Новогодняя командировка - Виолетта Роман

Максим Викторович одет в темные пижамные штаны и футболку, что не может не радовать. Не хотела бы я лицезреть его голый зад, неудобно могло получиться. Хотя мы с Царем теперь знаем о неудобствах все. Обхватив его горячую руку, пытаюсь поднять. Но он настолько тяжелый, что удержать не получается, я падаю прямо на него.

— Мила, я же просил вас, не трогайте меня, — пытается ворчать больной.

— Максим Викторович, перестаньте бубнить. Пока я не дотащу вас до зала, не успокоюсь, — пыхтя от усердия, снова предпринимаю попытку приподнять его. Проворчав что-то в ответ, все же идет навстречу. Приобняв меня, поднимается с кровати. Медленно, с частыми остановками, следуем к теплому спальному месту. Уложив его на кровать, заботливо укрываю одеялом.

Максим Викторович тут же прикрывает глаза.

Спустя двадцать минут жар наконец-то спадает. Лоб мужчины покрывается испариной, и ему становится немного легче. Заварив травяной чай, заставляю выпить лечебный настой. Осилив лишь половину, он снова смежает веки. Укутав его, отправляюсь в кухню.

Ставлю вариться на печку куриный бульон. В голове мысли наперебой сменяют одна другую. Неужели болезнь Царя — моя вина? Если бы я не облила его холодной водой, ничего бы не произошло. А с другой стороны, какого черта он поперся мокрым на улицу? Да и комната эта — я подумать не могла, что у него там полюс холода, форменный Оймякон. Надо же, и ни слова мне не сказал. Получается, в Максиме Викторовиче, кроме привлекательной внешности, есть все же что-то хорошее. Есть надежда на то, что там, внутри, под толстым слоем вредности, заносчивости и занудства скрывается благородный человек.

Наполнив тарелку ароматным супом, отправляюсь в комнату к успевшему немного ожить шефу. При виде меня он немного приподнимается на подушках.

— Максим Викторович, вам нужно покушать, — ставлю перед ним поднос с обедом. Царь хмурится, рассматривая содержимое тарелки.

— Вы предлагаете мне есть в постели? — и снова недовольное ворчание.

— Да, пока я ваш доктор, оставьте при себе все недовольства. Сказала в постели — значит, в постели, — копируя его коронный жест, тычу указательным пальцем в сторону подноса. Царь поднимает на меня исполненный недовольства взгляд, но, встретившись с моим, все-таки сдается и послушно кивает.

Поставив поднос чуть ближе, вручаю ему ложку.

— Что это? — принюхивается, и снова недоволен. Смотрит на меня так, будто я ему туда лягушек положила.

— Куриный суп.

— Я не ем курицу, — отодвигает подальше от себя, брезгливо сморщившись.

Закатив глаза от досады, выдыхаю, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, и откровенно не нагрубить неисправимому привереде.

— Знаете, что, Максим Викторович, не есть курочку вы будете дома, когда ваша домработница приготовит вашу любимую фуа-гру. А здесь, если хотите быстро поправиться, пожалуйста, ешьте куриный суп, — пододвинув обратно поднос, взрываюсь я.

Царь несколько секунд молча прожигает меня взглядом.

— С чего вы взяли, что готовит мне домработница? И при чем тут, вообще, фуа-гра, — устало вздохнув, ковыряется ложкой в супе.

— Меньше вопросов, ешьте уже скорей, — вконец устав от его вредности, ухожу в кухню. Вымыв посуду, оставшуюся после готовки, возвращаюсь в комнату. Заметив, что шеф послушно ест суп, включаю телевизор и, подтащив стоящее у окна кресло к кровати, усаживаюсь в него.

— Спасибо, было вкусно, — вдруг подает голос Царь. Забрав у него поднос, вручаю еще одну таблетку. Послушно выпив ее, шеф укладывается обратно. Переключив каналы, нахожу свою любимую «Клинику» и поудобнее устраиваюсь в кресле.

— Нужно на объекте появиться, — раздается за спиной голос шефа. Повернувшись, вижу, что он пытается подняться с кровати.

— Вы с ума сошли? — протестую, ошарашенная его решением. Ей-богу, такого твердолобого днем с огнем не сыщешь!

— Мила, я бы вас попросил не лезть не в свое дело, — ворчит Максим Викторович. По всей видимости, лимит послушания у него не слишком большой. Здорово придумал! Я тут трясусь над ним, переживаю, а он, едва сбив температуру, собирается идти и по новой гробить себя. Еще и грубит мне.

— А знаете, что, — вскочив с места, готова испепелить его взглядом. Нет, честно, он меня достал! — Делайте, что хотите! Чего это я, в самом-то деле, тут бегаю перед вами? Хотите воспаление легких заработать? Вперед! Мне вообще плевать, все равно уезжаю отсюда, — сорвавшись с места, вылетаю в кухню. Пытаясь хоть как-то успокоиться, снова занимаю себя мытьем посуды.

— Мила! — раздается его громкий голос. Прикрываю глаза, считаю до трех. Возвращаюсь обратно.

— Да?

— Сядьте, пожалуйста, нам надо поговорить, — произносит Царь, выглядя при этом до странности потерянно. Гордо задрав подбородок, демонстрируя ему свой настрой, шествую к своему креслу.

— Вчера вы немного вспылили, — начинает Царь, пряча от меня взгляд. — Понимаю, я слишком надавил. Со мной такое иногда случается, — мне кажется, или он пытается извиниться?

— Очень часто у вас это случается, — не могу удержаться от замечания. Максим Викторович поднимает на меня недовольный взгляд, но не спешит спорить.

— Возможно, — смиренно кивает головой. — Но я прошу вас не уезжать. Давайте как-то урегулируем наши отношения, — я не узнаю голос Царя. Таким спокойным, таким вежливым он не был со мной никогда. Удивленная, продолжаю молчать.

— Зачем вам уходить? — развивает мысль Максим Викторович. — Терять работу, уезжать ни с чем? Всего через два месяца вас ждет должность заместителя начальника. Да и здесь мне самому не справиться. Я привык к порядку во всем и удобству. Да, с жильем нам не повезло, но давайте попробуем сделать вместе его чуточку лучше, — на его губах появляется робкая улыбка, а я глазам своим не верю, вот это номер.

— Так я же не против! Я старалась, правда. Но разве я виновата, если все эти старые пятна ни черта не отмываются, — растерянная столь резкой переменой в поведении Царя, не могу собрать мысли воедино, выдавая полную несуразицу.

— Хорошо. Простите. С пятнами был явный перебор. На меня тоже действует удручающе это место, — усмехнувшись, он протягивает мне руку.

— Мила, ну, что, вы останетесь? — с мольбой в глазах.

— У меня есть условия, — одариваю его прищуренным взглядом.

— Говорите.

— Во-первых, мы должны ездить за продуктами вместе на машине. Носить на себе тяжелые пакеты я больше не собираюсь, — загибаю первый палец.

— Согласен, — ни секунды не медля, кивает он.

— Во-вторых, — продолжаю выдвигать требования. — Вы молча едите то, что я готовлю, и не ругаетесь.

В ответ на это Царь усмехается.

— Я уже смирился с курицей. Думаю, у меня получится и остальное.

— И сделайте что-нибудь с тем хламом на первом этаже. Я чуть не убилась вчера, — озвучиваю последнее условие.