Герои, жертвы и злодеи. Сто лет Великой русской революции - Владимир Малышев

Он тихо плакал…

Февральская революция явились для Родзянко, хотя он сам ее давно пророчил, полной неожиданностью и тяжелейшим потрясением. Секретарь председателя Думы Садыков вспоминал, что, отправляясь утром 27 февраля в Таврический дворец, Родзянко «Подошел к иконе и как глубоко верующий человек опустился на колени и трижды перекрестился… „Все кончено… Все кончено!“ – повторил он несколько раз, как бы про себя… Он как-то сразу осунулся, постарел, глубокая тень печали легла на его открытое, честное лицо, тень, которая оставила свой грубый след на всю его жизнь… И первый раз я увидел на лице Михаила Владимировича слезы. Он тихо плакал».

Вместе с тем Родзянко отчетливо уловил новый «стиль времени». В ночь на 1 марта он горячо выступил за отречение Николая II в пользу сына Алексея. В разговоре по прямому проводу с главнокомандующим Северным фронтом генералом Рузским Родзянко утверждал, что требуется решение «династического вопроса». Резонно указывал, что «происходит одна из страшнейших революций», при этом его попытка «взять движение в свои руки и стать во главе» «далеко не удалась», «народные страсти разгорелись в области ненависти и негодования».

Он считал, что провозглашение императором вел. князя Михаила Александровича, что потом и сделал Николай, только подольет масла в огонь, и «начнется беспощадное истребление всего, что можно истребить. Мы потеряем и упустим из рук всякую власть, и усмирить народное волнение будет некому».

Очутившись после отречения царя в правовом вакууме, правящая элита сразу стала заложницей системы «двоевластия» – попала в зависимость от переменчивой политической конъюнктуры, давления со стороны вождей Совета, вынужденных учитывать все более радикальные требования «революционной демократии».

Потерял всякое значение и Дума. Явившиеся из Смольного солдаты изъяли пишущую машинку, был срезан и вынесен последний из трех телефонных аппаратов, находившихся во дворце около почты и т. п.

Бегство

После Октябрьского переворота Родзянко под угрозой ареста покинул Петроград. Участвовал на Дону в Ледяном походе генерала Корнилова. Однако в офицерской среде к нему относились с подозрение. Бывшего председателя Думы считали ответственным за все беды – Февральскую революцию, отречение Николая II, приход к власти большевиков и т. п.

Покинув Россию, Михаил Владимирович жил в Сербии оказался на грани бедности. В националистической печати появлялись многочисленные оскорбительные статьи, в его адрес звучали угрозы. Однажды бывший председатель Думы был жестоко избит монархистами в подземном переходе. Его ближайшие политические друзья отмечали, что он поистине с “толстовской” покорностью сносил все оскорбления.

“Второй человек государства” тихо скончался 24 января 1924 года. Его смерть осталась почти не замеченной не только в Советской России, но и в среде русской эмиграции…

Жириновский вовсе не был первым российским политиком, который метнул стакан с водой в соперника во время публичных дебатов. Первым это сделал еще в 1917 году в Петрограде депутат Государственной Думы Владимир Митрофанович Пуришкевич – один из самых знаменитых политиков тех лет, который швырнул его с трибуны Государственной Думы в своего коллегу – Милюкова.

Выходец из бессарабских (молдавских) землевладельцев, по отцу Пуришкевич был внуком священника, выслужившего для своего сына потомственное дворянство. А по матери – родственник историка-декабриста А.О. Корниловича.

Учился Пуришкевич прекрасно – окончил с золотой медалью Кишиневскую гимназию. А затем продолжил образование на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. Сменив много должностей, работал в хозяйственном департаменте и Главном управлении по делам печати Министерства внутренних дел. В августе 1907 г. был уволен со службы в чине действительного статского советника и полностью занялся политикой.

Однако не чуждался Пуришкевич и литературного творчества. В 1912 году выпустил сборник стихов «В дни бранных бурь». О литературных способностях молодого Владимира лестно отзывался сам Лев Толстой, которому по молодости лет Пуришкевич направил на рецензию один из своих рассказов.

Лидер монархистов

По политическим взглядам Пуришкевич был ярый монархист. Вступил в первую монархическую организацию России, «Русское собрание», вскоре после её создания, и неоднократно избирался в руководящий Совет. Стал одним из лидеров монархической организации «Союз русского народа» и создатель «Союза Михаила Архангела».

Некоторые историки обвиняют Пуришкевича в антисемитизме, называют «черносотенцем». Однако с крещеным евреем, потомков раввинов Гурляндом, Пуришкевич «дружил семьями», а доктора Д. С. Пасманика назвал «евреем, перед которым он преклоняется». В начале войны пожелал возобновить еще студенческую дружбу с Айхенвальдом, а ближайшим помощником политика в годы войны был доктор Лазоверт, который вместе с ним участвовал в расправе над Распутиным и т. д.

Вот еще один красноречивый факт, раскрывающий истинные взгляды Пуришкевича. По поводу опубликования царских манифестов об объявлении войны в конце июля 1914 г. в Одессе состоялась патриотическая манифестация, которую возглавил Пуришкевич. Представители еврейской общины также устроили свою манифестацию под патриотическими лозунгами. Оба потока демонстрантов встретились на улице. Пуришкевич подошел к еврейским демонстрантам и устроил с ними «братание» на почве общеимперских патриотических чувств. При этом заявил следующее: «В великие исторические дни я убедился, что евреи – такие же верноподданные, как и мы сами. Нет евреев и русских – есть один великий и нераздельный русский народ».

Русский Бенито Муссолини

Пуришкевича нередко сравнивали с Бенито Муссолини, называя российского политика «фашистом». Может быть из-за бритой головы и неумеренной жестикуляции.

Однако другие историки указывали на его сходство с… Лениным. И между ними, как считают некоторые, несмотря на очевидные различия, было немало общего: оба они были современниками (родились практически одновременно), имели некоторые черты общие внешности (раннее облысение), схожее происхождения (дворяне-провинциалы во втором-третьем поколении с «инородческими корнями»).

Но главное заключалось как в «стиле», так и в приемах и методах достижения политических целей (при всей их полярности). Речь идет об «истеричном фальцете», вызывающей манере говорить с истерическими возгласами, ругани, даже площадной брани как непременном стиле вступлений и заявлений обоих

Парламентский хулиган

Широкую известность Пуришкевич получил, став депутатом Государственной Думы и едва ли не самым популярным ее членом. Немало способствовали этому разного рода оскорбительные и хулиганские выходки во время парламентских заседаний, за что он неоднократно был с громким скандалом удаляем из зала заседаний. Так, депутата Томилова, выступавшего с думской трибуны, Пуришкевич назвал «негодяем», «сукиным сыном», «сволочью» и, сказал, что его «мало по морде били»; отпускал «в адрес либеральных и левых депутатов такие слова: «Ослиная голова!», «Идиот!», «Гоните его взашей!» и т. п.