Двадцать лет спустя - Чарли Донли

яхта встает вертикально, прежде чем камнем пойти на дно океана. Разбудить себя прежде, чем мозг воспроизведет ее сражение с морем, когда она боролась против двухметровых волн, которые стремились ее утопить.

Она снова легла и вжала голову в подушку, прогоняя все сбивчивые мысли, которые скрывались в тенях сознания и ждали лета, когда Эйвери ездила домой. Она не могла позволить этим мыслям отвлекать ее от того, что необходимо сделать. У нее есть лето, чтобы связать все растрепавшиеся и незакрепленные концы своей семейной саги. То, что случится потом, будет вне ее контроля. Если к тому моменту шлюзы откроются, выпуская все грязные подробности ее прошлого, по крайней мере, она сделает все возможное для тех, кого любит.

Глава 8

Систер-Бэй, штат Висконсин

пятница 18 июня 2021 г.

К шести утра Эйвери была снова в дороге. Утро следующего дня с кофе в большом стакане – двойные сливки, двойной сахар – плавный регги по радио и пустая дорога впереди. К востоку от Денвера она свернула на федеральную трассу 80, по которой будет ехать два дня. Ее вторая ночевка прошла в Линкольне, штат Небраска. В пятницу утром Эйвери пересекла весь штат Айова и подъехала к границе Висконсина. Она направилась на северо-восток, пересекая штат по диагонали. Скоро белые кедры и черные сосны возвышались повсюду, насколько видел глаз. Скрученные сосны напомнили ей о детстве, когда она проводила лето в этой части страны.

К половине четвертого дня пятницы она добралась до южного края узкого полуострова округа Дор. Поехала на север по шоссе 42, а затем еще шестьдесят километров по двухполосной дороге. Эйвери проехала города Эгг-Харбор и Фиш-Крик, оставив справа берега залива Грин-Бэй озера Мичиган. Бухта Игл-Харбор блестела на солнце, когда она ехала по городу Эфраим. Тент в красную полоску над крыльцом кафе-мороженого Вильсона вызвал в памяти воспоминания о длинных жарких летах ее детства – лучших в жизни.

Ближе к концу полуострова Эйвери въехала в Систер-Бэй, городок, где в детстве проводила каждое лето. Начиная с шестого класса, родители Эйвери отправляли ее из Манхэттена в Висконсин, где она проводила лето вместе с другими богатыми детишками со всей страны в мореходной школе Конни Кларксон. Восемьдесят процентов детей в летнем лагере приезжали со Среднего Запада. Остальные путешествовали с Западного и Восточного побережья и были детьми, чьи родители жаждали, чтобы они учились ходить под парусом в одном из самых престижных и востребованных заведений в стране.

Родители Эйвери делали то же самое для ее старшего брата Кристофера, который возвращался домой в конце каждого лета с замечательными историями о жизни на воде, укрощении ветров озера Мичиган и скольжении по заливу Грин-Бэй. Названия и места стали для Эйвери легендой. Остров Вашингтон, Рок-Айленд, остров Святого Мартина, Саммер-Айленд, залив Биг-Бэй-де-Нок и маяк Пенинсула-Пойнт-Лайтхаус. Эйвери с нетерпением ждала своей очереди. Когда та наконец настала, она ухватилась за возможность. К тому времени как Эйвери пошла в восьмой класс, она умела в одиночку управляться с семиметровой шхуной. Во время учебы в старшей школе Эйвери возвращалась в Систер-Бэй каждое лето в качестве инструктора по мореходству – обычно эту должность отдавали студентам колледжей, но Эйвери заслужила ее своими продвинутыми навыками. В семнадцать она была более блестящим моряком, чем любой студент, преподававший в школе, и могла составить конкуренцию многим взрослым. Во время учебы в колледже она на каникулах работала главным инструктором. Своей рабочей этикой и неукротимым духом она обязана времени, проведенному в Систер-Бэй, и особенно Конни Кларксон, хозяйке мореходной школы и ее наставнице. На последних километрах пути мысли Эйвери переключились с тех чудесных лет ее юности на актуальные проблемы. В детстве было легче, когда ее волновало только хождение по воде и укрощение ветра. Тогда все было проще, прежде чем она узнала, что все в ее жизни было подделкой.

Она проехала по длинной дорожке под сводом деревьев, которая вела на стоянку мореходной школы Конни. Территория занимала четыре гектара заросшей лесом земли вдоль залива. По территории были разбросаны двенадцать домиков в сельском стиле, в которых каждое лето размещались тридцать два ученика. Эйвери припарковалась и уставилась на воды озера Мичиган. У пристани были пришвартованы двенадцать яхт, а еще стояли на якоре два подъемника, чтобы поднимать яхты из воды. В середине июня здесь много учеников и инструкторов. Эйвери позволила потоку эмоций – начиная с времени, проведенного здесь юной девушкой, и заканчивая отношениями с Конни Кларксон, воспоминаниями о брате, а также предательством и разрушением, которые причинила отцовская ложь, – затопить ее.

Не потрудившись замаскировать покрасневшие глаза или смазавшийся макияж, она пересекла стоянку и поднялась по ступенькам главного дома. Постучала дважды и стала ждать. Через минуту Конни Кларксон открыла. На лице женщины появилась улыбка. Они обнялись, как мать и дочь.

– Клэр, – сказала Конни ей на ухо. – Я так рада, что ты приехала.

Глава 9

Манхэттен, Нью-Йорк

пятница 18 июня 2021 г.

Прошло три года с тех пор, как Уолт Дженкинс покинул Нью-Йорк; одна тысяча сто сорок дней с тех пор, как он променял шум и гам, многолюдные улицы и полный смога воздух на тихую безмятежность Ямайки. До боли медленно тянувшиеся недели сменялись пролетавшими в мгновение ока месяцами. Как ни крути, сегодня он чувствует себя лучше, чем когда уехал. Не окончательно вернулся к себе прежнему, но восстановился до такой степени, до какой время лечит все раны, как физические, так и эмоциональные. Он приехал в Нью-Йорк всего на один вечер, тот вечер, ради которого возвращался три последних года. В соответствии с традицией его жизни, возвращение Уолта в Нью-Йорк было контрпродуктивным в лучшем случае и откровенно деструктивным в худшем. Он был слишком умен, чтобы верить, что из этого вечера выйдет что-то хорошее, но слишком глуп, чтобы держаться подальше.

Чем ближе подходил июнь и подкрадывалась ежегодная встреча выживших, Уолт начинал просматривать цены на авиабилеты. Он возвращался каждый год, эгоистично черпая от участников духовное просветление, необходимое ему для того, чтобы прожить следующий год, а затем прыгал на самолет обратно на Ямайку, где пил ром в тихом уединении и пытался исправить урон, причиненный поездкой. Так жить нельзя, и это не может продолжаться. И тем не менее он снова здесь, застрявший в воронке, из которой не сбежать. Что-то должно измениться, или его смоет в сливное отверстие жизни и он исчезнет. У него были проблемы с алкоголем до того, как Бюро уволило его –