Поле боя - Василий Головачев

– В другой раз. – Ираклий также хлебнул воды. – Ко мне сегодня должны прийти гости.

– Кто, если не секрет?

– Из местного Боевого братства. Будут, наверное, уговаривать возглавить отделение.

Корнеев фыркнул.

– Мало тебе Ордена чести? Ты магистр или не магистр?

– Орден был прикрытием операции, а Братство – нечто вроде союза бывших офицеров и солдат, воевавших на территории СНГ. Пойдешь заместителем, если соглашусь?

– Не знаю, не думал. Мне хорошо и в школе.

Корнеев уже почти месяц работал тренером по самбо в детской спортивной школе Бийска, куда устроился с помощью многочисленных родственников Ираклия, а еще он обдумывал предложение местной православной епархии стать начальником охраны монастырей и церквей. Предложение было неожиданным и исходило от протодиакона Димитрия, настоятеля Бийского женского монастыря Дягилева пустынь, доводившегося Федотову каким-то дальним родственником по материнской линии. Предложение это вначале развеселило Корнеева, не имевшего ранее никаких отношений с церковью, но после беседы с Димитрием он понял, что дело серьезней, чем он себе представлял.

– Грядет нашествие сил Сатаны, сын мой, – сказал протодиакон, по возрасту вряд ли старше бывшего майора, – нам придется защищать наши святыни, а ты – воин и можешь послужить не только церкви, но и народу своему, ибо нет выше опоры духовной, чем святые места веры.

– Вы предлагаете мне создать церковный спецназ? – удивился Сергей.

– Такой спецназ уже существует, – улыбнулся священник, вполне современный человек, пользующийся сотовым телефоном, компьютером и «Жигулями» последней модели. – Но его функции несколько сужены: охрана особо важных церковных особ, курьерская служба, анализ информации. Следует эти функции расширить.

– Я не готов, – пробормотал Корнеев после минутного молчания. – К тому же я привык жить… э-э, свободно…

– Твою свободу, сын мой, никто не собирается ограничивать, никто не станет заставлять тебя вести монашеский образ жизни. Хотя, конечно, какие-то заповеди придется соблюдать.

– Не возжелай жены ближнего своего… Так, что ли?

Димитрий снова улыбнулся.

– Примерно так. Мы навели о тебе кое-какие справки, прежде чем предложить работу, и ты нам подходишь. Слово за тобой.

– Подумать можно?

– Подумай, мы тебя не торопим. Но очень надеемся и просим о предмете беседы не делиться ни с кем.

– Даже с Ираклием?

– Он – знающий, с ним можно.

– Почему вы не предложили ему?

– Он посвящен в другие дела, – уклончиво ответил Димитрий. – Да снизойдет на тебя Божье благословение.

Священник перекрестил Корнеева, и тому почему-то стало страшно. Если церковь стала нуждаться в защите профессиональных людей боя, значит, что-то в мире действительно изменилось, и изменилось в худшую сторону…

– Так что ты надумал? – спросил Ираклий, понявший молчание приятеля. – Пойдешь в монастырь?

Корнеев хотел отшутиться, но передумал. Признался:

– Боязно мне что-то, полковник. Туча какая-то надвигается, попы зря паниковать не станут. А ты что-нибудь знаешь о церковном спецназе?

– Кое-что слышал. Основная их работа – обеспечение безопасности визитов священнослужителей высшего ранга от архиерея до патриарха. И работают они, насколько я знаю, не хуже соответствующих управлений нашей конторы.

– Интересно было бы познакомиться с методами их работы.

– Вот и давай устраивайся.

Корнеев снял кепку, вытер вспотевший лоб, снова надел. Он не сомневался в необходимости существования такого подразделения в недрах церкви, он сомневался в себе, в том, что будет полезен.

Родился Сергей в Архангельске в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году в потомственной чекистской семье. Дед будущего майора антитеррористического спецназа ФСБ Федор Михайлович Корнеев, комиссар госбезопасности первого ранга, занимал ответственные посты в аппарате НКВД. Отличавшийся редкой для тогдашних чекистов принципиальностью и моральной устойчивостью, он наотрез отказался от участия в арестах инженеров и ученых, причисленных к «шпионам и пособникам империализма», за что был арестован и расстрелян по личному распоряжению Берии; в пятьдесят седьмом году реабилитирован посмертно.

Отец Сергея Владимир Федорович тоже отдал четверть века служению Родине в органах государственной безопасности, пройдя нелегкий путь от простого оперативника «наружки» до полковника, главного эксперта Высшей школы КГБ, пока не умер прямо в кабинете от острой сердечной недостаточности.

Интересы Сергея в молодости отмечались похвальным разнообразием: занятия спортом, изучение иностранных языков, радиолюбительство, автодело, дельтапланеризм, – что сыграло впоследствии свою роль. Уже в семнадцать лет Корнеев отлично водил автомобиль, имел первый разряд по стрельбе из винтовки, а год спустя стал мастером спорта по самбо. После окончания школы Сергей был призван в пограничные войска КГБ и после окончания учебки в приграничном Пяндже в составе мобильной группы погранвойск выполнял секретные задания на территории соседнего Афганистана. В советское время был награжден медалью «За отвагу» и орденом Красного Знамени, после девяносто четвертого – еще двумя орденами: «Честь и доблесть» и «Российский орел». С блестящим послужным списком он поступил в Высшую школу КГБ, закончил первый контрразведывательный факультет по специальности «военная контрразведка», прослужил два года в Калининграде и в тысяча девятьсот девяносто шестом переехал в Москву, где и стал работать под началом Федотова. Жениться Сергей Владимирович в свои тридцать с небольшим лет не успел. Впрочем, в этом он был схож с Ираклием, который разменял пятый десяток, но семьи так и не завел.

– Ну что, поплелись?

– Пожалуй.

Они поднялись со ствола сосны, обошли заросли крапивы и копеечника с яркими малиновыми кистями и углубились в тайгу. В трех километрах от этого места их должны были ждать лошади. Но прошагали всего километра полтора. Федотов сначала замедлил шаг, а потом совсем остановился. Остановился и Корнеев, оглянувшись на отставшего полковника.

– Ты что, устал? Или сердце схватило?

Вид у Ираклия действительно был странный, лицо заострилось, взгляд застыл, рот полуоткрылся, словно он увидел что-то удивительное в небе и хотел сказать: «О!» Через несколько секунд он очнулся, стал самим собой, присел на корточки и сказал, глядя на спутника снизу вверх:

– Нас ждут.

– Правильно, в лагере нас ждет проводник с лошадьми.

– Нет, это не из той оперы. Я чую ползущую по земле угрозу. Вот когда пригодились бы «мстители» Панкрата Воробьева… или наши парни.

– Ты думаешь?..

– Уверен, кто-то решил нас разыскать. Кстати, я еще вчера почувствовал тревогу, но не придал этому значения.