Коготь и цепь - Анастасия Машевская

– И что это было? – спросил Дайхатта один из самых ближайших сподвижников – правая рука и один из лучших лучников Черного танаара. – Что за намеки на прощанье?

Делегация парламентеров уже воссоединилась с войском и теперь двигалась к Гавани Теней трактом, которым прежде проходила Бану. Дайхатт и его друг шли впереди других, чуть поодаль держались полководцы и родня тана.

– Задел на будущее. – В лице Дайхатта больше не было никаких улыбчивых или дружелюбно-вежливых проявлений. Лишь сосредоточенность.

– Хм, – отозвался Атти, друг Дайхатта, вскинув брови. – Пояснишь?

– Что тут пояснять? Через год Бансабира Яввуз будет самой желанной невестой в стране: единоличная хозяйка крупнейшего танаара страны с впечатляющей армией и деньгами, плодовитая, как доказывает имеющийся у нее ребенок, молодая. Как только весть об ее вступлении в права защитницы разойдется, все таны накинутся на девчонку как беркуты. Правда, пока ее сдерживает двойной траур по мужу и отцу, и последний продлится еще год, но это не такой уж большой срок.

– И ко всему, как выяснилось сегодня, она вовсе не страшная и не кошмарная, как говорят. Высокая, – зачем-то прибавил в конце молодой мужчина.

Дайхатт согласился:

– И умная. А значит, прекрасно все понимает и не станет вступать в брак с тем, кто имеет проблемы в отношениях с ее союзниками. За этот год надо сделать сверх своих возможностей в этом направлении, раз уж удалось первым засвидетельствовать почтение Матери лагерей.

Собеседник покосился на Дайхатта:

– Уверен, что овчинка достойна выделки?

– Больше тридцати тысяч копий, бескрайние просторы, едва ли не лучшая военная академия, опытное командование, не говоря о том, что мой пасынок будет в числе первых претендентов на танское кресло Каамала. – Подытожив перечень предвкушаемых побед, Дайхатт самодовольно улыбнулся. – Я, Атти, знаешь ли, тоже не дурак. Конечно, я уверен. Надо предельно быстро договориться о мирных отношениях с Каамалом и особенно с Ниитасами.

– Я слышал, Иден Ниитас обладает непростым характером, – прокомментировал Атти решимость Дайхатта.

– И железными нервами, – согласился тан. – Мой отец любил повторять, что Иден – самый злобный старикашка в нашей стране. Думаю, его надо проведать первым.

– Только как? Иден ведь объявил, что до тех пор, пока не закончится Бойня Двенадцати Красок, любой, кто пересечет границу его танаара, будет воспринят как враг, которого следует уничтожить.

– Значит, перво-наперво поедем в Гавань Теней и кинем свой грош в общий котел перемирия. Новые жертвы ничего не дадут, боевые действия зашли в тупик. У всех еще полно обид и претензий, но те из танов, что не являются идиотами, должны понимать, что сейчас не время их предъявлять. Нужна большая передышка, время, надежные тылы и хорошие планы.

– А что делать с теми, которые все же больше идиоты, чем нет? – хмыкнув, поинтересовался Атти.

– А они не представляют угрозы.

Атти ничего не ответил на заносчивый выпад друга. Последний вдруг самодовольно рыкнул, выкрикнул:

– Давай-ка проветримся! – и с силой подстегнул коня.

У всех еще полно обид и претензий, но те из танов, кто не является дураком, должны понимать, что сейчас не время их предъявлять. Нужна передышка, надежные тылы и хороший план. А прежде всего надо закончить то, что начал отец, думала Бану, ритмично покачиваясь в седле. И просто отдохнуть. Переступить родной порог, вдохнуть родной воздух, услышать лай танаарских псов не из передвижных псарен, а просто так, оттого что это пушистое зверье путается под ногами.

Надо каким-нибудь мистическим чудом найти силы жить.

Королева Гвендиор откинулась на подушки повозки. Осталось не больше получаса пути. Несмотря на то что владения Клиона Хорнтелла являлись самым близко расположенным к столице герцогством, дорога до него в повозке занимала почти четыре дня.

Четыре дня назад, в ночь, гонец доставил письмо от царя Западного Орса Алая. Он предлагал перво-наперво скрепить их уговор браком. Ну что ж, Гвен была к этому готова. Решение нашлось моментально – среди дам Иландара имелась такая, что по всем параметрам подходила на роль: достаточно знатна, юна и очень набожна. Остальное приложится. Потому, отправив Изотту за снедью для гонца и дав тому отоспаться несколько часов, королева написала положительный ответ. Бог ей в помощь.

Дорога осталась позади. Повозка остановилась, один из слуг помог королеве сойти. Герцогская родня уже замерла в поклоне.

– Ваше величество… – Клион Хорнтелл, отец четырех законных детей и двух бастардов, поцеловал протянутую ему руку и поднялся. Вслед за ним выпрямились его домочадцы. – Добро пожаловать в Хорнтелл, замок на излучине.

Гвендиор старалась не показывать, но в душе страшно завидовала Хорнтеллам: они до сих пор выглядели счастливыми в браке, их замок имел мало общего с шумной смрадной столицей и был окружен кольцом густого леса в самой излучине Тарса, у них были дочери. У Гвендиор был только венец, и он никогда – ни теперь, ни прежде – не приносил и тени радости. Только непоколебимую, озлобленную гордость, которая от непонимания и обид становилась еще невыносимее.

Королева, не улыбнувшись, обратилась к супруге Клиона требовательным взглядом.

– Моя королева, – присела та. – Рады принимать вас. Это большая честь.

– Рада встрече, Гета.

Чета Клиона и Геты Хорнтелл по всем меркам выглядела образцовой. Герцог, примерный отец семейства, всегда был верен законам чести, служил стране, оберегал семью, любил жену и детей, карал преступников и помогал немощным. Клион одинаково хорошо относился к сторонникам Богини и Бога, ибо сам некогда был язычником, зачавшим в ночах Нэлейма с Неллой Сирин одного из сыновей – Тиранта. Только с рождением младшей из дочерей он обратился к Христу, поддаваясь скорее веянию в обществе, нежели велению сердца. Несмотря на трудную и извилистую жизнь, Клион Хорнтелл выглядел ровно на свои пятьдесят четыре года – ни днем меньше или больше.

Гета Хорнтелл была не намного моложе супруга и принадлежала к тому типу женщин, которые и в возрасте остаются хороши. Трудно сказать, разделяла ли герцогиня религиозные убеждения мужа изначально или приобщилась со временем. Так или иначе, с обоюдного согласия Хорнтеллы отдали дань каждому из божеств Иландара: старшую дочь Айхас когда-то отправили на Ангорат, к младшей в качестве учителя приставили священника. Кто знает, может, им удастся донести до людей, что не так уж и важно для мира в отношениях верить в одно и то же?

Клион наскоро представил семью:

– Надеюсь, вы помните наших сыновей, Клеоса и Клиама.

– Ваше величество, – раздалось вместо приветствия.

– Наша младшая дочь Ахиль.

– Моя королева. – Девочка шустро присела.

Гвен кивнула.