Выбор ее сердца - Никки Логан

– Теперь понимаю, почему ей, то есть тебе, нравятся мотоциклы, – пропыхтела она, поднимая защитный козырек шлема. – Отличный способ посмотреть страну.

– Тебе удобно?

Провокационные слова тут же напомнили, насколько сильно она к нему прижимается, точнее, обвивается. Она поспешила это исправить.

– Не шевелись, – скомандовал он, – мы возвращаемся.

Эва отклонилась, когда он разворачивал мотоцикл по большой дуге на обочине, а потом снова въехал на асфальтовое покрытие. Она приноровилась к его движениям, будто всю жизнь путешествовала с ним, наслаждаясь ощущением скорости и полноты бытия. Существовала только она, Маршалл, дорога, ветер и Национальный парк. Никакого прошлого, будущего, аварий, следствий. Никакого Трэвиса. Подобная психологическая разрядка была просто необходима.

На обратной дороге свет изменился, превратившись из золотого в оранжевый. Вечер быстро угасал. Маршалл включил пятую передачу. Когда они добрались до автобуса, почти совсем стемнело. Эва разминала затекшие конечности, стянула с себя шлем.

– Ну как, понравилось? – с искренним интересом спросил Маршалл.

– Восхитительно. – Она выпустила изо рта крошечное облачко пара, только тогда сообразив, как сильно похолодало. В этой части света температура с заходом солнца сильно опускается.

– А ты расслабилась, – заметил он, следуя за ней к автобусу.

– Учитывая, какой напряженной была прежде, думаю, я неплохо справилась.

– Совсем неплохо. Я отчетливо ощутил момент, когда страх покинул тебя.

Эва покраснела при мысли о том, что их тела находились в столь интимной близости, посылая друг другу эмоции, и порадовалась, что в темноте не видно ее смятения. Маршалл шагнул вперед, открывая перед ней дверь автобуса, заметил ее зардевшиеся щеки.

– Что ты теперь думаешь о мотоциклах?

Он частично блокировал вход, ей пришлось протиснуться мимо него, соприкоснувшись телами.

– То же, что и прежде: это смертельная западня, хотя и не лишенная привлекательных черт.

Как и Маршалл.

– Как насчет стейка с салатом на ужин? – предложила Эва, выходя из крошечной спальни, где переоделась в теплый свитер.

«Боже, какой домашней она выглядит, – подумал Маршалл. – И совершенно незнакомой».

– Вовсе не обязательно готовить для меня. Я плотно пообедал.

– Помню-помню. Но ты так долго плавал, что наверняка сжег все калории.

Поездка на мотоцикле оказала на нее схожее действие.

Приготовление еды для нее дело привычное, она много лет готовила для Трэвиса. Более того, это на полчаса поглотит ее с головой. Зато Маршаллу не повезло. Он сидел без дела, не зная, куда себя девать. После совместной прогулки он не должен был бы испытывать неловкость в ее обществе. Но, увы, испытывал. И она тоже.

– Займись-ка делом. – Она через стол подтолкнула в его сторону штопор и кивком указала на встроенный в стену над телевизором шкафчик.

При виде содержимого его брови удивленно поползли вверх.

– Я полагал, ты не пьешь.

С ее губ сорвался сдавленный смешок.

– В барах нет. И в обществе незнакомых мужчин тоже. Не следует забывать о дурной наследственности! – Но мне нравится пробовать местные вина.

Она достала единственный бокал и добавила к нему кофейную кружку, лучшее, что пришло в голову.

– Бокал для тебя.

Маршалл щедро налил вина, пододвинул бокал Эве:

– А ты не любительница выпить в хорошей компании, как я погляжу.

– Где же тут компанию найдешь. Раньше у меня был второй бокал, но куда-то подевался. Вот и приходится пользоваться кофейной кружкой. Еще есть стаканчик для чистки зубов.

– Скоро тебе придется завести второй шкаф. – Маршалл отпил из кружки и облизал губы. – Мы едем в винный край.

– Или нужно пить быстрее.

Он рассмеялся и отсалютовал ей кружкой:

– Аминь.

Сковывающее напряжение отпустило, и вовсе не под действием алкоголя. Маршалл сделал глоток, Эва ни одного. Сам процесс откупоривания бутылки помог сломать барьер. Возможно, так все начиналось и для матери Эвы, приятно и в хорошей компании. Только вот закончилось очень плохо.

– Много ли у тебя конкурентов, желающих полгода разъезжать по стране, проверяя метеостанции? – поинтересовалась Эва, снова занявшись готовкой.

Улыбнувшись, он перегнулся через стол, чтобы забрать у нее разделочный нож и овощи, которые она достала из холодильника.

– Нет.

Потакая любознательности, Эва решила немного его поддразнить:

– Вот как? А ты зачем согласился?

– Кто же откажется от возможности путешествовать за чужой счет?

– А как же разлука с семьей, друзьями? – «И подружкой», – мысленно добавила она, стараясь не смотреть на татуировку кинжала.

– Не все семьи живут дружно.

– По опыту знаешь?

Он сверкнул глазами:

– Возможно. Это у тебя, наверное, идеальные родители.

Его слова так далеки от истины. Эве стало смешно. Она принялась с удвоенной энергией отбивать мясо.

– У меня только отец.

– Мама умерла?

– Когда я училась в выпускном классе.

– Прости.

– Ничего. Это было давно.

– Хочешь об этом поговорить?

Иногда, в одиночестве сидя в автобусе, она отчаянно хотела кому-нибудь обо всем рассказать, чтобы ей помогли понять случившееся.

– Не о чем говорить. Они с Трэвисом попали в аварию. Он выкарабкался. Она нет.

Маршалл внимательно посмотрел ей в глаза:

– Они на машине разбились?

Ну вот, начинается.

– Нет, на мотоцикле.

Он развернулся к ней всем телом:

– Почему ты раньше не сказала, Эва? До того, как я практически заставил тебя прокатиться?

– Отказалась, если бы захотела. Не настолько я слабохарактерная. – За исключением случаев, когда Маршалл улыбается ей своей очаровательной улыбкой.

– Я никогда бы не…

– Дело не в мотоцикле. Время от времени не мешает напоминать себе об этом.

Маршалл глубоко вздохнул, Эва стала переворачивать стейки на сковородке.

– Ты упоминала модель 250 cc. Совсем не типичный семейный автомобиль.

– Такие у нас тоже были. А права на вождение мотоцикла мама получила вскоре после рождения Трэвиса. Она каталась при любой удобной возможности, когда с ней не было нас. – Что в последние пять лет случалось довольно часто. – Подозреваю, так она боролась с «миром пригородов». – «Или реальностью».