Огонь Ареса - Майкл Форд

— Никто, кроме моей мамы, — ответил Лисандр. — Однако вчера…

Лисандр вспомнил вчерашний день, Демаратоса и его громил, Сарпедона с суровым лицом в шрамах.

Тот, кто напал на него, знал, что ищет. Однако Лисандр точно помнил, что нож в руках нападавшего был не из железа или бронзы.

Это был самодельный нож из кремня, какими пользуются илоты. Но зачем илоту нападать на него? Лисандр сам был илотом. Орфей прервал его мысли.

— Мне пора возвращаться в казарму. Я пришел сюда, чтобы купить маме подарок.

Спартанец достал из мешочка небольшую резную фигурку какого-то четвероногого создания. Фигурка было сделана из зеленого кварца, а само создание напоминало нескладного поросенка с длинным носом.

— Это животное называется слон, — пояснил Орфей. — Наставник нашей казармы не пожалеет меня, если я опоздаю.

«Опоздал!»

Лисандр вскочил. Как долго он пробыл на рынке? Надзиратель взбесится!

— Мне тоже пора идти, — сказал он. В толпе образовался просвет, и Лисандр заметил лавку, где продавались пеньковые мешки.

«Как же я раньше ее не заметил?» — удивился он.

Лисандр пошел к лавке, Орфей последовал за ним. Владельцем лавки был пожилой мужчина.

— Пожалуйста, дайте мне сорок мешков, — сказал Лисандр, показывая лавочнику свой железный брусок.

Лавочник кивнул и стал неторопливо отсчитывать пеньковые мешки.

— Вы не можете считать быстрее? — взмолился Лисандр. — Если я опоздаю, меня ждет порка.

— Всему свое время, — ответил периэк, перевязывая два узла с мешками.

— Не беспокойся, — сказал Орфей, указывая на телегу, запряженную ослом. — Попроси, и тебя подвезут.

— Ни один периэк не станет подвозить илота, — ответил Лисандр.

— Ты прав, — согласился Орфей, — но спартанца подвезет. — Эй, ты! Куда едешь? — крикнул он вознице.

Владелец телеги удивленно посмотрел на молодых людей, но изменился в лице, заметив красный плащ Орфея.

— По Гиацинтовой дороге, — мужчина на телеге ткнул пальцем в кувшины, лежавшие в ее глубине. — Я должен отвезти это масло в порт Гифею.

— Тогда нам по дороге, — заявил Орфей, не став ждать разрешения. — Давай, Лисандр. Клади сюда свои мешки.

Лисандр послушался, не придав значения недовольному выражению лица возницы, и помог Орфею забраться рядом.

Когда они оба устроились в конце телеги, возница легко стеганул осла хлыстом. Телега рванулась вперед, кувшины громко загрохотали друг о друга.

Лисандр прислонился к деревянной стороне телеги и внимательно посмотрел на своего нового знакомого. Какой сегодня странный день! Прежде он никогда не разговаривал со спартанцем. А сегодня он подружился с одним из них.

Когда расшатанная телега ползла в сторону владений принца Кироса, впереди послышался топот копыт, напоминавший раскаты грома. Перед ними из-за угла выскочил спартанский всадник. В одной руке он держал поводья, другой прижимал к груди сверток.

Возница едва успел свернуть в сторону, телега качнулась и остановилась. Пара колес застряла в придорожной канаве. Всадник галопом пронесся мимо, не обратив на них внимания. Среди стука копыт Лисандр расслышал плач и увидел дергающиеся розовые ручки и ножки младенца.

Он взглянул на Орфея. Стало понятно, что происходит. Должно быть, малыш родился нездоровым или с физическим недостатком.

По принятому обычаю спартанец отвозил его в горы. Лисандр заметил смущенное выражение на лице Орфея, когда тот показал ему свою искалеченную ногу. Когда всадник скрылся за углом, мальчик заговорил:

— Я знаю, о чем ты думаешь, Лисандр. Как могут спартанцы терпеть такого, как я.

Лисандр покачал головой.

— Я ни о чем таком не думал…

— Когда я родился, меня осмотрели, как того требует обычай. Искривленная нога решила мою судьбу. Меня ждала смерть. Конечно, я всего не помню, но так потом рассказала мне мать.

— И что было дальше? — спросил Лисандр.

— К нам домой пришел солдат. Родители понимали, что нечего и думать о том, чтобы сопротивляться неизбежному. Спартанцы не знают, что такое жалость. Меня взяли из рук матери и увезли вверх по тропе к западным горам. Тогда как раз выпал первый снег, и солдат оставил меня около кустарника, решив, что меня погубит холод, либо обнаружат дикие звери, которых в той местности водилось множество.

— Но как же ты уцелел? Ведь ты был совсем маленьким!

— Так вот, — продолжил Орфей, — спустя неделю этот же солдат по имени Тиестес по той же тропе возвращался вместе с друзьями с охоты. Они выслеживали волков. Охотники уже убили вожака стаи и ранили волчицу, и та скрылась в кустарнике. Солдат спешился и углубился в чащу, держа наготове короткое копье, ведь раненный волк гораздо опаснее здорового.

— И что было дальше? — спросил Лисандр, подаваясь вперед.

— Тиестес шел по кровавому следу, пролегавшему среди деревьев. Стоял один из тех зимних дней, когда солнце не совсем выглядывает из-за облаков. Белое небо заволокла тонкая пелена. В лесу было темно, впереди среди деревьев послышалось негромкое рычание. Видно, волчица зализывала раны. Солдат осторожно пробирался вперед…

— И? — спросил Лисандр.

— Тиестес вышел на опушку и там увидел ее. Волчица припала к земле перед небольшой пещерой, из ее бока струилась темная кровь. Шерсть на шее волчицы поднялись дыбом, а обнаженные клыки сверкали как снег. Тиестес заметил, что силы ее покидают: одна из передних ног волчицы уже ее не слушалась.

«Почему же она не убегает?» — удивился солдат. Затем услышал, доносившиеся из пещеры звуки, что-то вроде жалобного писка. Там жили волчата.

— И он убил ее, не смотря на то, что у нее были детеныши? — спросил Лисандр.

— Разумеется, он убил ее, — ответил Орфей. — Тиестес подошел как можно ближе и прицелился в нее копьем. Волчица зарычала, но ее последний рык прервался, когда копье угодило ей между шеей и плечом. Волчица тут же умерла.

— Но какое это имеет отношение к тебе? — спросил Лисандр.

— Тиестес достал свой кинжал и, пригнувшись, вошел в пещеру, волчата ведь безобидны. В глубине он заметил трех ползавших друг по другу слепых волчат. И еще там лежало нечто розовое и пухлое. Тиестес решил, что это кролик. Но когда солдат подошел ближе, он не поверил своим глазам. Это была не добыча, а маленький мальчик.

— Ты? — спросил пораженный Лисандр.