Сын галактики - Дмитрий Распопов

– Тут ты полностью прав.

– Ну так все же, как ты смог его улучшить? – вернулся я к вопросу.

– В моих данных находится полная информация по сбору каких-то дронов-солдат. Даже не спрашивай меня, что это такое, я и сам не знаю. Также я не знаю, откуда у меня чертежи по сборке этих дронов. Единственное, что я могу тебе объяснить, это то, что устройство блока управления дронов во многом помогло мне в модернизации чипа.

– Интересно, а собрать этого дрона-солдата ты бы смог?

– Сейчас нет, но при наличии необходимых материалов – конечно.

– А что ты еще помнишь? – продолжал я допытывать его.

– Очень мало. Вся эта информация лежит в тех областях, которые сейчас для меня закрыты шифром, – ответил Корабль. – Если мы поставим тебе чип, ты сам все узнаешь, я раскрою для тебя все свои доступные базы данных. Думаю, ты сможешь помочь мне разобраться во многом из того, что в принципе доступно, но непонятно.

– Ну что ж, тогда приступим, – полностью определился я в своих намерениях.

Медицинский блок на корабле выглядел как тесная душевая кабинка. Корабль сказал, что мне нужно только в нее забраться, а все остальное предоставить ему. Поскольку решение было уже принято, я без лишних слов, но с некоторым трудом и душевным трепетом устроился в кабинке. Дверь сразу же закрылась, а на мое лицо легла маска.

– Ну что, у тебя остались последние секунды на то, чтобы передумать, – глухо прозвучал в голове голос Корабля.

– Да начинай уже, зануда, – стараясь скрыть волнение, ответил я.

Кабинка начала наполняться какой-то гелеобразной жидкостью, к тому же очень холодной. Я стал мерзнуть. Жидкость полностью заполнила кабинку, но дышать это мне не помешало, маска обеспечивала меня воздухом.

– Выпускаю нанороботов, – проинформировал Корабль.

Через пару минут я почувствовал боль: вначале тонкая и навязчивая, как заноза в пальце, она с каждой минутой становилась все сильнее и сильнее. Когда у меня возникло ощущение, что мне рвут все зубы сразу, причем без обезболивания, я не выдержал и заорал. Поскольку на мне была маска, то мои крики превратились в мычание, бульканье и хрипы. Самое ужасное состояло в том, что, как бы я ни надрывался, боль нисколько не уменьшалась, вроде даже наоборот, возрастала. Через некоторое время я потерял сознание.

Очнулся я от того же, от чего и вырубился – от ощущения непереносимой боли. На этот раз мне хватило секунд десяти – я опять погрузился в беспамятство. Это повторялось несколько раз, после чего я перестал вести счет отключениям, просто растворяясь в океанах боли. Конца этой пытки я не почувствовал.

– Вова, очнись, – услышал я голос такой силы, как будто мне прямо в ухо рявкнули из мегафона.

Сморщившись, я витиевато выругался, послав подальше урода, что орал мне в ухо.

– Вова, это я. Я не ору в ухо и тем более не знаю того маршрута, по которому ты меня отправил. В моих звездных картах нет таких координат.

Я про себя решил, что если еще раз он так заорет, то в его звездных картах появятся не только эти координаты, но и множество других, ему доселе не известных.

– Наверное, я не отрегулировал чувствительность сенсоров со своей стороны, оставив их на том уровне, который служил для общения с тобой до операции, – уже гораздо тише произнес голос.

«Операция? – подумал я. – Какая такая операция? Никаких операций я не заказывал».

– Ну как же, ты сам на нее согласился, – возмущенно ответил голос.

В процессе препирательства с этим глюком память медленно возвращалась ко мне, так что я наконец осознал, с кем говорю – с Кораблем! – и что это была за операция.

«Я мыслю, следовательно, я существую», – внезапно прокралось мне в голову утверждение древнего мыслителя. – Хорошая новость, операция прошла успешно!» – обрадовался я.

– Ну в физическом плане – да, операцию ты перенес без осложнений, – внезапно смущенно признался мой собеседник.

– То есть как это понимать? – забеспокоился я. – Выкладывай, что у тебя там стряслось во время операции?

– Как я уже сказал, чисто физически вживление чипа прошло успешно, – повторил Корабль, словно не решаясь сказать самое главное.

– Ну же! – зарычал я.

– Видишь ли, Вова, та модернизация чипа, которую я взял из чертежей дрона-солдата, дала неожиданный побочный эффект, который до начала процедуры имел вероятность всего одну десятую процента, – смущенно ответил он. – Словом, теперь мы с тобой неразлучны, как Винни-Пух и Пятачок.

– Что ты этим хочешь сказать? – у меня слегка дрогнули колени.

– Теперь не только ты можешь иметь доступ к моим данным и процессорным мощностям, но и я имею полный доступ к твоим базам данных.

– И всего-то? – обрадовался я. – Ну будешь ты знать, как меня в детском садике девчонка побила, и что с того?

– Как бы сказать тебе помягче… это не самое главное, – душевным тоном ответил ИИ.

Я похолодел.

– Ты знаешь, кто такие симбиотические организмы? – вкрадчиво продолжил он.

– Да, это два вида, которые тесно сосуществуют, либо принося друг другу пользу, либо паразитируя один на другом.

– Дело в том, что тот неожиданный побочный эффект все же случился во время операции, несмотря на крайне низкую вероятность подобного. Так что мы теперь с тобой полные симбионты.

Я поинтересовался, в чем он заключается, этот наш симбиоз.

– Если я умру – умрешь и ты. Если ты умрешь, умру и я, – наконец выдал тайну Корабль. – Чтобы контролировать нанороботов в твоем теле, мне пришлось принять на себя полное управление над ними, от первого до последнего. Получилось так, что связи с этими нанороботами невозможно разорвать, слишком много их внедрилось в чип и там осталось. Теперь я не могу ни разорвать контакт с ними, ни вытащить их из чипа, не убив тебя. Стоит мне только попытаться – ты умрешь, а твои предсмертные эмоции обрушатся на меня. Я уже вычислил, что это полностью разрушит мои логические связи, и я, как целостная личность, перестану существовать. От меня останется только набор процессоров и куча ненужной информации.

Выслушав его, я грязно выругался. Затем еще раз и еще. Мне представилось, что я теперь обречен таскаться по Вселенной с компьютером, живущим в рюкзаке за моей спиной.

– Считаю унизительным, что меня сравнивают с какой-то допотопной рухлядью, – обиженно сказал Корабль.

Я разозлился:

– Так ты теперь что, слышишь даже те мои мысли, которые к тебе не имеют никакого отношения?

– Теперь мы одно целое. Ты ведь не можешь заставить себя не слышать свои собственные мысли?

– Говоришь, шансов разъединиться у нас теперь нет?

– Ну скажем так: если я еще могу сделать свою резервную копию с возможностью ее последующей активации и восстановления, то твой мозг в результате какой-либо катастрофы погибнет однозначно, – оптимистично ответил мне Корабль.