Ветер надежды - Моника Хатчингс

— Но кажется, что мы рассекаем воду на огромной скорости, а на самом деле топчемся на месте.

Мартин усмехнулся:

— Да, именно так. Мы отплыли, когда начался ветер, и поэтому неслись так быстро. А в следующий раз нам придется идти против прилива и с ним же вернуться — прилив дело долгое.

— Я должна запомнить это, особенно когда езжу встречать Мервина. Я ведь еду в машине до станции Уэстбрук, чтобы встретить его.

«Удивительно, — подумал Мартин, — все, о чем бы мы ни говорили, возвращается к Мервину. Должно быть, она на самом деле любит его».

Какое-то время тишина не нарушалась ничем, кроме свиста ветра в снастях и плеска волн о борта «Редкой птицы». Мартин покосился на профиль Бениты. Она не утратила своего здорового румянца, но что-то заставило его спросить:

— Вы хорошо себя чувствуете?

Девушка повернулась к нему и улыбнулась.

— Прекрасно! И мне все здесь очень нравится, — успокоила она его. — Я запомнила ваш совет: «Ни капли спиртного, и питаться только всухомятку».

— Хорошая девочка! — Эти слова сорвались у него с языка прежде, чем Мартин вспомнил, что обращается к дочери старого Чэпмена. Он подумал, не поправиться ли ему, но, кажется, лучше всего было сделать вид, что ровным счетом ничего не произошло. Тем более, что и Бенита не выглядела задетой этими словами. Внезапно «Редкая птица» подскочила на волне, и брызги взлетели над носом шлюпа и крышей рубки.

— Боюсь, вы намокнете. Спуститесь-ка лучше в кубрик.

— Нет, спасибо, я не боюсь промокнуть.

Так как сейчас они плыли одновременно против ветра и течения, то каждый раз, когда нос зарывался в волну, их окатывало брызгами.

— Ветер немного усилился. Вам, пожалуй, стоит надеть мой плащ — он там, в первом рундуке.

— Пожалуйста, не беспокойтесь.

— Делайте то, что вам приказывает капитан!

— Слушаюсь, сэр!

Она выглядела изумительно, когда появилась из кубрика в блестящем черном дождевике. Волосы и цвет лица Бениты на его фоне казались еще более светлыми.

«Ты очаровательна», — хотелось сказать Мартину, однако вместо этого он произнес:

— Приготовьте отпорный крюк, через минуту он нам понадобится. Я сейчас покажу вам, как нужно вставать на якорь.

Бенита спустилась вниз и вернулась именно с тем, что было нужно.

— Думаю, это самая важная процедура. А иначе мы будем плавать и плавать — прямо как «Летучий голландец».

Бенита управлялась с крюком вполне профессионально. Она не испугалась и не выронила его, удерживая яхту, пока Мартин закреплял ее за причальный буй. Потом он выпрямился и улыбнулся девушке:

— Урок номер один выучен — никогда не суетиться и не паниковать, не то свалишься за борт. Из вас получится первоклассный яхтсмен!

— Я так рада! — просияла Бенита и сняла дождевик. — Мне действительно начинает казаться, что в конце концов я полюблю парусный спорт.

Мартин помог ей спуститься в плоскодонку, и они погребли к берегу.

— Вы должны запомнить, — предупредил он, — что сегодня был довольно приличный летний день. Когда дует ветер, управляться с парусами тяжеловато.

Он помог ей перебраться на берег, не сказав ни слова, и она пошла по ступенькам мола упругой мальчишеской походкой. Мартин закрепил швартовый конец и последовал за Бенитой.

— До следующего четверга? Если, конечно, вы не возьмете меня с собой раньше.

— А если будет неважная погода? — спросил он.

— Я все равно приду, — ответила она решительно и добавила: Ведь мы не можем выбирать себе погоду для Блэкморской гонки. Так что я даже надеюсь, что в следующий раз будет ненастье, чтобы успеть привыкнуть к нему…

Мартин шагал к своему дому и думал, что ему придется уступить Бените.

— Слыхал новость? — спросил Дейв, едва Мартин перешагнул порог.

— Нет, а что? Случилось что-нибудь?

— Угу. Кто-то забрался на яхту старины Чэпмена.

— Она повреждена? Думаю, это дело рук каких-нибудь пижонов, или… — Он умолк.

— Тебе в голову пришла та же самая мысль, что и мне, — заметил Дейв, намазывая масло на хлеб. — Я было подумал, что какой-то негодяй пытался повредить «Черного лебедя» перед гонками. Но это не так — там произошла кража.

— Кража?

— Вот именно! Старик хранил на борту некоторые ценности и деньги. Их и украли, а кроме того, спиртное.

— Откуда ты все это узнал? — Мартин машинально жевал мундштук трубки.

— Встретил случайно бармена из яхт-клуба. Он живет поблизости от «Веселого матроса» и слышал, как там об этом говорили. Чэпмен попросил плотника навесить новый замок — такой, чтобы его нельзя было открыть ножом.

— Ага, значит, вот как они забрались внутрь? Взломали замок на носовом люке!

Дейв пожал плечами:

— Должно быть, воры были знакомы с яхтой Чэпмена.

— Надеюсь, они не прихватили с собой ничего по-настоящему ценного — штурманские карты, ручной компас или лоции старины Чэпмена.

— Не думаю. Хотя Чэпмен без труда может все это восстановить. Я бы не стал из-за него убиваться.

— Я и не убиваюсь, — спокойно ответил Мартин. — Но произошла скверная вещь. Мы всегда считали, что в этой гавани суда находятся в безопасности. Я слышал, что в континентальных портах на судах случаются кражи, но здесь… Кто мог сделать это?

— Понятия не имею. — Дейв пожал плечами. — Но похоже, взломщики разбираются в яхтах. Знают уязвимые места. Скверно. Теперь мисс Бенита, чего доброго, плохо подумает обо всех нас.

Мартин как раз думал об этом.

— Как ты догадался? — спросил он прямо.

— Ну как люди догадываются о чем-то? Я хорошо знаю тебя — мы долго жили вместе.

Мартин аккуратно отрезал кусок сыра.

— Знаешь, Дейв, она славная девочка. Совсем не такая, как можно подумать. Решительная, с твердым характером.

— Ее старик точно такой же.

— Да, она в чем-то похожа на отца. Мне неприятно, что их ограбили.

— Мне тоже. Но они справятся с этим куда скорее, чем ты со своей влюбленностью в мисс Чэпмен.

— С чего, черт побери, ты взял, что я в нее влюблен? Я просто считаю, что она славная девушка, вот и все. Да и куда мне — она по уши влюблена в своего Мервина.

Когда Мартина вызвали на «Черного лебедя», ему и в голову не пришло, что это связано с чем-то иным, чем подготовка к Блэкморской регате. Он заранее набросал соображения насчет судовых механизмов, способов облегчения веса судна и правильного размещения балласта. Привязывая фалинь своей лодки к корме яхты, он напевал себе под нос: «Под парусом я хожу, с морем и ветром дружу…»