Последняя любовь - Нора Робертс

—Папа относился к тебе как к дочери.

—Ох, Оуэн.

—Честно. Они с твоим отцом были как братья, вот он и считал тебя одной из нас. И постоянно твердил, чтобы я за тобой присматривал.

—Неправда.

—Правда.

Оуэн легонько дернул ее за колючий хвост отливающих медью волос и шагнул в библиотеку.

—Ого! Прекрасная работа, а главное, быстрая!

—Хорошая организация. — Эйвери рассмеялась. — Ты, должно быть, знаешь, что здесь много свободного места, и я предложила сделать фотографию персонала на крыльце отеля. Можно поместить ее в рамочку и повесить вот сюда. Все-таки часть истории.

—Ты права. Сделаем.

—Я могу сфотографировать, особенно если мне удастся уговорить Райдера дать мне свой фотоаппарат. Только скажи, когда все соберутся, и я подойду. А где Хоуп?

—Пошла с Кароли в номер «Ник и Нора». Наверное, уже заканчивают.

—Она никогда не закончит, если не сказать, что хватит. Иди, скажи ей. — Эйвери легонько подтолкнула Оуэна. — Пусть зайдет ко мне поужинать, и Кароли возьмет. Вам с Райдером тоже не мешает что-нибудь съесть и выпить пива.

—Я готов.

—Тогда сходи за ней. Она тебя послушает. А я побегу, предупрежу своих, что сейчас заявится толпа народа. Посмотрю, может, получится усадить всех вас в заднем зале.

—Нас. Тебе тоже надо поесть.

Эйвери удивленно склонила голову набок.

—Присматриваешь за мной?

—Я послушный сын.

—Когда тебе удобно... Увидимся в «Весте».

Проходя мимо номера «Элизабет и Дарси», Эйвери услышала голоса. Решив, что кто-то из гостей остался посмотреть номер, она распахнула дверь. Мерфи стоял один в пустой комнате у открытой двери на террасу и что-то оживленно рассказывал.

—Мерф?

—Привет!

—Привет. Малыш, на улице очень холодно. Нельзя открывать двери.

—Я не открывал и ничего не трогал. Ей нравится выходить на террасу, чтобы смотреть.

Эйвери осторожно подошла к двери, ежась от холода, выглянула на террасу.

—Кому нравится?

—Даме. Она сказала, что я могу называть ее Лиззи, как Бекетт.

Эйвери обдало морозом, но открытая дверь не имела к этому никакого отношения.

—О, боже. Хм... она сейчас здесь?

—Вон там, у перил. — Мерфи махнул рукой. — Она не велела мне выходить, сказала, что мама будет волноваться.

—Правильно.

—Она ждет.

—Да? И чего же она ждет?

—Билли. А мы сейчас пойдем есть пиццу?

—Э-э... да, через пару минут.

Входная дверь с шумом открылась, и Эйвери испуганно подскочила. Встретившись взглядом с Оуэном, она слабо рассмеялась.

—Мы просто... даже не знаю. Мерфи, я слышала наверху голоса твоей мамы и Бекетта. Поднимись к ним, ладно? И обещай, что никуда от них не уйдешь.

—Хорошо. Я только хотел увидеть Лиззи. Ей нравится, когда есть с кем поговорить. Пока!

—Вот черт! — с чувством произнесла Эйвери, когда Мерфи ушел. — Я услышала голоса людей и зашла. А в комнате никого, кроме Мерфи, и дверь на террасу открыта. Но он сказал, что дама — Лиззи — стоит вон там, у перил. Он ее видит и разговаривает с ней. Оуэн, я действительно слышала голоса, а не один голос. И...

—Не так быстро, переведи дыхание.

Оуэн вошел в номер, закрыл дверь на террасу.

—Но она там! Разве не нужно было подождать, пока она войдет?

—Ничего, она сама справится.

—Может, она уже здесь. — Вытаращив глаза, Эйвери прислонилась к двери. — Это было так... так круто! Мерфи Брюстер, Говорящий с призраками. Он сказал, что она ждет кого-то по имени Билли. Я должна здесь остаться! Может, пообщаюсь с ней поближе... если только это не инопланетяне. Ох, ничего себе!

Оуэн положил руки ей на плечи. Ее потряхивало от нервного возбуждения.

—Сделай глубокий вдох.

—Ничего, я в порядке, просто немного растерялась... Потрясающе! А ты почему такой спокойный?

—Все волнение ушло к тебе. Говоришь, она ждет Билли?

—Мерфи так сказал, а он общался с ней напрямую. Наверное, Билли ее муж или возлюбленный.

—Мужья обычно и есть возлюбленные.

—Ты знаешь, о чем я. Все эти годы она его ждет. Ждет своего Билли. Так романтично!

—Скорее, трагично.

—Неправда!.. Ну, ладно, пусть трагично, но и романтично. Вечная любовь, над которой не властно время, — ведь это так редко встречается в обычной жизни! Согласен?

—Я не большой знаток... — начал было Оуэн, но Эйвери его перебила:

—Она здесь потому, что ее удерживает сила любви. Больше ничего не имеет значения, ведь это...

Дверь за спиной Эйвери распахнулась, толкнув ее прямо на Оуэна. Он подхватил девушку обеими руками, не давая упасть, а она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.

—...самое главное, — закончила она фразу.

Они стояли, плотно прижатые друг к другу открытой дверью, а из коридора доносился топот шагов и веселый смех.

«Что за черт?!» — мелькнуло в мозгу Оуэна.

Его губы коснулись губ Эйвери, а она запустила пальцы ему в волосы. Горячий и яркий — так подумал Оуэн о поцелуе. Горячий и яркий, полный света и энергии. И Эйвери. Все вокруг словно закружилось, у Оуэна перехватило дыхание, и он почувствовал, как глубоко внутри нарастает острое желание. К коже горячо прилила кровь. Он ни о чем не думал и ничего не чувствовал, кроме движений Эйвери, вкуса ее жадных губ, запаха лимона и жимолости.

Эйвери стояла на цыпочках, плотно прижавшись к Оуэну и чувствуя удивление и восторг. Она не сопротивлялась их мощному натиску, хотя они захватили ее врасплох, и позволила увлечь себя навстречу неизвестности.

Первым отпрянул Оуэн. Он уставился на Эйвери как человек, который только что вышел их транса.

—Что это? Что это было?

—Не знаю.

Впрочем, ей и не хотелось знать, особенно сейчас, когда он вновь ее обнял. Она старалась удержать чудесное сияющее мгновение, поддаться ему. Кто-то постучал в дверь.

—Оуэн! Эйвери! — позвал Бекетт. — Что случилось? Откройте чертову дверь!

—Погоди, — ответил Оуэн, осторожно выпуская Эйвери из своих объятий, и повторил, обращаясь на этот раз к ней: — Погоди.

Он перевел дыхание, подошел к входной двери, дернул. Та легко открылась.

—Что за ерунда? — возмущенно спросил Бекетт, затем перевел взгляд на открытую дверь на террасу. — Вот черт!