Братья Харди и сокровища башни - Франклин У. Диксон

– Это невозможно! – чуть не плача, произнесла Тэсси. – Папа не вор. Это несправедливо!

Миссис Робинсон попыталась было встать с кресла, но внезапно потеряла сознание и рухнула прямо на руки Фрэнка, который вовремя успел к ней подскочить.

– Мама! – перепугался Перри.

Вместе с ребятами он уложил миссис Робинсон на кушетку, а потом попросил одну из сестер:

– Пола, принеси мамину нюхательную соль и ее лекарство.

Пока девочка ходила, Перри объяснил Фрэнку и Джо, что у его матери иногда случаются обмороки, когда она сильно разволнуется.

– Зачем я только сказал про отца, – расстроенно проговорил он.

– Рано или поздно она бы все равно узнала, – мягко сказал Джо.

Через минуту Пола вернулась с пузырьком нюхательной соли и лекарством. Когда миссис Робинсон, вдохнув соль, пришла в себя, Пола дала ей лекарство.

– Мне так жаль, что я вас всех напугала, – произнесла мать Перри слабым голосом. – Не могу поверить, что муж арестован. Такое потрясение! Неужели никак нельзя доказать его невиновность?

Фрэнк и Джо пообещали перепуганной женщине, что постараются сделать все возможное, чтобы отыскать настоящего вора, ведь они тоже были уверены, что мистер Робинсон невиновен.

На следующее утро, одеваясь к завтраку, Фрэнк спросил:

– Ты не находишь, что в этом деле довольно много темных мест? Не знаю почему, но меня не оставляет чувство, что здесь каким-то образом замешан тот тип, что угнал машину Чета. Как ты считаешь?

Джо кивнул.

– Очевидно, что он преступник. Угон машины – раз. Попытка ограбить кассу парома – два. Не удивлюсь, если он имеет отношение и к ограблению сейфа.

– Знаешь что, Джо? Я только что понял, что мы почему-то с тобой не осмотрели колымагу Чета, когда ее нашли. А ведь в ней могли быть улики. Думаю, сегодня надо наверстать это упущение.

Однако в тот день их приятель приехал в школу не на своей Королеве, и братья, усмирив нетерпение и любопытство, отправились на тренировку по бейсболу. А после нее, когда за Четом и его сестрой приехала миссис Мортон, Фрэнк и Джо напросились к приятелю в гости.

– Я посмотрю под сиденьями, – предложил Джо.

– А я обыщу багажник, – сказал Фрэнк.

Подойдя к Королеве, он открыл багажник и, порывшись в куче хлама, который Чет хранил там, вскоре издал радостный вопль:

– Есть! – Фрэнк вытащил рыжий парик. – Это самое лучшее доказательство в мире!

Джо и Чет бросились к нему.

– Может, там есть и другие улики? – взволнованно сказал Фрэнк.

Однако дальнейший осмотр ничего не выявил, и братья засобирались домой. Фрэнку не терпелось показать парик отцу. Он завернул находку в носовой платок, спрятал во внутренний карман, и Чет повез братьев обратно.

Прибыв домой, не медля ни минуты, Фрэнк и Джо поднялись в кабинет детектива.

– Пап, мы нашли улику! – радостно объявил Джо, появляясь в дверях.

Однако, заметив, что у отца посетитель, он остановился:

– Ой, прости.

Фрэнк и Джо хотели уже было уйти, но посетитель мистера Харди обернулся, и братья узнали Перри Робинсона.

– Куда вы, это же я! – позвал их юноша. – Не уходите.

– Привет! – поздоровались братья с приятелем.

– Перри пытается пролить чуть больше света на ограбление в особняке с башнями, – пояснил мистер Харди. – А какую улику вы нашли?

– Возможно, она касается ограбления, – ответил Фрэнк. – Помнишь историю с незнакомцем в рыжем парике? – Он осторожно вынул парик из кармана и, положив перед отцом, рассказал, где они его обнаружили.

Мистер Харди заинтересовался:

– Действительно, выстраивается логическая цепочка происшествий: сначала вы увидели человека, который на сумасшедшей скорости несся над обрывом, потом обнаружили его машину разбитой, после чего был угнан автомобиль Чета и в тот же день предпринята попытка ограбить кассу парома. Получается, потерпев неудачу с кассой, этот же человек мог ограбить башню – здесь он оказался более везуч.

– Вы считаете, парик может помочь раскрыть ограбление башни? – с надеждой спросил Перри.

– Все может быть, – ответил детектив.

Перри повернулся к братьям и произнес:

– Я как раз рассказывал вашему отцу о том, что за два дня до ограбления видел странного человека, бродившего по территории особняка. Тогда я этому значения не придал, а потом вообще забыл – арест отца выбил меня из колеи.

– А ты его хорошо разглядел? Сможешь описать? – спросил Фрэнк.

– Не совсем уверен… Дело было поздно вечером. Я сидел у окна и вдруг поднял голову и увидел его. Он шел среди деревьев. Позже я услышал лай одной из собак в другой части сада. А потом заметил, как кто-то перебежал через лужайку. Я думал, что это просто случайный человек, который забрел на территорию…

– У него было что-нибудь на голове – шляпе или кепка? – спросил Джо.

– По-моему, он был в кепке. Одежда на нем была темная…

– А лицо не разглядел? – спросил Фрэнк.

– Нет.

– Да… – протянул детектив. – Не густо. Но это происшествие вполне можно связать с предположением Фрэнка и Джо о том, что человек, укравший машину Чета, мог иметь отношение к ограблению сейфа.

Мистер Харди какое-то время обдумывал эту мысль, а затем произнес:

– Я расскажу обо всем этом мистеру Эпплгейту и полиции. Я считаю, у них недостаточно улик, чтобы задержать твоего отца, Перри.

– Вы думаете, его можно будет освободить? – с волнением произнес паренек.

– Думаю, да. Мне кажется, что и мистер Эпплгейт скоро поймет, что совершил ошибку.

– Ох, как было бы хорошо, если бы отца выпустили и он вернулся домой, – проговорил Перри. – Конечно, как прежде уже не будет. Пока с него не снимут подозрения, пока это ограбление не раскроют, мистер Эпплгейт не возьмет на работу ни его, ни кого-то другого.

– Тем больше причин, почему мы должны заняться этим делом, – быстро сказал Фрэнк.

А Джо добавил:

– Ладно, Длинный, не беспокойся, мы сделаем все, что в наших силах, и поможем твоему отцу.

На следующий день, возвращаясь из школы, братья заметили небольшое столпотворение перед входом на почту. Жителей городка заинтересовало какое-то объявление, вывешенное в вестибюле.

– Интересно, что там такое? – сказал Джо, ловко пробираясь сквозь толпу к доске объявлений.

Фрэнк незамедлительно последовал за братом.

Они остановились перед доской, на которой висел довольно большой плакат, с еще не до конца высохшими чернилами. Крупным шрифтом в верхней части плаката было написано: