Четыре года без тебя - Энн Мэтер

Флисс вошла в дом, закрыла дверь и, облегченно вздохнув, опустила на пол тяжелую сумку. После морозного воздуха в доме казалось особенно тепло и уютно. Флисс достала письма из почтового ящика. Приятно возвращаться в свой уютный уголок. День выдался трудный. Флисс устала от всей этой суматохи на работе. Хорошо, что впереди выходные. Подумать только — у нее целых два свободных дня!

Правда, утром придется встать пораньше и сварить кофе для Грэма. Но это, подумала она, не столь уж тяжелая обязанность. Кстати, не забыть бы испечь его любимые сырные лепешки, которые должны быть не просто свежими — с пылу с жару. Но до утра еще уйма времени.

Грэму, как всегда, придется встать ни свет ни заря, чтобы не опоздать иа службу в церковь. С лица Флисс не сходила умиротворенная улыбка. Она прошла в крохотную кухню, чтобы выпить чашку горячего чаю, бросила письма на подоконник и поставила чайник на плиту. А после чая, с удовольствием подумала Флисс, горячая ванна. Сегодня у Грэма вечерние курсы. Значит, они увидятся только завтра утром в церкви. Итак, весь вечер в ее распоряжении.

Флисс наконец согрелась, сияла старенькое кашемировое пальто и пушистый мохеровый шарф. Она так благодарна доброму, заботливому Грэму за то, что он сделал для нее. Не будь Грэма, Флисс вряд ли удалось бы выбраться из пучины отчаяния, охватившего ее после смерти Моргана. Грэм помог ей снять дом, найти работу. Не важно, что в провинциальном городке. Зато отсюда до этой проклятой Ньянды со всеми ее ужасами гражданской войны — десятки тысяч миль.

И естественно, что постепенно простая человеческая благодарность переросла в более глубокое чувство — привязанность. Грэм прекрасный человек, недаром прихожане так любят его. Даже Морган не осудил бы ее, размышляла Флисс. Каждая женщина имеет право на счастье.

Ее губы дрогнули из-за нахлынувших мучительных воспоминаний. Флисс заварила чай. Нет, она не позволит мрачным мыслям разрушить ее нынешнее счастье. Счастье, обретенное с Грэмом. Конечно, Грэм — это не Морган, да она и не хотела бы, чтоб он был таким же, как Моргай. Ее чувство к Моргану было всепоглощающей страстью. Судьба жестоко прервала их любовь. Нет, лучше не испытывать таких глубоких чувств. Если бы с Морганом ее связывали такие же чувства, как теперь с Грэмом, конечно, она бы страдала, но, потеряв его, не испытала бы такой опустошенности, когда жизнь потеряла всякий смысл.

Услышав телефонный звонок, Флисс облегченно вздохнула. Врач советовал ей не предаваться воспоминаниям. Они постепенно уходили в прошлое. Ведь ничего нельзя изменить — Моргана больше нет. Он погиб при исполнении служебных обязанностей. Автомобиль, в котором он находился, сгорел. И все эти годы Флисс убеждала себя не оглядываться назад. Тот этап ее жизни завершился, и не надо ворошить прошлое.

— Здравствуйте, — сказала Флисс в телефонную трубку. — Уиттерсли 2492.

— Фелисия? — Флисс услышала голос свекрови. В последнее время они редко говорили по телефону.

— Здравствуй, Селия! — радостно ответила Флисс. — Какая неожиданность! Последний раз мы разговаривали на Новый год.

— Да, верно…

В ее двух коротеньких словах чувствовалась какая-то недоговоренность.

Флисс терпеливо приготовилась выслушать все, что хотят сообщить ей свекровь и свекор. Тогда, после получения страшного сообщения, Флисс — жена их единственного сына — уехала в маленький городок, в Уилтшир. Лишь бы быть подальше от родного Сассекса. И сейчас Флисс было страшно даже представить, как родители Моргана отнесутся к тому, что Грэм сделал ей предложение. Разговаривая с ними накануне Нового года, Флисс ничего им не сказала. Конечно, в праздники она вспоминала о Моргане. Когда-то они всегда встречали Новый год вместе, пили шампанское из одного бокала.

Флисс вздохнула, нервно поворачивая на пальце кольцо с бриллиантом. Теперь надо думать о Грэме, об их совместной жизни в будущем году.

Начнется новый век и новое тысячелетие. И Флисс начнет новую жизнь. Подходящий ли сейчас момент, чтобы сказать об этом Райкерам?

— Послушай, Фелисити… — Казалось, свекрови было трудно говорить.

Флисс решила перехватить инициативу.

— Я как раз собиралась позвонить вам, — начала она, но прежде, чем Флисс успела договорить, Селия ее перебила.

— Неужели? Они уже с тобой связались? — (По спине у Флисс побежали мурашки.) — Я имею в виду Министерство иностранных дел.

Флисс судорожно сглотнула.

— Министерство иностранных дел? — переспросила она и судорожно вцепилась пальцами в подлокотник софы. — Они хотели что-то сообщить?.. Нет, мне не звонили… — Флисс облизала пересохшие губы. — А вам звонили?

Что же случилось? — пыталась она понять. Ведь с формальностями, касающимися гибели Моргана, давно покончено. И все-таки речь, видимо, идет о Моргане. Иначе зачем министерству связываться с ней?

Молчание на другом конце провода становилось зловещим. Флисс понимала: все связанное с гибелью Моргана причиняет боль его родителям.

— Значит, ты не получала письма? — повторила свекровь, и Флисс показалось, что та вот-вот расплачется. — В нем говорится о… перевороте в Ньянде. Джеймс считает, ты сама позвонила бы нам, если бы получила письмо.

— О перевороте в Ньянде? — Флисс никак не могла взять в толк, почему переворот в стране, где погиб Морган, ее как-то касается.

— Речь идет о перевороте, — повторила Селия. Возможно, об официальном подтверждении убийства Моргана, промелькнуло в голове Флисс. Какое лицемерие! Меньше всего на свете ей хотелось бы вновь возвращаться к этим ужасным событиям.

Преодолев себя, она спросила:

— Есть новости?

— Да, да! — возбужденно кричала в трубку Селия. — Фелисия, дорогая, случилось чудо!

Флисс почувствовала себя виноватой. Она думала только о своих переживаниях, а мать Моргана считает чудом письмо из министерства. С тех пор как Флисс большую часть свободного времени проводит с Грэмом, она почти перестала звонить родителям Моргана. Она уже не помнит, когда в последний раз была у них в Тюдор-Кросс.

— Морган жив! — прокричала Селия и разразилась бурными рыданиями. Флисс поняла, что Джеймс Райкер пытается вырвать у жены телефонную трубку.

Комната закружилась. В глазах у Флисс все поплыло. Она вцепилась в подлокотник, чтобы не упасть. Должно быть, Селии что-то померещилось, подумала она.

— Фелисити! — Трубку взял свекор. Голос мистера Джеймса был очень похож на голос его сына. Джеймс едва сдерживал рыдания. — Флисс, какая радость, мы не смогли удержаться! Прости нас, ради бога. Селия обещала, что только спросит, получила ли ты письмо. Мы не собирались говорить ничего о Моргане.

— Что вы такое говорите? — Флисс вся дрожала. — Какое нам дело до переворота в Ньянде! — Она прерывисто дышала. — Они что? Собираются построить мемориал в честь жертв войны?!