Дело о светящихся пальцах - Эрл Стенли Гарднер

– Около девяти, утром.

– Дневная сиделка тогда уже была на работе?

– Да, сэр.

– Кто обсыпал порошком коробку?

– Мистер Хэллок.

– И вы находились рядом и наблюдали за ним?

– Я был рядом. Да, сэр.

– А до этого вы вложили поддельные драгоценности в шкатулку?

– Да, сэр.

– Мистер Бейн, что это за шкатулка?

– Это обычная ювелирная шкатулка, она сделана в форместаринного сундучка, обита кожей и серебряными гвоздиками, с двумя кожанымиручками.

– А каких она размеров?

– Довольно большая шкатулка. Я бы сказал, около пятнадцатидюймов в длину, десять – в высоту и ширину.

– Она собственность вашей жены?

– Да, я подарил ей год назад, на Рождество.

– И перед тем как распылить флюоресцентный порошок, вывместе с мистером Хэллоком описали содержимое шкатулки?

– Да, сэр. Вместе.

– Затем в шкатулку положили поддельные драгоценности, послеэтого коробку опылили? Так было?

– Да, сэр. Правильно.

– Далее. Смогли ли вы осмотреть шкатулку днем, чтобыубедиться, не дневная ли сиделка виновата?

– Да, сэр, я осматривал.

– Сколько раз?

– Дважды.

– Когда?

– После обеда в два часа, потом в шесть часов, сразу жепосле ухода дневной сиделки.

– И затем снова обследовали ее вечером?

– Да, сэр.

– Сколько раз?

– Дважды.

– Когда?

– Сразу же после того, как подзащитная пришла на дежурство,чтобы мы были уверены, что к этому моменту ничего не пропало, и затем снова –часа два спустя, это когда мы обнаружили, что одно из изделий исчезло.

– Кто ее осматривал?

– Мистер Хэллок и я.

– Мистер Бейн, кто открыл коробку?

– Я.

– Хотите ли вы сказать, что оставили коробку сдрагоценностями на столе и она была не заперта?

– Нет, сэр, она была заперта на ключ.

– И все время была под ключом?

– Да, сэр.

– Тогда как же что-то могло исчезнуть?

– Или вор сделал дубликат ключей, что в общем-то не так ужневозможно, или замок был открыт отмычкой, что не так уж трудно.

– Понятно. У мистера Хэллока не было ключа?

– Нет, сэр.

– У вас был ключ?

– Да, сэр.

– И у вашей жены был ключ?

– Да, сэр.

– Значит, вы не пользовались ключом жены?

– Нет, сэр.

– Как получилось, что у вас оказался ключ от шкатулки жены?

– Мистер Мейсон, это простая предосторожность.

– Боюсь, что я не понимаю.

– Женщины всегда теряют вещи, – довольно самоуверенно сказалБейн, – поэтому, опасаясь, что моя жена потеряет ключ от своей шкатулки, я дал,вручая ей шкатулку, только один ключ. Я хранил запасной ключ в безопасномместе.

– О, я понимаю. – Мейсон бросил быстрый взгляд на пятерыхженщин, входивших в состав жюри присяжных. – Вы полагали, что запасной ключбезопаснее держать у себя и это позволит предупредить халатность жены?

– Да, сэр.

– Что, ваша жена все время теряет ключи?

– Я просто подумал, что она могла бы потерять эти ключи.

– Судя по всему, вы презираете женщин за их постояннуюзабывчивость, не так ли?

– Ваша честь, минуточку, – закричал Сейбрук и вскочил наноги, – свидетель не говорил ничего подобного!

– Я понял, что именно это он имел в виду, – возразил Мейсон.– Не этими словами, возможно, уважаемый коллега, но…

– Если вы проводите перекрестный допрос свидетеля, то выдолжны тщательнее формулировать собственные умозаключения.

– Мистер Сейбрук, – улыбнулся Мейсон и покачал головой, –мне неизвестна норма закона, которая требует, чтобы я не делал собственныхвыводов. Я просто задаю вопросы свидетелю при перекрестном допросе. Свидетельможет поправить меня, если я не прав. Я понял его показания именно в том плане,что он, судя по его словам, пренебрежительно относится к возможности доверятьженщинам ответственные поручения, и, я думаю, присяжные поддержат меня в этом.– И Мейсон снова бросил быстрый взгляд на присяжных.

– Свидетель не говорил подобных вещей, – заявил Сейбрук.

– Ну, знаете, – великодушно промолвил Мейсон, – я будупервым, кто принесет извинения, если я неправильно понял его. Встенографическом отчете судебного заседания его показания совсем недалеко,уважаемый коллега, и я хотел бы попросить стенографистку зачитать, что точнопоказал свидетель.

Внезапно Сейбрук понял, в чем же состояла тактика Мейсона.Он ловил на приманку, раздувал вопрос, который в других обстоятельствах прошелбы незаметным, и сейчас он как раз стремился акцентировать на этой проблемевнимание присяжных.

– Ну, хорошо, – примирительно сказал Сейбрук. – Не стоиттерять время. Я снимаю возражения. Присяжные запомнят, что показал свидетель,и, как я понимаю, они не позволят вам приписать свидетелю слова или…

– Ни в коем случае, ни в коем случае, – прервал его Мейсон,– я только заинтересован точно узнать, что же показал свидетель, и я намеренизвиниться перед ним, если я неправильно понял, что он сказал.

– Знаете, я этого не подразумевал. – Бейн почувствовал себянеловко.

– Что вы не подразумевали? – переспросил Мейсон.

– Что женщинам нельзя доверять серьезные дела.

– Я-то думал, что именно это вы и заявили.

– Я не говорил ничего подобного.

– Ну, теперь, – сказал Мейсон, – заслушаем стенографистку.

– Успокойтесь, джентльмены, – примирительно произнес судьяПибоди, – если вы помолчите немного, то дадите возможность судебнойстенографистке найти в своих записях показания, о которых идет речь.

В зале заседаний воцарилась напряженная тишина. Сейбрукнервно приглаживал рукой плотную черную шевелюру. Ему явно не понравилось, какповернулось слушание дела. Бейн занял самоуверенную позу в свидетельской ложе,ожидая, что он будет прав. В свою очередь Мейсон свободно расположился на стулев уважительной, полной внимания позе добросовестного адвоката, которыйчувствует, что предстоящие заявления представляют чрезвычайную важность.