишает позу естественности. Еще один крупный волк стоял у стены: повернув голову, он с праздным любопытством что-то разглядывал вдали, олицетворяя собой полнейшее спокойствие.

— Может, расскажете о своем заведении? — не выдержал Генри.

Выбор темы был в точку, ибо таксидермист разразился речью:

— Наш ассортимент природно-исторический: шкуры, головы, рога, копыта, охотничьи трофеи, напольные ковры; изделия в любом виде — от головы до полного объема. Мы специализируемся не только в таксидермии, но и остеологии — изготавливаем черепа, кости, сочлененные скелеты. Мы также владеем техникой производства и необходимыми материалами для создания среды обитания, в которую заказчик желает поместить свой экземпляр — от ветки до самой сложной диорамы. Мы производим всевозможные заготовки для таксидермистов-любителей, желающих самостоятельно увековечить своего любимца. В перечне наших услуг изготовление украшений и мебели из частей животных. Мы предоставляем все необходимое для таксидермии — от краски для рыбьей чешуи и глаз всех размеров до всевозможных инструментов, набивок, игл, ниток и подставок, а также особых материалов для создания природно-исторических диорам. Принимаем спецзаказы на изготовление выставочных образцов млекопитающих, птиц, рыб, скелетов всех форм и размеров. Производим механических зайцев для собачьих бегов. Начиная с эмбриона, можем воспроизвести любой жизненный цикл — курицы, лягушки, бабочки; законсервируем подлинный экземпляр или, по вашему желанию, создадим его увеличенную гипсовую модель. Мы также создаем макеты существ, прерывающих жизненный цикл: блох, мух цеце, обычных мух, москитов и им подобных. Наша упаковка гарантирует благополучную доставку любого таксидермического изделия, которое можно купить, а также взять напрокат. Занимаемся починкой. Устраняем такие дефекты, как грязь, пыль, обесцвечивание, слом, усадка, щербины, прорехи, ветхость, разрывы, запавшие или выпавшие детали, а также повреждения от насекомых. Мы очищаем изделие от пыли — вечного врага таксидермиста. Зашиваем. Выскребаем и расчесываем. Пропитываем маслом рога, полируем клыки и бивни. Подкрашиваем и лачим рыб. Чиним и подновляем диорамы мест обитания. Не упускаем ни одной детали. Ручаемся за качество и по умеренной цене предоставляем послепродажное обслуживание изделий. Мы — солидная фирма, у которой длинный список довольных клиентов, от весьма въедливых частников до невероятно требовательных учреждений. Одним словом, мы — таксидер-мическое предприятие полного цикла.