Через тернии в омут - Светлана Алешина

– Устала? – неожиданно теплым голосом спросил он, кладя мне руку на плечо.

– Да, есть такое дело, – подтвердила я грустно. – Вчера ведь тоже денек был ой какой сумасшедший…

Не выдержав, я подняла голову и посмотрела прямо в глаза Алферову.

– Скажи, Дима, а ты сам-то веришь в виновность Наташки?

Дима некоторое время помолчал, потом пожал плечами.

– Да как тебе сказать… – протянул он. – Тут ведь факты, понимаешь ли…

– Но какие факты? – вскричала я и отставила стакан. – Ты же видел, что ей нанесен удар сзади! И от него она потеряла сознание. Это же говорит о том, что там был кто-то еще.

– Это еще ни о чем не говорит, – возразил Алферов. – Может, он ее ударил сзади, а она, развернувшись, выстрелила?

– А сколько у нее следов от ударов?

– Это покажет медэкспертиза. Шишек на голове у нее немало. Но вообще-то… – Алферов замолчал на полуслове.

– Что вообще-то?.. – спросила я.

– Вообще-то, по предварительным заключениям экспертов, выстрел был сделан метров с четырех из пистолета системы «ПМ». И попали парню точнехонько в лоб.

– Ну и что?.. – не поняла я.

– А то, что выстрел сделан на хорошем профессиональном уровне, – серьезно сказал Алферов. – Аккуратненько так! Честно говоря, я за свою жизнь не встречал бабы, которая бы так мастерски стреляла из пистолета навскидку, да еще предварительно получив чем-то по голове, пускай даже от хлюпика.

– Значит, ты сам подтверждаешь, что это не Наташа! – торжествующе сказала я.

– Я еще ничего не подтверждаю, – возразил Алферов. – Но определенные выводы я уже сделал: или твоя Наташа не совсем та, за кого себя выдает, или…

Алферов не закончил фразу и снова наполнил стаканы. После второй принятой порции водки я сказала:

– Дима, мне нужен адрес родителей мужа Натальи, Алексея Калачова.

– Думаешь, они тебе враз все и прояснят? – хмыкнул тот.

– Не знаю, прояснят или нет, но поговорить с ними нужно.

– Не знаю уж, насколько тебе это нужно, – проворчал Алферов, но все же полез в свои бумаги. – Его отец с матерью давно разведены. У отца другая семья, там растут двое детей. Уже, можно сказать, взрослые…

– Тогда отец мне, скорее всего, не нужен. Давай адрес матери.

Алферов еще пошуршал бумагами, и вскоре я стала обладательницей адреса Людмилы Гавриловны Калачовой.

От следующей порции водки я отказалась, оставив капитана Алферова допивать бутылку в одиночестве. Однако только что полученным адресом воспользовалась не сразу.

После того как я узнала о смерти Антона Позднякова, первое, что мне пришло в голову, – пообщаться с его подругой. Той самой Леной Васекиной, с которой Антон провел, можно сказать, на моих глазах весьма разгульный вечер в кафе «Венеция». Лучше ее никто не смог бы мне рассказать о делах Антона. О том, что он за человек, конечно же, могли бы поведать и его родители, но сразу после трагедии их беспокоить не стоило. И потом, с ними наверняка беседует милиция. Мне же в основном нужно было узнать именно о делах Антона, об истинных причинах его слежки за Наташкой. Вряд ли парень занимался этим по своей собственной инициативе. Похоже, он влез в чью-то игру? А если кто и мог об этом что-то знать, то, скорее всего, именно Васекина, а не родители.

Адрес Лены был известен, и я, недолго думая, отправилась к ней. Ни Виктора, ни кого бы то ни было еще я с собой брать не стала. И вообще не стала никому сообщать, куда я направляюсь. Просто сказала, что еду по неотложному делу. Надоеда Маринка, правда, как всегда, пробовала прицепиться и выяснить, куда это я направляюсь и нельзя ли ей проехаться со мной, но я решительно пресекла эти неуместные домогательства.

Подъехав к дому Васекиной, я поднялась на нужный этаж и позвонила в квартиру Лены. Почти сразу мне открыла женщина лет сорока пяти, не очень высокая, слегка склонная к полноте. Пышная грудь выступала в вырезе легкого домашнего темно-розового платья. Прямые волосы ее, крашенные в белый цвет, небрежно спадали на плечи. Женщина производила двойственное впечатление: вроде бы и привлекательна, но в то же время она казалась какой-то неухоженной. Особенно это ощущалось при взгляде на ее не расчесанные толком волосы да еще на лицо, какое-то усталое, с тусклыми голубыми глазами. И выражение этого лица мне не понравилось, оно показалось мне почему-то несколько глуповатым. Может быть, это происходило из-за курносого носа и слишком круглых глаз, не знаю, но почему-то я подумала, что эта женщина всю жизнь проработала где-нибудь в общепите, слишком уж простоватым и, извините, даже немножко вульгарным был ее вид. Женщина молча смотрела на меня, и я вынуждена была заговорить первой:

– Добрый день, могу я увидеть Лену?

Женщина вздохнула, потом с легким раздражением посмотрела на меня и сказала:

– Можешь-то ты можешь, а когда она уроками-то заниматься будет?

Я не знала, что на это ответить, и честно пожала плечами, попытавшись попутно заверить женщину:

– Вы не волнуйтесь, я ведь не отниму у нее много времени. Мне нужно всего лишь задать ей несколько вопросов.

Женщина слегка удивленно, но уже более внимательно окинула меня взглядом с головы до ног.

– Проходите, – бросила она, переходя на «вы».

Пока я разувалась в узенькой прихожей, женщина спросила:

– А можно узнать, какие вопросы вы ей хотите задать? Вы не из техникума случайно?

– Нет, я из газеты «Свидетель», главный редактор, – совсем уже огорошила я женщину.

– Вот так новости! – растерянно протянула она и, повернув голову, крикнула:

– Лена! К тебе тут пришли! Из газеты!

Никто пока не откликнулся на этот призыв, и я продолжала стоять в прихожей, уже разутая. Женщина носком левой ноги вытащила из-под тумбочки потертые тапки и придвинула их ко мне.

– Вы обуйтесь, а то полы-то у нас немытые. Лене-то убраться некогда! – ехидно добавила она.

Я просунула ноги в предложенные тапочки и автоматически глянула в висевшее над тумбочкой зеркало. Поправила сумочку на плече.

– Лена! – уже раздраженно крикнула женщина, оторвавшись от стены, на которую опиралась спиной. Она уже повернулась, чтобы пойти и лично позвать дочь, как вдруг послышалось щелканье какого-то замочка, а следом недовольный девичий голос:

– Ой, мама, ну что тебе еще?.. Искупаться спокойно не дашь!

– Я говорю – пришли к тебе! – прикрикнула мать.

В прихожую вышла уже знакомая мне девушка, в коротком халатике желтого цвета, тряся мокрыми волосами, которые она одновременно вытирала синим полотенцем.

– Не тряси тут! – повысила голос мать. – Возьми вон тряпку и подотри за собой, заодно и полы вымоешь!