Жестокая Фортуна - Юрий Иванович

Подкрепился быстро и знатно. Удивляясь, что добрые две трети изысков так и остаются на столе и при всём желании их в себя не впихнёшь. Затем, косясь на догорающий огарок, раскинул простыни на арестантском ложе и быстро помылся. При водных процедурах громко и вслух не стеснялся жаловаться, что вода ледяная, могли бы, мол, и подогреть. Почему-то присутствовала уверенность, что его подслушивают, а то и подсматривают за всеми действиями.

Чтобы согреться, пришлось тщательно растирать тело полотенцем. Но тут и огарок погас окончательно, пришлось на ощупь добираться до своей кровати, укладываться там и накрываться оставшейся простынёю. Понятное дело, что одеваться арестант не стал, притворяться настолько тупым не позволила совесть и чувство собственного достоинства. И готовящуюся к визиту личность обижать не имел права. После чего в тюрьме минут на десять повисла полная тишина. Уже и надежды в голове стали рождаться, что ничего больше не будет и удастся преспокойно выспаться, но не тут-то было! Тихонько скрипнула дверь, а потом и закрылась без привычного грохота. А к арестанту стала приближаться женская фигура, закутанная по грудь в некое покрывало, простынь или в сари.

Естественно, что никто из местных аборигенов и не догадывался, что Монах Менгарец обладает уникальным зрением и вполне сносно видит в темноте. А признаваться в этом он не торопился. Зато сам теперь мог видеть и не опасаться, что к нему подкрадывается некая жрица с заготовленным кинжалом и готовящаяся к некоему кровавому жертвоприношению. И уже с расстояния в метр чётко рассмотрел лицо той самой красавицы, которая приносила ему обед и ужин. В ладонях у неё ничего не было, а когда она уверенно нащупала каменные нары, то сбросила с себя и последние одежды.

Нащупала простынь, откинула её и с явным стеснением попыталась улечься рядом. При этом, касаясь разгорячённого мужского тела, вздрагивала, словно лист под порывами ветра. А по выражению лица, которое перекосилось от страха и растерянности, можно было понять: девушка не только глухонемая, но ещё и весьма далека от понимания и должного восприятия постельных утех. Если вообще не девственница.

«Да уж! Воистину испытание! – мысленно возмущался мужчина. – Если они так бдят о здоровье своего рода, то могли бы кого и постарше, поопытнее выделить для вливания новой крови. Я бы сделал своё дело и спал бы смело! А что теперь?.. И ведь нельзя испугать малышку, никак нельзя ей привить отвращение к сексу… Потом ей всю жизнь придётся мучиться… И так несчастная…»

И если бы только эти трудности грозили провалом «испытания». Вполне естественно, хоть и несвоевременно нахлынули воспоминания о прекрасной, горячо любимой Розе. Она там ждёт, наверняка опять будет страшно опечалена очередным известием о его гибели, а он тем временем жив, сыт да ещё и готовится к близости с совершенно незнакомой ему женщиной. Ну как тут не взвоешь из-за отчаяния? И как выкрутиться из-под неожиданной лавины неприятностей, боли и горестей, которую подстроила жестокая Фортуна?

А ведь старшины городка, пекущиеся о здоровье огромной, изолированной от остального мира семьи не шутили и не просили. Они требовали. Они напоминали о высокой обязанности продолжения человеческого рода. И если девушка отсюда выйдет разочарованной, обиженной или униженной, то могут седовласые сморчки и осерчать окончательно. Что им какой-то чужак с иного континента? Что им мировые проблемы и всемирные преобразования? Им только своя рубашка ближе к телу. Так что могут и на костёр пристроить в сердцах. Или, скажем, в трясину сбросить за непослушание и несоответствие высокому званию «мужчина».

Пришлось соответствовать. Да ещё по самому высшему уровню.

Вначале просто прикосновения и поглаживания. Потом ласковые, успокаивающие слова… И не важно, что глухонемая девушка их не слышит. Она просто касалась ладошками его груди и ощущала равномерную, расслабляющую вибрацию мужского голоса. Затем первые, очень осторожные и деликатные поцелуи… И только на втором часу дело пошло к тому, зачем собственно и устраивалось всё ночное действо. А когда всё закончилось, гостья минут пять крепко-крепко обнимала Виктора, а потом ушла хоть и опечаленная расставанием, но жутко счастливая и окрылённая новыми познаниями чувственного удовольствия.

Как это было ни странно, Виктор проводил свою партнёршу с некоторым сожалением и возродившимся повторно желанием. А чтобы как-то загасить проснувшееся томление в чреслах, вновь подался к столу и, вспоминая прошедшие два часа, стал перекусывать. Да так и замер в какой-то момент, заметив, как дверь открывается повторно.

«Неужели красавица возвращается?»

Потом вспомнил, что в полной темноте его вряд ли кто видит и наверняка думает, что он остаётся на своём арестантском ложе. Так и оказалось. Вошедшая женщина, выставив руки вперёд и семеня маленькими шажками, двинулась в сторону нар. Причём это была уже новая женщина! Лет двадцати пяти, с более пышными и солидными формами тела и тоже с довольно-таки симпатичным лицом.

«Э-э-э!.. Да тут «испытание» грозит на всю ночь продлиться! – мысленно вскричал Менгарец, тем не менее обгоняя гостью вдоль стены и усаживаясь на простецкое ложе. – Неужели за дверью нескончаемая очередь собралась? Тогда в любом случае я живым не останусь…»

Но на этот раз всё получилось гораздо более быстро и деловито. Женщина оказалась вполне умелой и нисколько не стеснялась собственной инициативы. Поэтому и сама получила массу удовольствия, и мужчину ублажила по полной программе. Причём не стеснялась кричать в моменты наивысшего наслаждения, и частенько шептала вполне милые, трогательные признания в том, что чувствует и что хочет в тот или иной момент. Так что очередной час пролетел незаметно.

При расставании мужчина попытался задать несколько вопросов:

– Как тебя зовут, милая?

– Мне запретили об этом даже заикаться…

– А кто придёт после тебя?

– Об этом мне и знать нельзя. Только старшины ведают…

– А что бы ты хотела от меня в подарок?

– Ребёночка, конечно же! И очень надеюсь, что он у меня будет.

После этих слов женщина ушла. Ну а Виктор, догадываясь, что это ещё не всё, поспешил освежиться ледяной водичкой да как следует промочить горло оставленным напитком. Похоже, его действия были услышаны и полчаса не мешали. А потом явилась ещё одна визитёрша. По сравнению с предыдущими женщинами она несколько проигрывала в росте, пышности форм и в возрасте. Хотя выглядела не старше тридцати и имела вполне спортивную, подтянутую фигурку.

Подойдя к нарам, она не стала ощупывать постель руками, а просто спросила:

– Ты где?

Так и продолжая недвижимо лежать, мужчина ответил:

– Здесь…

– Тогда слушай и решай, – прошептала гостья, склонившись, явно не желая, чтобы их подслушали. – Я вполне здорова, как утверждает наш знахарь, и у меня уже были мужчины. Достаточно много мужчин… Но ни разу мне не удалось забеременеть, как и сколько раз мы ни старались. Остаётся только один шанс понести от мужчины совершенно иного рода, поэтому я к тебе и пришла… Правда, и старшины на этом настаивали… Но я не хочу тебя заставлять! Если ты не желаешь или не сможешь меня оделить своим мужским вниманием, скажи, я тут же уйду… Тем более что могу тебе проговориться: после меня тебя уже никто не побеспокоит.