HYPERкоролева - Анна Алексеева

– Смеситель починит, – поддерживает Аня.

– Что скажет наш уникум, – говорит мне здоровяк.

– Ммм, судя по соотношению отбойного молотка модели «Sturm! RH2521P» к длине рук моделей, все они выше 190 сантиметров, мы видим оптимальное соотношение роста к ширине плеч и…

– Спасибо, исчерпывающий ответ. Достаточно, – говорит начальник. Мониторы выключаются, лампы светят ярче.

– Волонтеры – в студию! – силач показывает на дверь.

В зал заходят несколько ученых в тех же белых халатах с бейджиками, в бахилах и пластиковых шапочках. Всего их четверо. То есть шестеро. Ученые несколько раз проходят мимо нас и скрываются за дверью.

– Можно еще самого высокого показать? – спрашивает Аня

Ей не отвечают.

– Ваши мнения? – спрашивает малиновый ученый.

– Да мы ничего не успели рассмотреть толком, – говорит Нюта. – Ну вроде все четверо норм парни.

– Их было шестеро.

– Да? Я не заметила, – говорит Аня.

– Я тоже, – говорит Нюта, – По-моему их было четверо.

– Мне тоже сначала показалось, что четверо, но потом я заметила еще двух, помельче. Они просто помельче. Сантиметров на 15, – говорю я.

Тестирование закончилось. Мы снова подписываем какие-то документы. Ученый выражает всем благодарность и говорит, что мы еще встретимся.

– А деньги нам когда дадут? – спрашивает Аня, отлепляя от своего виска датчик.

Направленный на меня луч эмоскопа подмигнул и погас.

– ХЧ получите на карты.

Уже на выходе из здания я все вспоминаю и открываю рот, чтобы поделиться с Аней сногсшибательной новостью, но Нюта меня опережает:

– Кстати, я не беременна, – говорит Нюта. – Я пошутила. Меня просил этот здоровенный ученый тебе сказать. Сказал, что так надо.

– Как это? Когда он успел? Мы же все время были вместе.

– Чего? – говорит Аня, поднимая глаза от телефона.

– Пока нам датчики клеили, мне на ухо шепнули.

– Зачем?

Нюта пожимает плечами:

– Не знаю. Сама подумай, это ты здесь давно тусуешься.

Мы расселись на креслах в беспонтовой шашлычке «Вечный огонь» близ Беговой и укрылись пледами в ожидании кира и грушевого сидра.

– Когда мы летали на Гоа… – начинает Аня, но наше внимание отвлекает жирная чайка, принесшая труп тощего голубя. Чайка кладет дохлого голубя на тротуар и клюет его, ощипывая и быстрыми движениями пытаясь оторвать голову. Мы с интересом следим за этим. От чайки пахнет помойкой.

– Фуу, – говорю я.

– Не знала, что они голубей едят, – говорит Аня.

– Есть видос, где чайка живого голубя целиком жрет! – говорит Нюта, – как думаете, она его убила или нашла мертвым? Глотает просто блин.

Живые голуби спокойно прохаживаются в метре от чайки. Аня кидает им несколько кусочков хлебной палочки из корзины, что поставил перед нами официант – и голуби бросаются к ним. Чайка не обращает внимания на хлебную палочку, продолжая клевать труп.

– Ешьте, – говорит им Аня. – Мне все равно нельзя мучного. И так раскабанела, – говорит она нам с Нютой.

– Ты не раскабанела, – говорит ей Нюта. – Мы тебе уже говорили.

– Раскабанела.

– Что еще за шутки про беременность? – спрашиваю я. – Я офигела.

– А, это. Да просто просили тебя потроллить. Это стеб.

– Погоди, ты беременна? – спрашивает Аня. – Вот блин!

– Да не беременна я! Шутка блять! Видимо тоже для проверки этих наших… эмоциональных… всплесков, – отвечает Нюта.

– Точно?

– Да, блин! Мы как-то знаешь еще не готовы. Мы только пару месяцев вместе. Три. Ну, вы помните.

– Да, вы же зимой в «Крейзи вайне» познакомились, – вспоминаю я.

– Что-то нам все никак сидр не принесут. Чайка уже полголубя сожрала, – говорит Нюта, желая сменить тему.

– Я надеюсь, вы хоть вместе не живете еще? – говорит Аня, не желая менять тему.

– Нет. Леша в центре живет. Я вообще так поняла, что он не прочь ко мне переехать. У него комната только, – смущенно говорит Нюта.

Я многозначительно вздыхаю.

– В коммуналке?! Пиздец.

Аня поплотнее закутывается в плед:

– Вот только не посади себе на шею очередного альфонса блин.

– Да. То есть нет. Ну, это другое. Да и там все было не так однозначно, – говорит Нюта.

– Вот только не надо отрицать. Мы все помним, как он из тебя деньги тянул, – Аня гнет свое.

– Ну, я же всем вам отдала, – жалобно говорит Нюта.

– Нам на тебя не жалко. На нашего птенчика… – на этих словах я вспоминаю про чайку.

К ней подлетают еще несколько чаек. Чайка хватает голубя и, тяжело взмахивая крыльями, летя совсем близко к асфальту, уносит его прочь.

…Правильно, – говорит Аня. Не надо ни с кем делиться. На нашего птенчика ничего не жалко, – продолжает она. – Мы просто хотим, чтобы ты нашла себе нормального мужика.

– Да найду блять!

– Мы просто считаем, что ты достойна большего, – говорю я.

Нам приносят сидр. Я высовываю руку из под пледа и беру стакан. Подношу его к губам.

– Вот-вот, – Аня кивает мне. Она откидывается на спинку своего стула и корона съезжает ей на лоб.

– Конечно, – киваю я.

– У него всегда были проблемы с деньгами. То на телефон, то на зубы, – говорит Аня.

– То на курсы охранников… Люди делятся на две категории.

– Женщины и мужчины?

– Нет. У одних телефон всегда с трещиной. У других всегда целый, – говорю я.

– Ну я тоже из первой, – говорит Нюта. – У людей творческих такое бывает. Хватит меня прессовать блин.

– Ты не хочешь его с нами познакомить? – говорит Аня, – Чтобы мы сразу все поняли? Развеять наши сомнения? Вообще, ну… ну, по-моему, ничего особенного. Опять в карлика влюбилась. Насколько я помню тот вечер в «Крейзи».

– Прекрати называть моих парней карликами. Не все, кто меньше 190 – карлики.

– Там вообще меньше 185.

– Насколько я помню, ты сама называла его карликом, когда вы расстались. И его рост после вашего расставания снизился с 184 до 176, – злорадно говорю я.

– Ой, все! Идите в жопу. Нет, ну не настолько. Устроили мне буллинг блин. Допрос какой-то, – говорит Нюта. – Карлики! – восклицает она. – Сама ты карлик. Я и сама не такая уж высокая. Он… действительно не очень большой.