Опасные игрушки - Анатолий Галкин

Группа старалась не отстать от гида, боясь потеряться в каменных лабиринтах. И слушать его было любопытно. Говорил он мало и на не очень хорошем русском. Но все время старался шутить. «Эта прямая широкая дорога ведет к храму. Посмотрите на мостовую – она почти новая. А налево улочка, где вся мостовая истерта. Там публичный дом… Еще в те времена большинство мужчин предпочитало бегать налево… А теперь все идем в помпейские бани. Я очень внимательно слежу за этой фразой. Однажды я послал всю группу в баню, а они обиделись…»

Автобус возвращался в гостиницу под неапольские песни. Варвара полностью отвлеклась от своих раздумий и перестала разглядывать своих попутчиков в поисках злоумышленника. Она уже решила для себя, что будет делать в ближайшие часы. Уверенности, конечно, не было. Но она же и не арест собирается провести, в конце концов…

Решение пришло в последние минуты, когда надо было прощаться с Неаполем. Автобус притормозил на узкой улочке в верхней части города. Отсюда открывался чудесный вид на залив, на крыши сотен маленьких дворцов, прилепившихся к скалам. Где-то вдали – Сорренто, остров Капри…

Люба попросила не выходить из автобуса, а сама бросилась к повозке с разнообразным виноградом, необыкновенно крупными яблоками и прочими дарами местных садов. Одинокий усатый фермер уже не надеялся на удачную торговлю. Люба сказала ему несколько фраз и он кивнул. Варя только потом поняла смысл ее предложения. Это было примерно так: «Уважаемый, я могу вывести к вам свою группу и они много накупят. Но тогда десятая часть – мне. Договорились или мы поехали дальше».

Когда договор состоялся, Люба вбежала в автобус и провела краткую рекламную компанию: «Так, стоим здесь десять минут. Справа будет дом, где живет Робертино, а слева, обратите внимание, продавец местных фруктов. Надо всем купить и как можно больше. Есть такая примета, кто попробует неаполитанские плоды…»

В автобус Люба вошла последней. Она еле несла сумку с увесистой добычей. Именно тогда Варя подумала: "Не очень красиво, но лихо. На всем свой бизнес делает. Такая за деньги готова на все, то угодно…"

После этого все сразу встало на свои места… Даже если московские злодеи проследили за Игорем Гридиным и вышли на тур бюро, не успевали они кого-нибудь из туристов склонить на свою сторону. А Люба перед поездкой была в своем офисе, готовилась. Бери ее и вербуй, покупай. Тем более, что она с первых фраз как на ладони…

Ворвавшись в свой номер, Варвара вывалили на кровать содержимое своей сумочки. Она точно знала, что ей нужно, но не знала, есть ли это у них. Марина, тем временем, рылась в чемоданах и доставала пакетики, косметички, коробочки – все, где могли находиться очень нужные сейчас мелочи… К ужину они успели. Реквизит был готов…

Трапеза всегда завершилась бокалом местного вина. Так, для колорита.

Их стол был восьмиместный и Варе с трудом удалось сесть так, чтоб Люба была ее соседкой справа. Когда последние капли красной, терпкой, кислой жидкости исчезли из бокалом, и все приготовились вставить из-за стола, Варвара попросила минуту внимания и начала выкладывать на стол предметы, которые, якобы, мешали ей найти что-то нужное. Это был вчерашний конверт с явственным отпечатком большого пальца в центре, маленькая красная книжечка с гербом и грозным словом: "Удостоверение", мягкая косметическая кисть и коробочка с серым порошком.

– Посмотрите, очень любопытно. Это я сама придумала, когда нас криминалистике учили. Оригинальный сувенир получается. Я для себя из каждой поездки такой привожу… Давайте, Люба, ваш бокал. Пару взмахов кистью… Пожалуй, вот этот лучше всего. Его только закрепить надо, на пленочку перенести. И будет такой же яркий, как и на этом конверте. Будете в Москве всем показывать. А мы все будем свидетелями, что это ваш, подлинный…

Пока Люба не пришла в себя, Варя, прихватив бокал, конверт со своим отпечатком, красную корочку с московским проездным билетом, и, подмигнув Марине, выпорхнула из-за стола.

В номере они сели напротив входной двери… Ждать пришлось недолго. Через три минуты к ним влетела Люба – с горящими, бегающими глазами и почему-то растрепанная.

– Почему вы решили, что это я вам конверт подбросила?!

– По отпечатку.

– Он там случайно остался. Я это письмо случайно нашла. У вас возле двери, в коридоре. Взяла в руки, а потом вам под дверь просунула.

– Допустим… А как же звонок из Вены? У нас и свидетели есть.

– Не может быть у вас свидетелей. Я из номера звонила… Я одна была…

– А портье? Там все телефоны через его пульт… Сколько вы за это получили?

– Двести…

– Двести долларов?! Всего-то? Вас, Люба, за такую мелочь под уголовное дело подвели. Пять лет вам светит! Кому был звонок?

– Оксане… Он, тот, который деньги мне давал, сказал, что Оксана его жена, а они хотят над ней подшутить.

– Очень опасные шутки, Люба. Сколько было писем?

– Три.

– Где остальные?

– У меня. Я быстренько и их сейчас принесу. И Оксанин номер…

В этот момент раздался телефонный звонок. Непонятный, неожиданный и потому пугающий. Марина была ближе, но она ждала пока Варвара обойдет кровать и возьмет трубку.

– Слушаю… О, Игорь Михайлович, не ожидали!.. Понятно. Только вы с этой информацией опоздали на пять минут. Люба эта здесь, напротив меня сидит. Покаялась. Сейчас все письма принесет и телефончик некой Оксаны… Как не надо? Вы и это уже знаете? А какой мужчина ей деньги давал?.. Понятно. Будем ждать… Нет, эта Люба совсем не страшная. Она просто глупая и жадная.

Не дослушав разговор, Люба выскочила из комнаты с обиженным видом. Она была к тому же еще и гордая…

Марина покорно ждала пересказа разговора с Москвой. Но не дождалась.

– Варя, там все в порядке?

– В порядке… В Париже нас Олег Крылов встретит. Савенков считает, что нас подстраховать надо.

– А Оксана – это кто?

– Это все другое. И звонок в Вену, и письма эти – все это ерунда. Тут другие люди есть. Вот они-то могут нас в Париже искать… Хорошо еще, что мы через Марсель не поедем.

– Варя, а письма-то кто писал?

– Кто писал, кто писал… Муж твой писал… Второй муж. И, как мне кажется, тоже уже бывший.

Они разместились в самом дальнем ряду «Боинга – 737», в хвостовой части, рядом с туалетами. Самолет был заполнен не более, чем на две трети. Можно было спокойно найти себе места в центре. Но здесь, несмотря на косые взгляды снующих мимо стюардесс, можно было курить. И, главное, здесь можно было спокойно разговаривать о деле – перед ними было два ряда пустых кресел.

Еще в Шереметьево они договорились – в самолете не пить. И это мешало им больше всего. Отвлекало… Разговор же им предстоял серьезный.

За эти несколько дней, пока свободный от эфира Борзенко обеспечивал им визы, билеты, деньги, они сделали очень много. Но при этом ни разу не говорили о своих предстоящих действиях в Париже. План у них был, но без деталей, без подробностей. Очевидны были четыре основных пункта: найти Марину Гридину, через нее разыскать ее первого мужа, отобрать у него тот хитрый прибор и доставить его в Москву. Прибор доставить. Самого Валентина Маркова можно оставить на берегах Сены. Пусть живет. Если, конечно, объяснит, как той штуковиной пользоваться.