Когда ты рядом - Светлана Талан

Какой-то водоворот закружил ее, унося в темную бездонную пропасть, и Даша без сил рухнула на землю.

Виталий Степанович выхватил из кармана мобильник, намереваясь срочно вызвать Ивана Ивановича, но тут же сунул его обратно. Доктор приедет только через два с половиной часа, а пострадавшие в аварии ждать не могли. Заведующий был в Киеве на симпозиуме, и его, естественно, ждать долго и бессмысленно. Он был один, и от его решения зависела жизнь этих людей, балансирующих на грани жизни и смерти. Правда, двое из них были уже мертвы, и Виталий Степанович, констатировав факт их смерти, тяжело вздохнул. Это были совсем еще молодой парень и худенькая женщина. Она умерла с широко открытыми глазами, которые смотрели в одну точку, словно женщина не понимала, почему жизнь обошлась с ней так неожиданно жестоко. Виталий прикрыл ей веки и отвернулся. Его ждали те, в ком еще теплилась жизнь. И он, собравшись, бросился к ним.

— Только не теряй спокойствия, — вслух повторял он слова наставника.

— Что вы сказали, доктор? — остановил его кто-то.

— Операционная готова? — вместо ответа спросил он.

Виталий Степанович, еле передвигая от усталости ноги, решил еще раз осмотреть больных. Наступал вечер, и скоро Иван Иванович должен был принимать смену. Виталию очень хотелось, чтобы наставник остался им доволен. К тому же надо было в который уже раз убедиться, что все сделано правильно.

Сначала он зашел в палату, где лежал парень с загипсованной ногой.

— Ну, как дела? — привычно спросил Виталий.

— Уже нормально. Спасибо вам, — улыбнулся Лешка.

— Не забудь сказать спасибо медсестре, которая вас там спасала.

— Даше?

— Даше. Успели познакомиться?

— Уже давно. Она моя невеста, мы собираемся пожениться.

— Да? И когда свадьба?

— В августе.

— Поздравляю! Молодец, парень! Такую девушку отхватил! Значит, Алексей, тебе как нельзя лучше подойдет поговорка «До свадьбы заживет».

— Будем надеяться.

— Да что там надеяться! Такие, как Даша, на дороге не валяются. С ней можно свадьбу сыграть и на костылях.

— Лучше уж без них.

— Ну ладно, — сказал доктор, — поправляйся.

Виталий Степанович зашел в палату в конце коридора. Здесь лежали двое мужчин. Он подошел к одному из них и потрогал ладонью лоб, на котором блестели капельки пота. У мужчины была еще высокая температура, но, на удивление, после такой сложной травмы и операции этого здоровяка не пришлось даже отправлять в реанимационное отделение. От прикосновения его руки мужчина приоткрыл глаза, провел языком по запекшимся губам и еле слышно спросил:

— Доктор, мальчишка жив?

— Жив, Петя, жив. Правда, пока в реанимации, но, думаю, с ним все будет хорошо.

— Родителей его вызвали?

— Конечно.

— Это я его вез.

— Да ты не волнуйся, с ним все будет нормально. Его спасла медсестра. Если бы не она, не знаю, выжил бы он.

— А как Пашка?

— Паша? А вот он, рядом с тобой. Спит еще. Пусть отдыхает.

— Спасибо вам.

— Не за что. Это моя работа, — ответил Виталий Степанович и направился в следующую палату. — Ну, Сергей Максимович, как вы себя чувствуете? — спросил он там и сел рядом с кроватью на стул. Ноги гудели, отказываясь держать не менее уставшее тело.

Сергей был в сознании и понимал, что находится в больнице. Только вспомнив, что произошло, он принялся искать глазами Виталину и, не увидев ее, попытался встать. Но его позвоночник был словно закован и что-то сжимало его как тисками. Первая же попытка пошевелиться вызвала дикую боль. Он застонал и прикрыл глаза. В это время вошел доктор.

— Виталина… Где моя жена? — тихо спросил Сергей.

Виталию Степановичу неоднократно приходилось сообщать родственникам о смерти их близких. И каждый раз сделать это было не менее тяжело, чем впервые.

— Вам нельзя двигаться. У вас трещины в позвоночнике, — оттягивая неприятный момент, сказал Виталий Степанович.

— Что с Витой? — повторил Сергей и с надеждой посмотрел на доктора.

«Он ждет хорошей новости», — подумал Виталий и почувствовал себя палачом, готовым вот-вот опустить топор на голову этого человека.

— Она погибла, — глухо сказал он и отвел взгляд.

Сергей стиснул зубы и застонал. Его жизнь в один миг рухнула, потеряла и свои краски, и весь смысл. Он не скрывал слез, которые текли по щекам, — ему было все равно, что подумает о нем этот молодой доктор и что будет с ним самим. Ему не нужна пустая жизнь, в которой не будет робкой улыбки Виталины и ее преданных, бездонных, огромных глаз.

— Уйдите! — процедил он сквозь зубы. — Я не хочу никого видеть! Я ничего не хочу! Ничего!

Доктор нажал красную кнопку вызова медсестры. Когда прибежала запыхавшаяся Ася, он распорядился:

— Срочно сделайте ему успокоительное и снотворное.

И вышел из палаты, не в силах больше ничем помочь этому большому и сильному мужчине в минуту слабости и отчаяния.

Сергей хотел, но не мог поверить в ужасную новость. Сознание ее просто не воспринимало. Он видел перед собой глаза, которые могли управлять им, просить, приказывать, любить, но не смогли остановить неизбежное. Сергей не справился с чувствами и, не стыдясь и не скрывая слез, плакал впервые за свою взрослую жизнь. Его охватило непреодолимое желание услышать голос Виталины, ощутить прикосновение ее легкой, такой нежной руки. Он, крепкий, сильный, имеющий власть и деньги, оставшись без поддержки маленькой, хрупкой женщины, вдруг почувствовал безысходность, слабость и собственную ничтожность.

Он не сопротивлялся, когда в его руку впилась игла, потом снова. Медсестра сочувственно смотрела на плачущего мужчину и не находила нужных слов. Она поняла, что слова утешения не помогут, что он должен побыть один, выплеснуть свое горе и принять жестокую реальность. Убедившись, что большая доза успокоительного и снотворного начала действовать и глухие рыдания, вырывавшиеся из груди мужчины, переходят в тихий стон, она тихонько, на цыпочках вышла из палаты, оставив Сергея наедине с горем.

«А все-таки Иван Иванович был прав, — думала она, идя по коридору, — когда ругал меня за каблуки, которые стучат при каждом шаге. Иногда надо уйти бесшумно и незаметно».

Виталий Степанович зашел в женскую палату, где было несколько больных. «Похоже, меньше всех пострадала эта девушка, медсестра», — подумал он, подходя к Даше, которая с пластырем на лбу и забинтованными руками лежала на постели с книгой в руках.

— Как чувствует себя наша героиня? — улыбнулся Виталий Степанович.

Щеки Даши мгновенно полыхнули румянцем, и она, почувствовав это, испытала еще бо´льшую неловкость и опустила глаза, спрятав их за длинными ресницами.