Василий Белов. Рассказы о всякой живности - Василий Белов

Гроза долго не могла успокоиться. Она наконец начала сбавлять свой шум и грохот, дождь и ветер понемногу стихали. Гром уходил все дальше и дальше. Под этот уходящий и стихающий гром, измучившись, все четверо не заметили, как уснули.

* * *

Бабка Клювиха ходила в тот день в лес за ягодами и, услышав далекий гром, вздумала идти напрямую, без дороги. Она заплуталась и вышла совсем не туда, куда ей было надо. Она вышла к старому дегтярному заводу. Клювиха всегда боялась этого места, да и гроза приближалась все быстрее. Но кто в деревне был самый любопытный? Конечно, она, бабка Клювиха! Ей показалось, что костер на поляне около завода был свежий.

«Кто это тут? – испуганно подумала она. – Пастух не гоняет сюда коров, рыбаков в деревне нету. – Страх напал на бабку. – «А вдруг это беженцы, или какие шпиены, или, может быть, вовсе нечистая сила?» Гроза уже шла совсем рядом. Бабкино любопытство росло вместе со страхом, и она подошла поближе к заводу.

И она сразу поняла, что дело неладно. Пахло дымом. Бабка набралась смелости и заглянула в окно. Она еле не закричала от страха. В одной из трех топок тлели угли. Из среднего куба на Клювиху глядела черная и лохматая рожа, из второго куба свесилась чья-то рука. В третьем кубе тоже кто-то зашевелился, зашевелилось и на топчане под окном.

Бабка Клювиха, даже не охнув, отскочила от окна, хотя ноги у нее подкосились от страха. Потом она побежала по лесу. Гроза настигала бабку, а бабка бежала из лесу, не помня себя. Она вся промокла, вся перепугалась, но не просыпала из корзины ни одной ягодки.

…В тот же вечер, когда гроза стихла, вся деревня узнала, что в лесу, на дегтярном заводе, живут то ли беженцы, то ли какие-то разбойники. Бабка Клювиха рассказывала, что видела даже ружье в руках у одного, и требовала от бригадира (Стасикова отца), чтобы тот срочно вызвал милицию.

Решили отложить это дело до утра.

(Утро. Как зовут Костыля? Переполох.)

– Ах, вот это кто! – воскликнула Катька, открывая двери. – Ты почему ночью в окна заглядываешь?

Катька была счастлива и довольна. Вчерашние страхи исчезли. Стояло тихое солнечное утро. Пели птицы. Цветы цвели там и тут, около сарая, где ночевали ребята. Мерин Рыжко глядел на Катьку своим большим глазом. Он прижал сначала одно ухо, потом второе, когда из дверей выкатился чумазый Минька. За ним вскоре появился такой же грязный брат Стасик и Николай Хомутов.

Катька не могла говорить от смеха – такие все были грязные! Катька смеялась. Мерин Рыжко глядел на все это и прядал ушами. Хвост у него махался в обе стороны, отгонял утренних комаров. «А вот мы дегтю нагоним, помажем его, – подумал Минька. – Все комары в сторону отлетят».

Катька смеялась.

Пришлось всем сразу идти к речке смывать сажу и копоть. Заодно Минька и Хомутов проверили удочки, поставленные на самолов, а Стасик принес воды в котелке.

– Ура! – закричали на берегу Минька с Хомутовым. – Есть!

Большая щука даже не успела очухаться, как оказалась на берегу. Она прыгала и била хвостом. Хомутов бросился на нее всем телом. Зубы у щуки бывают иногда острые как бритва, того и гляди, палец распорешь. Поэтому Минька схватил ее за шею, а Хомутов за хвост, и потащили. Дорогой она так лягнула хвостом, что Хомутов выпустил ее, а потом и Минька. Щуку оставили в покое в траве и начали разжигать костер. Увидев вчерашнее решето, Хомутов посмотрел на солнышко, а Минька потрогал свой нос.

– Будем? – спросил Минька и поглядел на Катьку.

– Еще чего! – заругалась Катька. – Надо картошку чистить, надо мерина пасти.

– Мерин? – спросил Стасик. – Не мерин, а конь.

– Нет, лошадь.

– Жеребец! Во… – обрадовался Хомутов.

– Не ври!

Начали спорить, какая разница между мерином, жеребцом и конем, но Катька послала одного за щукой, другого за дровами, третьего за растопкой. Сама начала чистить картошку.

Так началось это новое утро летних каникул.

Уха нынче получилась на славу. Минька еще ни разу не ел такой ухи, да и все остальные ни разу.

Рыжка угостили солью-лизунцом, он и сейчас лизал с удовольствием, спрятавшись в тень сарая.

– А что, ежели дегтю нагнать? – сказал вдруг Стасик.

Минька думал. Мысль о том, чтобы испробовать дегтярный завод, еще со вчерашнего не давала ему покоя.

– А ты знаешь, как? Гонят-то? – спросила Катька.

– Не! Это дедушка Костыль знает, – сказал Хомутов.

И все вспомнили: дедушка Костыль действительно гнал деготь из бересты.

«Вот что, надо сходить к нему, – подумалось Миньке. – Узнать, как гонят деготь».

Он высказался об этом вслух, и все согласились, но вдруг снова получилась загвоздка.

– А как его зовут? – спросила Катька. – Костыль-то ведь прозвище…

Все замолчали. Никто не знал, как зовут дедушку Костыля.

– А мы у него спросим, – предложил Хомутов.

– Нет, лучше у кого-нибудь, – сказал Минька.

Решили послать в деревню Миньку, но Минька потребовал себе в помощники Стасика.

Через два часа, после того как позавтракали, делегация из двух человек – Миньки и Стасика – отправилась в деревню к дедушке Костылю. Заодно надо было раздобыть хлеба, спичек, ложек и какую-нибудь посуду для питья.

– А что, если на Рыжке? – предложил Стасик.

– Точно! – обрадовался Минька. – Только вот узды-то нету…

В заводе оказалась старая веревка. Минька разрубил ее топором на несколько частей. Он сделал два кольца и связал их вместе одной большой веревкой. Получилась узда. Остаток веревки использовал на поводья.

Рыжко терпеливо ждал, пока ему делали эту узду. Такой был славный конь! Или мерин. Он даже наклонил свою большую голову, когда Минька начал его обратывать. Минька кой-как натащил веревочную узду на голову Рыжка, подвел его к углу и сам полез на угол, чтобы с угла перелезть на спину мерина. Рыжко подождал, пока Минька все это не проделал, и пошел.

– Тпру! – остановил Минька мерина. – Стасик еще!

Стасика кой-как подсадили Хомутов с Катькой.

И вот делегация тронулась из лесу в деревню.

Выехав в поле, ребята причалили к изгороди и слезли с лошади. Они отпустили Рыжка пастись, а сами тайно, по траве вдоль изгороди подкрались к дому дедушки Костыля.