Высшее наслаждение - Алена Белозерская

– Но…

– Не в правилах компании отказывать клиентам. Если ты выступишь, как заказчик, а не как сестра моего босса, то я возьмусь за поиски дона Хавьера.

Полина почувствовала, что от напряжения едва может дышать. Она прикрыла рот рукой, а после протяжно выдохнула.

– Тоби, как же я рада!

– Однако, насколько я понимаю, сначала мы устроим небольшое веселье в Лондоне? Следить за Бертом и его цыпочками одно удовольствие! Когда возвращаемся домой?

– Мой дом Москва.

– Кого ты обманываешь? – всплеснул руками Тоби. – Ты здесь чужая. Я это сразу почувствовал, едва увидел тебя.

– Мне тут хорошо. Было, во всяком случае. Сейчас я закажу для нас билеты, а после мы поедем куда-нибудь поужинаем.

– Я лечу с вами, – послышался голос Тони.

Полина и Тоби повернулись в ее сторону. Она стояла у двери, улыбка ее, мягкая и вместе с тем коварная, о многом сказала Полине. Тоня слышала последнюю часть разговора, в этом не было сомнений.

– Разве Виктория не предупредила тебя, что я занята? – высокомерно спросила Полина подругу.

– Нет, – покачала головой Тоня, подошла к Зайцу и подала руку. – Здравствуй, дорогой.

– Может, обнимешь меня?

– И где твоя пресловутая английская сдержанность? – взвизгнула она, когда Тоби крепко прижал ее к себе и нагло пробежался руками по спине.

– Тоня! – Полина злобно сверкнула глазами. – Что ты…

– Хватит! – девушка повысила голос и перешла на русский, чтобы Заяц не понял, что она собирается сказать. – Не считай меня идиоткой! Думаешь, своими сладкими обещаниями начать новую жизнь ты обманула меня? Я прекрасно понимала, что ты не остановишься в поисках Хавьера. А когда сообщила о приезде Зайца, мои подозрения лишь подтвердились. Поэтому не разыгрывай из себя обиженную девочку. Да, я все слышала. И лечу с вами, не спорь.

Полина отвернулась, не в силах выдержать тяжелый взгляд Тони, вернулась к дивану, где Тоби оставил свой стакан, и одним глотком допила оставшийся виски.

– Заказывай билеты, – сказала она. – Зина остается главной на время нашего отсутствия.

Тоня ощущала необычное спокойствие в душе, несмотря на то, что еще вчера тряслась от страха при одном лишь упоминании о Хавьере. Сейчас она поняла, что все действия Полины и ее людей напрасны. Дона Хавьера, где бы он ни был, никто не сможет обнаружить. Ибо обладая извращенной фантазией и немалыми денежными средствами, Хавьер уже давно для всех стал призраком. А призраки, как известно, лишь возбуждают мысли и воображение, но их вряд ли кто-либо видел.

Лондон встретил солнцем и теплым ветром. Тоня с удивлением сняла теплый шарф с шеи, расстегнула пальто и помахала перед лицом ладонью, охлаждая разгоряченную кожу.

– Не знала, что здесь будет так жарко, – сказала она. – Нетипичная для этой местности погода, – добавила она, чем вызвала искреннее возмущение Полины и Зайца.

– Что ты знаешь о Лондоне?! – едва ли не в один голос вскричали они и рассмеялись.

– Думаешь, все здесь ходят с зонтиками и мучаются постоянным насморком? – спросила Полина, оглядываясь по сторонам в поисках Алекса, который обещал встретить их в аэропорту, но почему-то опаздывал. – Расхожее мнение иностранцев. Тех, кто никогда не был в этой стране. Они видят Великобританию одинаково: серое небо, моросящий дождь, туман…

– И овсянка по утрам, – улыбнулась Тоня. – Понимаю, что мыслю стереотипно. Так же англичане думают и о России. Снег, водка и всеобщая дремучесть.

– Только не я! – Заяц забавно округлил глаза и резким жестом взъерошил волосы. – Обожаю Москву! Шумная, богатая, завораживающая.

– А ты нигде не был, кроме Москвы, – заметила Полина. – Москва – это отдельное государство, и ничего общего не имеет со страной, столицей которого является.

– Не будем углубляться, – остановил ее Заяц. – Эта тема мне не интересна. Оговорим план работы.

– Сегодня отдыхаем, – Полина посмотрела на часы. – Завтра встречаемся в офисе. Или лучше в отеле? – она бросила на Тоню задумчивый взгляд, словно спрашивала совета, но та неопределенно пожала плечами.

– В офисе, – сказал Заяц. – Теперь у меня собственный кабинет, там нам никто не станет мешать.

– Тебя повысили? – с издевкой в голосе, которую могут позволить себе лишь «добрые» приятели, поинтересовалась Полина, но тут же отвлеклась, заметив направляющегося в их сторону брата: – Алекс! – крикнула она и побежала ему навстречу. – Здравствуй, дорогой.

– Поля, – Алекс крепко прижал сестру к груди. – Хорошо выглядишь. Уже не алкашишь?

– Другого приветствия я и не ожидала, – недовольно произнесла Полина. – Рада тебя видеть.

– Взаимно, – Алекс, смеясь, расцеловал сестру в щеки, подал Зайцу руку и подошел к Тоне. – Мадам, – подставил он губы для поцелуя и получил хлопок от Полины чуть ниже спины.

– Опасно играете, – с раздражением протянула она, когда Тоня послушно ответила на поцелуй. – Эй, ребята! Вы – коллеги!

– В первую очередь – друзья, – ответил Алекс, кивнув Зайцу, который поспешил удалиться, ибо чувствовал себя лишним в этом тесном семейном кругу.

– Друзья не целуются, как любовники.

– Значит, мы необычные друзья, – улыбнулась Тоня, приобняв Полину. – Я, вообще-то, живу с тобой в одной квартире. Как думаешь, что говорят у нас за спиной?

– Нет! – ошеломленно воскликнула Полина. – Что мы любовницы?

Тоня удрученно закивала, но внезапно громко рассмеялась.

– Наша с тобой «связь» позволила мне избежать приставаний Езерского. Я сказала, что не в силах изменить тебе, даже с таким красавцем, как он.

– Не верю, – Полина все еще пребывала в замешательстве, правда, неуверенно улыбнулась, догадавшись, наконец, что Тоня шутит. – Ладно, актриса, я поняла, что именно ты хотела сказать этой нелепой ложью. «Витрина» не всегда отображает действительность, на самом деле все спрятано глубоко внутри. Ты один, – она повернулась к брату. – Думала, Майкл тоже приедет.

– Он ждет нас у родителей, – ответил Алекс.

– Мама расстроилась бы, услышав, как ты называешь свою мачеху.

Тоня прищурилась, вспомнив ревность, которая всегда проявлялась на лице Елизаветы Карловны, когда при ней говорили о нынешней жене ее бывшего мужа. Несмотря на то, что Марк и Ребекка были женаты уже больше двадцати лет, она упорно продолжала называть мачеху сыновей «новая пассия Фреймана», добавляя при этом «увядшая английская роза и надменная тварь». Подобное поведение было странным, так как сама Ребекка доброжелательно относилась к бывшей жене своего мужа, несмотря на то, что не одобряла ее пристрастия к праздной жизни и осуждала за «холодную» любовь к своим детям. Тоня уже давно разобралась в хитросплетениях связей семей Никифоровых-Фрейманов-Хейз, но все же каждый раз удивлялась тому, насколько большим и странным было это семейство. Первые были родителями Полины и ее погибшей сестры Кати, и разумеется, Елизавета Карловна приходилась матерью Майклу и Алексу, сыновьям от первого брака. Марк, отец братьев Полины, его жена и Моника, дочь Ребекки – это были Фрейманы и Хейзы, дружная, любящая и очень веселая компания, в которую всегда хотелось возвращаться. За короткий срок Тоня привыкла к тому, что Полина, говоря о семье, имела в виду Фрейманов, своих родителей к понятию «мои родные» она не причисляла. Причина была хорошо известна. Много лет Елизавета Карловна и Сергей Дмитриевич игнорировали старшую дочь, всю любовь и нежность отдавая Екатерине. Тоня не успела с ней познакомиться, но радовалась этому, считая, что они непременно невзлюбили бы друг друга. Сейчас, после смерти Кати, все изменилось: отец и мать желали близости с дочерью, которую она, увы, уже не могла им подарить. Время, для того чтобы наладить отношения, было безвозвратно упущено. Полина не забыла их холодности, не простила равнодушия, хотя и пыталась. Иногда она встречалась с родителями, сухо интересовалась их здоровьем, спрашивала о новостях, а после уезжала к себе домой и забывала на долгое время. А в последние месяцы и вовсе не вспоминала о них. Конечно, и мать, и отец обижались на Полину, которая, по их мнению, была слишком сурова с ними. Елизавета Карловна даже звонила Тоне, чтобы та помогла наладить контакт с дочерью, но Тоня предпочла не вмешиваться, к тому же ей не слишком нравились господа Никифоровы, чересчур поздно вспомнившие о своей дочери. И тем не менее она восхищалась Елизаветой Карловной, уж очень привлекательной и образованной особой была мать Полины. Манеры ее впечатляли изысканностью, она прекрасно владела речью, да и голос у Елизаветы Карловны был чарующим, влекущим. Много лет она не работала, предпочитая заниматься лишь собой, скучала и раздражала всех своими придирками. Зато теперь была весьма востребована: считалась лучшим в столице «мастером по окультуриванию дремучих девиц». Подобную профессию придумала Полина, которая и помогла матери занять лидирующую позицию в этой необычной нише. Именно она нашла для Елизаветы Карловны первую клиентку, затем последовала вторая, и спустя год у госпожи Никифоровой уже не хватало времени для новых «учениц», от которых не было отбоя. Сергей Дмитриевич насмехался над увлечением жены, она, разумеется, злилась, поэтому он часто, во избежание ссор, уезжал из Москвы в свой охотничий домик. Будучи «страстным любителем кого-нибудь пристрелить», так называла его Полина, он много времени проводил за городом. Это всех устраивало, а в первую очередь Полину, довольную тем, что родители заняты и, наконец, перестали мучить ее вниманием, в котором она не нуждалась.