Люблю тебя врагам назло - Татьяна Никандрова

Все мои одноклассники, за исключением Наташки и Паши Корчагина, были настроены по отношению к новенькому холодно и предпочитали делать вид, что его нет.

Мне было обидно за Ярослава, ведь я искренне хотела, чтобы его радушно приняли в коллективе. И по-хорошему мне стоило бы начать с себя. Но почему-то рядом с этим парнем я лишалась дара членораздельной речи, зажималась и не могла заставить себя проявить участие.

Во вторник на алгебре после очередного разбора степенных функций Людмила Юрьевна спросила, ясен ли нам материал, и предложила порешать задания из ЕГЭ на эту тему.

Я удрученно вздохнула. Алгебра казалась мне монстром, который постоянно менял обличия. Начиналось все нормально, в примерах были только цифры. Едва я успела с ними разобраться, как стали появляться буквы. И тут понеслось: вечный поиск "икса" и "игрика", которые, словно Бонни и Клайд, постоянно находились в бегах.

Только я смирилась с буквами в математических задачках, как алгебра преподнесла мне очередной сюрприз: символы. Корни, интегралы, логарифмы — я чувствовала, что схожу с ума.

В общем, доходило до меня туго, и новую тему, признаться честно, я пока совсем не понимала. Надо будет разобрать все заново с репетитором, а потом еще самостоятельно посидеть над этим материалом пару часов.

В классе поднялось несколько рук. Как всегда, Баширов и Корчагин. Они у нас математические гении. Наверняка слету все поняли. Не то, что я.

— У вас уже есть несколько оценок, — покачала головой Людмила Юрьевна. — Давайте дадим шанс другим.

Учительница принялась внимательно рассматривать классный журнал, а я молилась, чтобы она не вызвала меня. Жутко неприятно в нерешительности стоять у доски и невнятно блеять черт знает что.

— А давайте пригласим к доске Калашникова, — наконец сказала она, отрываясь от журнала. — Ярослав, тема новая, поэтому я буду тебя направлять, не переживай.

— Людмила Юрьевна, зачем так жестоко? — насмешливо поинтересовался Баширов. — Это его первый выход к доске. Кому приятно начинать с позора?

Учительница сверкнула жестким взглядом в сторону Игната, и парень, ухмыльнувшись, стал что-то писать в тетради.

Ярослав лениво поднялся и вразвалочку подошел к доске. Открыл пособие по ЕГЭ и несколько секунд сосредоточенно смотрел на задание. Затем он решительно схватил мел и переписал пример на доску.

Я потянулась к ручке, открыла тетрадь и начала записывать дату и номер задания. Торопиться было некуда. Наверняка Калашников долго будет мучиться с решением. Лично мне степенные функции показались очень замороченными.

Каково же было мое удивление, когда, подняв глаза на доску, я увидела на ней кучу непонятной писанины. Калашников яростно строчил решение, и, казалось, его руки не успевают за быстрым потоком мыслей.

Людмила Юрьевна тоже выглядела изумленной. Ее тонкие брови были приподняты, а взгляд внимательно скользил за надписями, появляющимися из-под руки Ярослава.

— Эм… Я не понял, а почему после третьего действия пропадает знаменатель? — вытянув голову вперед, спросил Паша Корчагин.

— Производная подлогарифмического выражения равна единице, поэтому данная скобка ни на что не повлияет, — спокойно пояснил Ярослав и вскоре записал получившийся итоговый результат.

Я внимательно всматривалась в пример, понимая, что Калашников пропускает много действий, которые, видимо, кажутся ему примитивными, и записывает только ключевые моменты. В итоге его решение стало короче раза в два. Он справился с заданием за считанные секунды и вопросительно посмотрел на учительницу.

— Превосходно, Ярослав! — в замешательстве произнесла Людмила Юрьевна, все еще бегая взглядом по доске, будто пытаясь понять, в чем подвох. — В предыдущей школе вы уже проходили эту тему?

— Нет, но тут же ничего сложного, — пожал плечами парень.

— Спасибо, садись. Отлично, — оправившись от шока, произнесла учительница. — Кто следующий?

Ярослав проследовал на свое место. И вдруг я осознала, что пялюсь на него, широко открыв глаза. Я не успела отвернуться, и он, заметив мой взгляд, улыбнулся уголком рта.

Мне стало стыдно. Если честно, из-за того, что Калашников был из детдома я решила, что его уровень знаний гораздо ниже, чем у меня и моих одноклассников. Так же считал и Баширов, который кинул обидный комментарий перед выходом Ярослава к доске. Но этот парень натурально утер нам всем нос. Даже Паша не поспевал за ходом его решения.

"Вот это да! Откуда он такой умный?" — подумала я, стараясь побыстрее переписать решение Калашникова, чтобы потом изучить его дома.

После урока я хотела подойти к Ярославу и выразить ему свое восхищение. Наверняка ему было бы приятно. К тому же это был бы хороший повод продемонстрировать ему, что я дружески настроена.

Однако сразу после звонка Паша Корчагин прицепился к нему, как клещ. Он нервно тыкал пальцем в тетрадь по алгебре и бесконечно поправлял очки на носу. Ярослав тоже выглядел заинтересованным и впервые за все время не обращал внимания на Наташкины мечтательные взгляды.

— Его сексуальность просто безгранична! — вновь завела свою шарманку Одинцова.

— Наташ, у тебя сегодня доклад по истории, сосредоточься на нем, — ответила я.

— Какая тут история, — отмахнулась она. — Как ты думаешь, там, в детдоме, у него есть подружка?

— Откуда я знаю? Подойди да спроси! — аккуратно раскладывая вещи на парте, сказала я.

— Я боюсь, Алис. Серьезно. Как в пятом классе, коленки трясутся, — призналась она.

— Наверное, уж кто-нибудь у него есть, — задумчиво ответила я. — Он вроде симпатичный.

— Симпатичный?! Да он Аполлон!

— Ну Аполлон был светловолосым богом, а Калашников темненький, так что…

— Алис, будь другом, подойди к нему, прощупай почву, узнай, свободен ли он, — Ната вцепилась в мою руку, умоляюще глядя на меня.

— Ты что с ума сошла? — я возмущенно покачала головой.

— Ну что тебе сложно? Ты все равно хотела к нему подойти пообщаться. А потом между делом и узнаешь про девушку, — не отставала Наташа.

— Ладно. Я постараюсь. Но обещать не буду, если только разговор зайдет, — нехотя согласилась я.

Мне было немного стыдно, что я шарахалась от Ярослава, как от огня. А помощь Одинцовой была бы дополнительным стимулом, чтобы наконец начать общаться с ним.

Возможность поговорить представился только после уроков, потому что на всех переменах Паша ни на секунду не отставал от своего соседа, а тот особо не возражал.

В конце дня я старалась не упускать Ярослава из виду, чтобы одновременно с ним выйти из школы. Я держалась чуть позади, когда он шел в раздевалку, и заняла соседнюю с ним скамейку, чтобы переобуться. Парень собирался молниеносно, поэтому я очень торопилась, чтобы он не успел уйти из школы.