Чаща - Харлан Кобен

Двадцатью годами раньше миссис Перес работала в прачечной того летнего лагеря, но после трагедии я видел ее только один раз, на встрече ближайших родственников жертв, богатых Гринов, еще более богатых Биллингэмов, бедных Коуплендов, еще более бедных Пересов, которая проходила в большом кабинете известного адвоката, неподалеку от того места, где мы сейчас оказались. Адвокат подал иск от четырех семей к владельцу лагеря. Пересы в тот день практически не раскрыли рта. Сидели и слушали, уступив инициативу остальным. Я помню, как миссис Перес сжимала лежавшую на коленях сумочку. Теперь сумочку она положила на стол, а руки — на колени.

Они сидели в комнате для допросов. По предложению детектива Йорка я наблюдал за ними, стоя за зеркальной стеной. Он не хотел, чтобы они сразу меня увидели. Я понимал его.

— Зачем вы нас пригласили сюда? — спросила миссис Перес.

Ее муж за эти годы обзавелся обширным животом. Рубашку надел на размер меньше, чем следовало, и теперь она едва не лопалась на нем.

— Говорить об этом нелегко. — Детектив посмотрел на зеркало, и я понял — взгляд этот предназначен мне. — Поэтому начну с конкретных фактов.

Мистер Перес прищурился. Миссис Перес подняла руки и сжала сумочку. Я задался вопросом, не с этой ли сумочкой она приходила к адвокату в далеком прошлом. В такие моменты в голове возникают очень странные мысли.

— Вчера в Вашингтон-Хайтс на Манхэттене произошло убийство. Мы нашли тело в проулке около Сто пятьдесят седьмой улицы.

Я не сводил глаз с лиц Пересов. Они оставались бесстрастными.

— Убитый — мужчина в возрасте от тридцати пяти до сорока лет. Рост пять футов десять дюймов, вес — сто семьдесят фунтов. — Йорк заговорил официальным тоном. — Убитый имел при себе фальшивые документы, поэтому у нас возникли сложности с опознанием.

Он замолчал. Классический прием. А вдруг они что-нибудь скажут? Так и произошло. Заговорил мистер Перес:

— Я не понимаю, какое отношение все это имеет к нам.

Миссис Перес искоса взглянула на мужа.

— К этому я и подхожу.

Я прекрасно понимал, о чем сейчас думал Йорк: он искал наилучший способ перевести разговор на газетные вырезки, найденные в кармане убитого, колечко и все такое. Мог представить себе, как он мысленно прокручивает фразы, которые собирался произнести, и чувствовал, как глупо они прозвучат. Вырезки, колечко — они ничего не доказывали. Внезапно даже у меня возникли сомнения. Мы стояли на черте, переступив которую могли разом взорвать мир Пересов. И я порадовался, что нахожусь за стеклом.

— Мы привозили свидетеля, чтобы установить личность убитого, — продолжил Йорк. — Этот свидетель полагает, что жертвой мог стать ваш сын Джил.

Миссис Перес закрыла глаза. Мистер Перес застыл. Несколько секунд все молчали, никто не шевелился. Перес не посмотрел на свою жену. Она не повернулась к нему. Они просто сидели, переваривая услышанное.

— Наш сын двадцать лет как умер, — наконец подал голос мистер Перес.

Йорк кивнул, не зная, что на это сказать.

— И вы говорите, что наконец-то нашли его тело?

— Нет, я так не думаю. Ваш сын пропал без вести в восемнадцать лет, правильно?

— Почти в девятнадцать, — поправил его мистер Перес.

— Этому мужчине… убитому… как я и говорил, под сорок.

Папаша Перес откинулся на спинку стула. Миссис Перес по-прежнему сидела, подавшись к самому столу.

— Тело вашего сына так и не нашли, правильно? — спросил Йорк.

— Вы предполагаете, что?.. — Фразу мистер Перес не закончил.

И никто с готовностью не ответил им: «Да, именно это мы и предполагаем… Ваш сын Джил где-то прожил все эти двадцать лет, скрываясь от вас или от кого-то еще, а теперь вы наконец-то получили шанс увидеть вашего ребенка, но только убитого. Жизнь полна сюрпризов, не так ли?»

— Быть такого не может, — покачал головой мистер Перес.

— Я знаю, звучит это…

— Почему вы думаете, что это наш сын?

— Как я говорил, у нас есть свидетель.

— Кто?

В первый раз я услышал голос миссис Перес. Едва не отступил.

Йорк попытался уйти от прямого ответа:

— Я понимаю, вы потрясены…

— Потрясены? — опять вступил отец. — Да как вы можете понимать… представить себе… — Вновь он не договорил.

Жена коснулась его руки. Выпрямилась. На мгновение повернулась к зеркалу, за которым я стоял, и я не сомневался в том, что она разглядела меня. Потом встретилась взглядом с Йорком.

— Как я понимаю, у вас есть тело.

— Да, мэм.

— Поэтому вы и привезли нас сюда. Хотите, чтобы мы посмотрели на тело и сказали, наш ли это сын.

— Да.

Миссис Перес встала. Муж смотрел на нее снизу вверх, маленький и беспомощный.

— Хорошо, — сказала она. — Почему бы нам это не сделать?

Мистер и миссис Перес шагали по коридору.

Я следовал за ними на почтительном расстоянии. Диллон сопровождал меня. Йорк — супружескую чету. Миссис Перес шла, высоко подняв голову. Пальцы вновь крепко сжимали сумочку, словно женщина боялась, что воры могут вырвать ее из рук. Она держалась на шаг впереди мужа, хотя ей вроде бы полагалось отставать: по всем канонам амбразуру следовало закрывать отцу. Но мистер Перес являл собой только видимость силы. Когда же «бомба» взорвалась, стало ясно, кто в семье хозяин. Миссис Перес решительно взяла лидерство на себя, тогда как ее муж отступал все дальше в тень.

Порванный линолеум на полу и бетонные стены не поднимали настроения. Я слышал эхо шагов. И позвякивание тяжелых золотых браслетов миссис Перес.

Когда они повернули направо, к тому самому окну, у которого я стоял вчера, Диллон вытянул руку, останавливая меня. Выглядело это так, словно я собрался сойти с тротуара на мостовую в тот самый момент, когда загорелся зеленый свет, и он оберегал меня от опасности. С Пересами нас разделяли десять футов, и мы отошли к противоположной стене, чтобы не попасться им на глаза.

Их лиц я не видел. Мистер и миссис Перес стояли у окна рядом, но ни их плечи, ни их руки не соприкасались. Мистер Перес опустил голову. Он был в синем блейзере. Миссис Перес прибыла на опознание в блузе цвета засохшей крови. И в золоте. Я наблюдал, как другой человек, бородатый мужчина, подкатывает тележку к окну. Тело покрывала простыня.

Поставив тележку на положенное место, бородатый мужчина посмотрел на Йорка. Тот кивнул. Мужчина осторожно поднял простыню, словно под ней лежало что-то хрупкое. Я боялся пошевельнуться, чтобы каким-то звуком не спугнуть Пересов, но чуть отклонился влево. Хотелось увидеть лицо миссис Перес хотя бы в профиль.

Помнится, я читал, что люди, подвергаемые пыткам, изо всех сил пытаются не кричать и даже мимикой не показывать страданий, чтобы не доставлять радости своим мучителям. И поведение миссис Перес заставило меня об этом подумать. Она обладала железной волей. По ее телу пробежала легкая дрожь, более она ничем не выдала чувств.