Собирающая Стихии - Олег Авраменко

— Тебе не удалось восстановить его память?

— Увы, нет. Даже под гипнозом Франсуа де Бельфор твёрдо придерживался своей версии событий, и ничто не могло поколебать его уверенности. А между тем я убеждена, что его истинные воспоминания о событиях того дня выведут на след Александра. Но ни мне, ни кому-либо другому из нас оказалось не под силу снять гипнотический блок.

— Даже Дейдре? — удивился я.

— Если ты имеешь в виду свою дочь, то она также потерпела фиаско. А что касается Дейдры-Хозяйки, — с этими словами Бренда посмотрела на Дейдру-Хозяйку, — до сих пор она категорически отказывалась помочь нам.

— Даже так?! Но почему?

Дейдра вздохнула:

— Я всех вас люблю, Артур, и судьба Эрика мне далеко не безразлична. Но пойми, что Источник не должен напрямую вмешиваться в дела человеческие, для этого существуете вы, адепты. А я не адепт, я Хозяйка. Я олицетворяю собой Источник, и любые мои действия — суть действия Источника. В идеале я обязана быть беспристрастной и не делать различия между людьми, вне зависимости от того, плохие они или хорошие, знаю я их или нет, нравятся они мне или не нравятся. Источник не Бог, он Стихия, и у него совсем иные этические категории: хорошо то, что способствует поддержанию стабильности и равновесия во Вселенной, плохо — что нарушает её, а остальное его не касается. И не должно касаться меня как Хозяйки.

— Это не может не касаться тебя, — возразил я. — Ведь ты человек, обладаешь свободой воли, и у тебя есть свои собственные этические категории. Ты в принципе не можешь быть беспристрастной, поэтому не насилуй свою человеческую сущность. Источник не лишил тебя человечности — значит, она нужна и ему.

— Не дави на Дейдру, брат, — отозвалась Бренда. — В этом уже нет необходимости. Когда я увидела, что она упорствует в своём нежелании помочь нам, то применила недозволенный приём. С согласия Кевина я рассказала обо всём Брендону — и уж перед ним Дейдра не смогла устоять.

Брендон и Дейдра дружно потупились.

«Ага! — подумал я. — Теперь понятно. Ты действительно любишь всех нас — но некоторых любишь больше, чем других».

Дейдра снова вздохнула:

— Ты прав, Артур. Я человек и ничто человеческое мне не чуждо. Я так и не смогла стать идеальной Хозяйкой Источника.

Зато осталась идеальной женщиной. Какой была всегда…

На сей раз Дейдра ответила мне мысленно (чего обычно избегала):

«Боюсь, ты опять прав. К сожалению, я оказалась слишком идеальной для тебя…»

Бренда поднялась с кресла.

— Так, ладно. Думаю, нам пора. Только что Кевин сообщил, что они входят в Безвременье. Айда к ним, там и продолжим разговор.

— Но ты почти ничего не рассказала о космическом мире, — заметил я.

— А зачем? Какой смысл рассказывать о том, что вскоре ты увидишь собственными глазами. Вот когда увидишь, тогда и спрашивай. И по возможности обращайся к Кевину — это пойдёт на пользу вам обоим. А то вы как дети, в самом деле.

— Ну, хоть вкратце расскажи о моей невестке. Я не хочу оказаться в глупом положении, когда встречусь с ней.

Бренда вновь села.

— Пожалуй, тут ты прав. Анхела сейчас с Кевином, и тебе действительно будет неловко расспрашивать о ней в её присутствии. Но, прежде всего, для экономии нашего времени, скажи, что тебе уже известно?

— Да почти ничего. Я знаю лишь её имя и что она, как и Дженнифер, ждёт ребёнка от Кевина.

— А как ты проведал о свадьбе? Дана рассказала?

— Нет… — Я невольно зарычал. — Меня, кстати, так и подмывает устроить Кевину хорошую трёпку. В какое положение он поставил Дану, рассказав ей об Анхеле и Дженнифер и попросив ничего не говорить мне. Это же настоящее свинство с его стороны… Впрочем, ладно. С Кевином я как-нибудь сам разберусь. А что касается свадьбы, то я был бы плохим королём, если бы не знал, что происходит в канцелярии патриарха. Тайное разрешение на венчание по католическому обряду с некой Анхелой Сесилией Хуаной Альварес де Астурия для меня вовсе не тайна. И если на то пошло, я вообще отказываюсь понимать поведение Кевина. Добро, не хотел он посвящать меня в тайну космического мира. Добро, запугал Дженнифер, и бедная девочка боялась, что я её съем. Но почему он так долго не знакомил меня со своей женой? Неужели считал, что я не одобрю его выбор лишь по той причине, что Анхела — простая смертная?

Бренда была изумлена:

— Она не простая смертная, Артур. Уже не простая смертная. Разве Диана не сказала тебе, что Анхела — адепт? Беременная ребёнком Кевина, она окунулась в Источник и обрела Дар.

Я устало вздохнул, укоризненно посмотрел на Бренду, затем на Дейдру:

— Ну, знаете, это уже ни в какие ворота не лезет! За кого вы меня держите? Король я, в конце концов, или шут гороховый?

В тот момент мне отчаянно хотелось надрать задницу не только Кевину, но и всей компании зарвавшихся умников. А в первую очередь — моей ненаглядной доченьке Дейдре и её тёзке, Хозяйке Источника…

* * *

Мы перенеслись в Безвременье, на поляну возле окружённого мраморным парапетом водоёма. Источник бурлил — как обычно, когда к нему заявлялась целая толпа народа; в присутствии одного адепта водная гладь лишь слегка волновалась и только время от времени извергала небольшие снопы голубых искр. Речь, конечно, не идёт о тех случаях, когда кто-то из нас приходил с намерением окунуться в Источник — чувствуя это, он проявлял гораздо бóльшую активность.

— Ну что ж, — сказала Дейдра. — Не буду вам мешать. Кевин чувствует себя несколько скованно в моём обществе, так что мне лучше не присутствовать при его встрече с Артуром. Когда ваш Франсуа де Бельфор будет готов, дайте мне знать. А пока до свидания.

И она исчезла, прежде чем я успел спросить, как мы без её помощи попадём из Безвременья в Экватор. Впрочем, ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Несколько секунд спустя из рощи, окружавшей со всех сторон Источник, вышли четыре человека — три женщины и один мужчина — и уверенно направились к нам. Троих я сразу узнал — мою жену Дану, моего сына Кевина и мою дочь Дейдру. Четвёртой была высокая темноволосая женщина в длинном вечернем платье с боковым разрезом почти до самой талии. Когда она подошла ближе, я поразился идеальным пропорциям её фигуры и безупречной правильности всех черт её лица. На своём веку я повидал много красавиц, но, положа руку на сердце, не мог не признать, что такой красивой женщины я ещё не встречал. Даже ослепительная красота Дейдры (Хозяйки Источника) и Дианы (внешне её точной копии) блекла перед таким совершенством.

«А у Кевина губа не дура», — подумал я. Конечно же, я догадался, что эта женщина — моя невестка Анхела.

Иные мужчины (и таких сыскалось бы много) назвали бы её куклой. И я уверен, что многие так и называли. Но они слепцы. Они смотрят, но не видят. Они не видят глаз, которые делают из красивого манекена прекрасную женщину. А большие чёрные глаза Анхелы просто сражали наповал. У меня язык не повернулся бы назвать её куклой, в голову лезло лишь одно слово — королева. Пусть даже Снежная Королева — в этом сравнении я не видел ничего оскорбительного.