Мой сводный враг - Эмилия Грант

    В машину я все же вернулся, из нее открывался прекрасный вид на остановку, где с ноги на ногу переминалась Олеся. Явно замерзла на вечернем ветру, и явно была недовольна соседством в виде двух бомжей алкоголиков, распивающих буквально в паре шагах чекушку водки.

    Отец четко попросил забрать Олесю с работы и привезти на ужин. Приди Ягодка одна, то мне светит втык. Не буду же я объяснять, что она сама променяла кожаный салон бмв на вонючий автобус, метро и электричку, а сорок минут езды на два часа.

    Пока я гипнотизировал девчонку взглядом и пытался что-то придумать, алкаши к ней смеленько так подрулили. Сперва Олеся держалась спокойно, но внезапно вдруг как-то сдулась, ссутулилась. Что им надо-то?

Нажал на кнопку старт, в ответ машина приятно заурчала. Не дожидаясь, пока прогреется, нажал на педаль газа и уже через десять секунд был на остановке. Открыв переднее пассажирское окно, громко произнес:

– Садись.

Олеся смотрела с недоверием. То на меня, то на внезапно притихших и даже чуть отошедших в сторону бомжей, то вдаль, откуда, судя по всему, должен ехать в автобус. Что-то неслышно пробормотав, она все же нырнула в салон. Вжалась в сидение и бросила на меня еще один затравленный, но в то же время упрямый взгляд.

– У тебя есть водительские права? – поинтересовался я, проезжая вперед.

– Чего? – переспросила она.

– У тебя есть водительское удостоверение? – я повторил.

– Есть, я еще в Воронеже получила, – тихо ответила девчонка.

– Ну кто бы сомневался, – хмыкнул. – А водить умеешь?

– Я с шестнадцати лет училась, потому почти сразу в восемнадцать и получила! – она явно не поняла вопроса.

– Предлагаю перемирие на сегодняшний вечер, – предложил я. – Но тебе придется сесть за руль. Не удивлюсь, если твой дружок сообщил всем постам, что за рулем выпивший.

Олеся

Я держу руки на руле, смотрю прямо перед собой, а в голове лишь один вопрос – какого хрена я во все это ввязалась?! Почему не заказала такси, почему не пошла до другой остановки, почему, почему, почему… Вопросов к самой себе накопилось столько, что голова разрывалась на части.

– Тут можно девяносто ехать, между прочим, – заявляет Артем.

Он явно не ожидал, что, сев за руль бмв, я буду ехать со скоростью в сорок километров в час в крайнем правом ряду. Что буду пропускать каждую тарантайку, даже если это крохотный разваливающийся на ходу матиз, который едет быстрее нас лишь на километр.

– Мы так до дома никогда не доберемся, – бурчит Артем в сторону.

Вот честное слово, как только я нажала на педаль газа, из головы вылетели все мои претензии к этому парню. Нет, я их не забыла. Просто это все стало вдруг не таким уж важным. Передо мной целая трасса и дофига машин, внятно думать о чем-то другом не получается.

Да и парень притих. Куда-то запропастились все его язвительные подколки. Либо он действительно решил временно выйти на мировое соглашение, либо он попросту опасается за свою жизнь. Я же вцепилась в руль так, что когда в нашу сторону гаишник тыкнул жезлом, даже не сразу сообразила, что Артем, судя по всему, был прав. И Ваня решил его проучить. Нет, это даже отлично, вот только я сама зачем-то вписалась в его защиту и села за руль.

– Права в кошельке в рюкзаке, – хриплым из-за пересохшего горла голосом говорю я.

– Я по чужим сумкам не лажу, – он хмыкает.

– Если я сейчас уберу руки с руля, то просто не смогу себя заставить положить их обратно, – все же признаюсь. Через зеркало заднего вида подмечаю, что гаишник пружинистой походкой и с довольным лицом идет к нам. Добавляю: – В малой секции.

Тяжело вздохнув, Артем все же достает рюкзак с заднего сидения и извлекает из него кошелек. Немного подвиснув над хитрым замком, достает и права.

– Сержант Петров, – начинает гаишник в открытое окно и внезапно как-то сникает. Нахмурившись смотрит сперва на меня, потом на протянутые через меня права Артемом, а следом уже и на самого Артема. Уже как-то слишком безрадостно продолжает: – Ваши документики.

С ярким фонариком смотрит и на мои ранее не обкатанные права, и на протянутую парнем открытую страховку – все это в полной тишине. Руки от руля я и правда не отрываю, а на самого гаишника смотрю волком. С каждой секундой его задержки шанс того, что я смогу и дальше вести авто, снижается.

– Доброго пути, – сухо говорит Петров и возвращает бумаги.

И я все-таки нахожу в себе силы, чтобы продолжить путь.

– Я же говорил! – торжественно произносит Артем, будто мы с ним старые друзья и о чем-то поспорили. Замечает мое лицо и уже другим тоном спрашивает: – Ты в порядке?

– Я впервые за рулем после того, как сдала экзамен, – признаюсь. – И меня впервые останавливает гаишник!

– Да уж, где-то ты облажалась, – насмешливо произносит Артем. – В гараже три машины свободные пылятся, могла бы быть уже профи. Или перед моим отцом строишь из себя святую невинность?

– Началось, – процедила и сама не заметила, что чуть прибавила скорости. Спидометр показывал восемьдесят километров в час, но машина ехала ровно, будто бы пушинка. Помнится, на старенькой пятерке в автошколе даже при скорости в сорок километров в час трясло так, что зубы сами собой отбивали чечетку. – Ты вроде сам предлагал перемирие.

– Я думаю, мы оба прекрасно понимаем, что при родителях нам стоит вести себя более тактично, – сухо произнес Артем.

– А я думаю, что тебе стоит кое-что знать, – придерживаюсь скоростного режима, но еще буквально на миллиметр вдавливаю педаль газа.

– Во-первых, в тот вечер, когда мы с тобой познакомились, я узнала о свадьбе наших родителей, – костяшки пальцев побелели. Но в этот раз я вцепилась в руль не от страха, а от напряжения. Страх перед дорогой и другими авто как раз-таки отошел на второй план. – Бармен дал мне коктейль, чтобы я хотя бы немного отвлеклась от семейных проблем. Все это поведение… оно мне совершенно не свойственно. Я не трахаюсь с клиентами, не даю им полапать себя за задницу или грудь, не голосую на трассе… Все это было со мной впервые. Я и наркотик впервые попробовала впервые! Сама того не подозревая.

Голос срывается, на глаза накатывают слезы, потому я все же немного сбавляю скорость.

– То есть я переспал со своей возможной будущей сестричкой из-за того, что какой-то бармен подмешал тебе наркоты? – по голосу не получается понять, верит мне Артем или нет, а я не рискую оторвать взгляд от дороги и посмотреть ему в лицо. Но его голос звучит спокойно, даже как-то слишком.

– Мы с тобой не спали. Я точно помню, что приехала в дом одна, и спать ложилась одна.  

– Но проснулись-то мы вдвоем, – замечает он.

– Артем, – перевожу дыхание, набираюсь смелости для того, чтобы произнести: – Я – девственница.