Зачем мы вернулись, братишка? - Алескендер Рамазанов

«Подпольную» кличку Джума Мишка получил ввиду одной странной особенности. Все, что нормальные люди организуют в субботу – он предпочитал делать в пятницу. Ну, там, поздний подъем, долгий утренний чай, стирка, баня, посиделки, отдых в целом. За это и был наречен Джумаханом – владыкой пятницы. Потом сиятельное «хан» отпало, и осталась одна пятница – «джума», священный день мусульман.

– Сметай со стола свои мазмуны. Все равно правду не скажешь! Я тебя приметил еще на мосту, потом на митинге. Кончился Афган – вот и все. Не для всех, конечно. Ребята спят?

– Уже нет, – отозвался Павел, с интересом оглядывая гостя. Да ведь и было за что взгляду зацепиться. Муаровая планка: два ордена Красной Звезды, медали «За отвагу» и «За боевые заслуги» и еще какая-то серо-голубоватая.

– Первая – Джелалабад? А вторая? – Акбар внимательно посмотрел на Горшенева.

– Брат, да после твоего отъезда, знаешь, всякого хватило. Вы же меня бросили? Сергей за тобой ушел, потом Олег, Мирзали. За Матун, наверное. Штаб армии представлял. Я этих наградных в глаза не видел. Да Бог с ними, вот сейчас и обмоем, заодно.

Из того, что Мишка назвал Хост малоизвестным – Матун, Аллахвердиев заключил: не стоит развивать тему дальше. Да и ведь если видел его Джума на мосту, и это: «Кончился Афган. Не для всех, конечно». Ладно, еще поговорим…

Мишкиного «Нерона» хватило до четвертого стакана. Коньяк, да еще афганский, это «не фонтан», когда умиротворена душа встречей с другом. Вот перцовка иное дело! Пили, закусывали, делились впечатлениями – все шло приятным сердцу, накатанным путем. Но чувствовал Аллахвердиев – напряжен Джума. Мимолетно задал вопрос на фарси: «Все нормально, брат?» А Михаил ответил на русском, подняв стакан: «Все нормально только на небе… и в военной прессе! За военных журналистов, ребята. Чтобы вы ни писали, но были там, а это главное».

– А вот я не был, – с досадой сказал Клубный, – думал хоть ногой ступить на тот берег, да погранцы запротивились. А хорошо бы…

Эту идею, хоть одной ногой побывать в Афганистане, Клубный вынашивал с самого начала командировки. Желание для журналиста, в принципе, понятное. Но не сложилось. А вот у Мишки заявление Клубного вызвало странную реакцию. Он встрепенулся, как будто что-то важное хотел сказать, но вдруг заторопился, мол, пора в лагерь. Да и то ведь – смеркалось.

Перед гостиницей в ожидании такси закурили, и Аллахвердиев, нащупав в кармане листок с выписками из интервью, дал прочитать Михаилу.

– И что тебе непонятно? – хмыкнул Джума. – Истину ищешь? Она, как всегда, в вине.

– Не понял? Это как-то обще…

– Не в бормотухе! В вине каждого, конкретных заслугах перед всей этой мутной историей. Больше вина – больше лжи. Это же очень мудро – кто много знает, имеет честь и право соврать, не клепать же на себя. А солдат, он правду скажет, но ведь это – окопная правда, на сто метров. Пока пацан вырастет, осознает, тут и кровь подсохнет. Вот скажи, знакома тебе история с рейдом Примакова в Афганистан?

– Ну, в общих чертах. Двадцать девятый год? Это когда Амануллу пытались восстановить, а он сбежал с казной? Витмар – Рагим-бей?

– Да я и сам в толк не возьму, почему они турецкими именами прикрылись на узбекском направлении. Ряженые. Да дело не в том. Мне один старичок-генерал в Мазари подвернулся. В ту пору в Пата-Хиссаре служил. Показал старую английскую газету. А там речь об афганских потерях за две недели этой экспедиции. Шесть тысяч. Прикинь. Бойня. Из этих шести тысяч – пять к афганской армии отношения не имели.

– У Примакова было тысячи полторы от силы?

– Да, но внезапность, артиллерия, авиация и чертова туча станковых пулеметов, а главное – все дозволено. Вот в чем суть. Все, и химические снаряды в том числе.

– Миша, похоже, мы не о том заладили. Вести какие были от ребят? Сергей ко мне в Киев наведался. Погуляли хорошо. Водку в самовар налили и почти усидели самоварчик электрический. А потом Серега забыл и включил. Картина была! Ты-то куда определился?

– Акбар, поехали со мной в лагерь. Давай, по-старому, отметим встречу, как в Балахиссаре, помнишь? Я тебе кое-что привез интересное. Поехали, а?

– Да в чем вопрос, – с излишней горячностью, пожалуй, заверил Аллахвердиев, – до утра разберемся, надеюсь. Едем, Джума! Дай семь секунд: мыльно-рыльные захвачу, ребятам скажу.

Павел неодобрительно отнесся к сообщению о поездке в полевой лагерь:

– Ты же смотри, не загуляй. Пока соберемся…

– Да я к ночи вернусь. Ну, в крайнем случае, с утра пораньше буду. Разбужу заодно.

Заталкивая в кофр с «Яшикой» полотенце и несессер, Аллахвердиев было выложил «освежитель» в сумку, но что-то заставило его помедлить. Что? Настороженный взгляд Павла. Будто спросить хотел. Это хорошо, что не спрашивает. Повинуясь внезапно нахлынувшему раздражению, выложил на стол диктофон, запасные кассеты и батарейки.

Таксист запросил пятьдесят рублей. Акбар было возмутился, но Михаил остановил его:

– У них нынче праздник. Да и вообще, вспомни, как говорили в Туркестане: «У русских столько денег, что они их не считают!»

Ехали молча, только один раз Михаил, обернувшись, сказал:

– Хорошо, что капитан твой в Афган не проскочил. Потом ему не нужно будет врать. Не был, и все тут. Знаешь, сколько их, кто одной ногой в Афгане постояли? Вот их сила и правда будет. А ты про истину какую-то…

Знать бы Аллахвердиеву, чем обернется эта поездка! Нет. И тогда бы рванул, с еще большей уверенностью. Не в этом дело. Привиделась ему тень отрешенной рассеянности в глазах Джумы. Скорбная тень, предвестница больших неприятностей. Нетрудно научиться ее распознавать. Но как прямо сказать человеку: остановись, привычные занятия, рутина завтра могут обернуться смертью.

На КПП – шаром покати. Джума, чертыхнувшись, вылез из такси, сам поднял полосатую трубу, извозив руки черной краской.

– Давай, шеф, в конец, вон тот синий модуль. С торца притормози… Чем они красили этот журавль?

– Смолой на соляре, – засмеялся Акбар, – старая уловка. А чего зря тратиться? Как всех разгонят, и модули растащат. Кому они здесь нужны?

– Ты бы видел, что в Афгане от наших городков осталось! Десять лет строили – за неделю разорили. А мы там с телевизорами, самоварами, кровати застеленные, цветы… Тьфу!

– А ты чего хотел? Они свое взяли. Вспомни, вокруг гарнизонов – одни развалины.

– Помню, – неожиданно поскучнел Михаил. – И не только это помню. Все. Приехали.

– Водка не нужна, командир? – вкрадчиво поинтересовался водитель.

– Нет. Хотя давай пару пузырей. Сколько ни возьми, все мало будет.

– За две – пятьдесят, командир.

– Спасибо, почти даром. Но ничего, скоро таких покупателей не будет. Кончается ярмарка.