Станешь моей сегодня! - Анна Россиус

- Соня, ты мне это прекрати! Понимаю, скромная ты, робкая девочка, застеснялась. Миллер – мужчина видный, волевой. Он, так или иначе, добьётся своего. Решил, что именно ты ему в этой поездке нужна, значит поедешь именно ты. Получишь премию к новому году, плохо ли? И рекомендации хорошие потом даст.

- Хорошие... вот уж вряд ли.

Тянуть с решением до вечера – смысла нет. Придётся соглашаться. Но сделать всё возможное и невозможное, чтобы этот засранец меня не узнал. Продержусь две недели, получу свободу и хорошие рекомендации, и отдамся.

То есть, сдамся.

Короче. Признаюсь, что я – та самая "не проститутка". Если и не поверит, то уволить с позором уже не сможет, будет поздно.

Заказываю билеты в Питер на воскресенье. Себе – в эконом, Марку – в бизнес. Авось, и не увидимся до самых переговоров. Они – в понедельник.

Нужно срочно что-то придумать, как не отсвечивать в приёмной до конца недели...

Остаток рабочего дня провожу в раздумьях. И ближе к шести начинаю прикидываться больной.

- Что-то знобит... кхе... кхе...

Если Анна Сергеевна и заподозрила что-то, виду не подала.

Не торопясь собираюсь. Надеваю старушечье пальто с меховой оторочкой на воротнике и рукавах. Очень модное было лет сорок назад. Так заверила нас Иркина бабка, утирая слёзы умиления.

Девчонки не смогли скреативить ничего подходящего из имеющихся в наших шкафах вещей. Отчаялись уже было. Потому что покупать одежду ради этой командировки, которую не станешь потом носить, безумно расточительно.

Но тут Сиволапова вспомнила какой-то сериал из середины двухтысячных про какую-то Пушкарёву. И повезла нас за шмотом к своей бабуле.

Там мы и воссоздали образ очкастой, сутулой девушки-старушки, с туго затянутыми в пучок волосёнками. Вообще, шевелюра у меня роскошная – блестящая и густая. Фигура очень даже ничего. Раз Марк сразу чуть живьём не сожрал, стянув с меня свою футболку. И лицо симпатичное.

Но об этом и не догадаешься, глядя на новую меня.

Захожу в лифт и вздрагиваю, встретившись взглядом со своим отражением. И хихикаю – сама себя не узнала.

- Антонина? – раздается низкий мужской голос.

Кто, блин?!

Двери почти смыкаются, но босс успевает зайти в кабину в последний момент.

- Вы – Антонина?

Какая еще Антонина? У него видения? В лифте кроме нас двоих никого нет.

Молчу, рассматривая носки своих сапожек.

- Я – Марк Матвеевич Миллер.

Да чтоб тебя!

- Добрый вечер, Марк Матвеевич, – хриплю, то и дело покашливая. Вдруг по голосу узнает?

- Вы нездоровы?

Здорова, как лошадь. Но Наташкина тётка-терапевт сделает мне справочку с завтрашнего дня. И только ты меня и видел...

- Я в порядке. Мороженое в обед съела, наверное зря.

Он кивает, начиная меня рассматривать с нескрываемым интересом. И я отступаю к противоположной стене.

- Рад, что вы приняли моё предложение. Очень меня выручите.

- Сделаю всё возможное.

Как же сердце колотится от того, что он так близко! Высокий, красивый, элегантный. Опасный, но в то же время – родной. Ещё ни с кем я не была так близка. И не хочу быть.

- Жанна отправит вам завтра договор, протокол разногласий. Изучите это, пожалуйста, – он поднимает руку, задирая рукав, и смотрин на часы.

- Да.

Двери лифта открываются, и Миллер галантно пропускает меня вперёд.

Хочу попрощаться и исчезнуть, наконец. Но начальник в два шага нагоняет и аккуратно берёт под локоток.

- Анна Сергеевна сказала, что вы без двух минут дипломированный юрист. Если не подведёте меня и проявите себя должным образом, я позабочусь о том, чтобы ваша карьера складывалась легко и непринуждённо.

"Непринуждённо" из его уст звучит как насмешка. Пока он только и делает, что принуждает.

- Я вас не подведу. А вы сдержите своё слово.

Глава 12 Марк

Глава 12 Марк

"Я вас не подведу" – заверила временная ассистентка и на рабочем месте больше не появилась.

Ну, спасибо, Жанна! Помогла – так помогла.

Воскресенье близилось, а о Софье Павловне я так ничего и не узнал. Надеялся, что подскажут что-то сотрудники Завойчинского. Но напрасно – нет в их компании девушки с таким именем и внешностью.

И проститутки такой у Фелькиного Валентина тоже имеется. Не знаю, радоваться этому, или нет.

Может, всё-таки кто-то подослал? Потому и убежала от меня при встрече.

Чем больше думаю о Соне и вспоминаю наш первый и единственный раз, тем понимаю отчётливее – шлюху она и не пыталась изображать. Я это додумал сам.

Она же не стала скрывать, что узнала меня? Понять бы, откуда... Может, подружка одной из младших сестёр?

Придётся отложить поиски на конец следующей недели. Неизвестно еще, как пройдут переговоры. Заказчик требовательный. Оппонент – упертый. Протокол разногласий к договору - больше пятнадцати листов.

Возможен вариант застрять в Питере до тридцать первого. А не хотелось бы.

* * *

В Элтон, отель в центре Санкт-Петербурга, прибываем с Тихоней практически одновременно. Узнаю ассистентку по стрёмному пальто издалека.

Нужно что-то делать с её внешностью! Такую клиенту не покажешь.

Мне не нужна красотка. Достаточно, если из Тихони сделают ухоженную, элегантную женщину. Или девушку. Сколько вообще ей лет?

Надо было личное дело просмотреть. Но я доверяю Жанне, как себе. Да и Анна Сергеевна за свою сотрудницу поручилась.

- Добрый день, Марк Матвеевич, – здоровается чучундра, останавливаясь рядом со мной у стойки регистрации.

- Здравствуйте. Предновогодний ажиотаж во всей красе, – сдержанно отвечаю.

- Да, многолюдно здесь. И очень красиво.

О боги! Где её брови??? Точно помню, в Москве она еще была с бровями!

Стараюсь на неё не пялиться – невежливо.

- Моя помощница заранее бронировала номера, – протягиваю свои документы администратору, и обращаюсь к девушке. – Ваш паспорт?

Она затравленно кивает. Роется в необъятной сумище и достает требуемое. Сотрудник отеля проверяет бронь.

- Добро пожаловать, господа. Но у вас не номера, а номер.

Вижу, как Тоня меняется в лице. и сам совершенно не раз.

- Нет никакой ошибки?

- Нет. Всё подтверждено с вашей стороны.

И так знаю, что мне ответят. Но всё же, спрашиваю:

- Нам нужен еще один номер. Любой.

- Свободных нет. Я сожалею, господин Миллер.

Ну что ж... Беру свою спутницу под локоть. Забираю у неё авоську с кирпичами, не иначе – такая тяжёлая. И веду