Пикник по-итальянски - Энн Мэтер

Рейф видел, что у его дочери есть вопросы, но вежливость не позволила Марии пренебрегать своими обязанностями хозяйки.

– Конечно, папа. Мы можем посидеть в патио.

Тесс шла за дочерью Кастелли по аллее, вдоль которой росли дубы и кипарисы. В воздухе пахло хвоей и морем. Они поднялись на пустую террасу, залитую солнцем и увитую лозами винограда, и Тесс подумала, что, должно быть, это семейное место отдыха. Внизу был виден пляж с фигурами отдыхающих.

Тесс не преувеличивала, сказав Марии, что ей очень понравился этот кусочек Италии. Гостиница находилась на холмистом побережье, заросшем соснами. На широком песчаном пляже, между небольшими рядами дюн, росли редкие кактусы, перемежаемые каким-то колючим растением, названия которого Тесс не знала.

На террасе стоял широкий светло-зеленый зонт. Под ним – тисовый стол со стульями. Мария подозвала горничную и что-то сказала ей по-итальянски.

Тесс села на предложенный стул. Дочь Кастелли относилась к ней дружелюбно, но Тесс подозревала, что Мария совсем не рада ее видеть, хотя хорошее воспитание, а возможно, и авторитет отца не позволяли ей открыто сказать, что она здесь лишняя.

Тесс была с ней полностью согласна. Ей не следовало принимать приглашение Кастелли. Эта поездка ничего не даст, разве только лишний раз подчеркнет пропасть между ними.

Она взглянула на Рафаэля. Он повесил пиджак на спинку стула и закатал рукава рубашки до локтя. Увидев сильные загорелые руки с темными волосками всего в нескольких дюймах от себя, Тесс поспешно откинулась на спинку стула, увеличивая между ними расстояние. Она еще не забыла мимолетное прикосновение его пальцев к бедру и вес его руки на плече. Она поняла значение этого жеста, который его дочь конечно же тоже заметила, но к какому выводу та пришла? Мария могла задаться вопросом, какие отношения связывают ее отца с незнакомой ей особой, которая к тому же иностранка. Никаких отношений, тут же строго напомнила себе Тесс. Она не даст повода этой женщине волноваться, что ее случайное знакомство с Рейфом перерастет в нечто большее.

На террасе показалась горничная. Она подкатила столик и переставила на стол графин с апельсиновым соком, лимонад, кружку со свежими сливками, кофейник, тарелку с печеньем, бутылку кьянти, которую попросил Кастелли, и приборы.

– Спасибо, – по-итальянски поблагодарил Кастелли, подарив служанке одну из своих самых обаятельных улыбок.

Девушка удалилась, покраснев от удовольствия и тем самым напомнив Тесс, почему она не должна увлекаться этим мужчиной. Для Кастелли привычка очаровывать женщин все равно, что для нее дышать – он просто этого не замечает. И все же… Она вспомнила, как до того момента, после которого атмосфера в машине накалилась, они говорили на личные темы, не чувствуя никакой неловкости. Кастелли был настолько приятным собеседником, что на некоторое время она забыла, куда и зачем они едут, и просто наслаждалась обществом этого человека. А затем, когда он задал ей вопрос слишком личный, чтобы можно было ответить на него, она крайне неудачно отвлекла его внимание. Тесс все еще помнила откровенный мужской взгляд, который прожег ее насквозь. Однако почти сразу его глаза стали непроницаемыми, так что ей даже удалось убедить себя, что ей это померещилось. Правда, после этого она не знала, что сказать, и потому сделала вид, что изучает мелькавшие за окном пейзажи. Кастелли сосредоточился на дороге.

– Ну и как ты познакомился с мисс э-э… Тесс, папа?

– Тереза, – почему-то поправил ее Кастелли. – Мы познакомились в «Галерее Медичи», естественно. Я искал ее сестру, но в магазине ее не было.

– Я и не знала, что ты бывал в этом магазине.

Показалось ли Тесс или голос Марии действительно звучал несколько неуверенно?

– Не так часто, как, очевидно, твой брат.

– Марко? – удивленно спросила она. – А при чем здесь он?

– Ты не знаешь? – В голосе Кастелли послышалось осуждение. – Не лги мне, Мария. Ты знала, почему твой брат неожиданно увлекся живописью. Я слышал, как вы с ним говорили на эту тему.

Мария вскинулась.

– Но почему я должна была связать его интерес к живописи с «Галереей Медичи»?

– Вот ты мне и скажешь.

Мария посмотрела на Тесс, не сумев скрыть своей, вполне объяснимой, неприязни: этот разговор ведется при женщине, с которой она познакомилась минуту назад. Тесс были понятны ее чувства, и она бы с радостью ушла, но куда? Здесь она впервые, поэтому лучше сидеть на месте.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, папа, – наконец сказала Мария и налила себе сок, но ее рука подрагивала и несколько капель упало на стол. – Вам сок или кофе? – спросила она у Тесс.

– Сок, спасибо, – улыбнулась Тесс, не испытывая особого желания, чтобы на нее пролили горячий кофе – намеренно или случайно.

– А тебе, папа?

Кастелли пошевелился на стуле, задев Тесс бедром. От этого нечаянного соприкосновения ей стало трудно дышать. Кастелли, казалось, ничего не заметил. Все его внимание было сосредоточено на дочери.

– Вина, – кивнул он на бутылку. – Но не думай, что тебе удастся отвлечь меня от скользкой темы. Марко пропал. Если я обнаружу, что тебе было известно, где он, я тебе этого не прощу.

– О чем ты говоришь, папа? – выдохнула Мария. – Марко пропал? Он что, сбежал из дома?

Рейф поморщился.

– Не будь такой мелодраматичной. У меня есть подозрение, что ты осведомлена больше, чем хочешь казаться. Но на всякий случай я скажу тебе, что он исчез вместе с Эшли Дэниелз, сестрой Тесс.

На лице Марии проступило выражение искреннего шока, но Тесс не знала, вызвано ли это обидой на отца или поведением брата.

– Нет, невозможно! – воскликнула она дрожащим голосом. – Ты хочешь сказать, что Марко увлекся этой женщиной? Но ведь она намного его старше!

– Ты знала, что Марко встречался с ней, так? – продолжал свои расспросы Кастелли.

– Я знала, что он бывает в этом магазине, – вздохнула Мария. – Он говорил мне, что его заинтересовало искусство. Почему я должна была сомневаться в его словах?

– Может, потому, что он проговорился тебе об истинной причине своих визитов? – без улыбки предположил Кастелли. – Мария, я ведь не дурак. Вы с Марко очень близки. Если бы он увлекся этой женщиной, то не скрывал бы этого от тебя.

– Но ты должен мне верить, папа, – чуть не плача сказала Мария. – Ты думаешь, я бы стала его поддерживать, если бы знала?

– Надеюсь, нет. Мне хочется верить, что у моей дочери есть здравый смысл. Но я уверен, что имя этой женщины не раз фигурировало в ваших беседах. Марко еще слишком молод. Он не умеет держать язык за зубами. Ему бы непременно захотелось пооткровенничать.

– Я не верю, – сказала Мария. Ее губы дрожали.