Сын галактики - Дмитрий Распопов

Сюда я направился по одной причине – в Интернете я как-то наткнулся на одну базу, которая поставляла продукты и одежду во все основные супермаркеты Германии. Еще в аэропорту Берлина я попросил связать меня с представителем этой фирмы. Самым удивительным было то, что везде к моим услугам оказывались переводчики, стоило лишь выразить желание и показать несколько зеленых купюр. Так что мне не приходилось ломать язык, пытаясь изъясняться с немцами на плохом английском.

Едва услышав от переводчика сумму предполагаемого контракта, представитель фирмы вызвал к себе в кабинет чуть ли не дюжину сотрудников, с которыми мы и утрясли все вопросы по закупке и доставке всего необходимого в указанное мною место – на стоянку возле маленького придорожного магазина. Ночью, с помощью корабельных роботов, я перетащил весь груз на Корабль, оставив пустой грузовик на том же месте. По договоренности с фирмой, они должны были его забрать утром.

Когда я закончил со снабженческо-погрузочными работами, Корабль повез меня домой. Полет с компенсаторами перегрузок занял всего десять минут, и дома я, облетев почти полмира, оказался еще до прихода тети. Собрав вещи, я оставил ей записку: мол, заработал на бирже много денег, бросаю школу и отправляюсь путешествовать. Ей оставляю часть денег и прошу обо мне не беспокоиться и не искать меня. Когда кончатся деньги, я сам дам о себе знать.

Покончив со сборами, я бросил взгляд на компьютер и диски с играми. Как же я о них-то не подумал!

– Слушай, а ты сможешь подключить к себе мой компьютер? – спросил я Корабль.

– Могу, только зачем? Бери диски с собой, я сниму с них данные и эмулирую любое нужное тебе устройство, – ответил он.

Обрадовавшись, что не придется тащить с собой гору железок, я собрал диски и, оглядев последним взором дом, шагнул на борт Корабля.

– Ну что, поехали? – спросил он, дождавшись, когда я расположился в кресле.

– Да, капитан, – весело ответил я. Страх отсутствовал полностью.

Несколько секунд вибрации корпуса, и я увидел то, о чем всегда мечтал – Землю из космоса.

– Перехожу на основные двигатели, – предупредил Корабль.

Потекло время полета. Первые два месяца я от безделья заново переиграл во все свои игры, но потом они мне надоели, и больше я к ним уже не притрагивался. Затем я научил Корабль шахматам, и был неприятно поражен, когда не смог выиграть у него ни одной партии. Слишком уж неравными оказались наши возможности.

Еще один месяц я просто ничего не делал, а когда мой мозг взбунтовался и начал требовать информационной пищи, я задал Кораблю вопрос, который навсегда изменил мою жизнь. Именно тогда я сделал первый шаг на пути к тому, кем стал потом.

Я вошел в рубку и спросил у Корабля:

– Слушай, а как мне научиться управлять тобой? Тогда, на Земле, я так толком и не успел ничего понять.

Корабль немного помолчал и ответил:

– Единственный приемлемый вариант – это метод инетроговских пилотов. Называется он «слияние с искусственным интеллектом». Метод очень болезненный, и выживают после внедрения чипа связи всего пять процентов. Кроме того, даже в случае успешного завершения операции возможны побочные эффекты из-за влияния чипа на деятельность мозга. Таких пилотов у самих инетрогов не больше сотни, и все они управляют только самыми большими и современными военными кораблями.

– Пять процентов? – переспросил я. – Круто.

– Да, именно так, – ответил он. – Но в случае успеха чип открывает пилоту невероятные возможности: тот ощущает корабль как продолжение своего тела, и общение с кораблем происходит с помощью мыслей – без всяких технических средств. Инетрогов-пилотов, которые соглашаются на подобные операции, всего два типа: те, которых списывают с кораблей по каким-либо причинам, это в основном ветераны. Или молодые неопытные пилоты, только поступившие на службу. И в том, и в другом случае благополучный исход операции открывает для них новые, безграничные возможности для работы и карьерного роста. К сожалению, не для всех решившихся.

– То есть и мы с тобой сможем общаться мысленно? – спросил я.

– Да, кроме всего прочего.

– А что еще? – заинтересовался я.

– Возможен будет доступ к нашим базам данных. То есть ты сможешь смотреть мои базы данных, а я твои.

– Выходит, тогда ты сможешь у меня в мозгах копаться?

– А ты у меня, – уточнил он.

– Интересно, – протянул я, узнав о таких «перспективах». – А сам-то ты что думаешь по этому поводу?

– Если хочешь, проведем операцию, но – как я и говорил – это будет очень больно и с минимальными шансами на успех. Если откажешься, то можешь начать учиться на тренажерах и видеозаписях, а реальным обучением мы сможем заняться, когда прибудем на место. Советовать я не буду, сам решай.

Я растерялся. Перспектива доступа к базам данных Корабля меня интриговала, но эти проценты успешных операций, да еще и побочные эффекты… Слишком рискованно.

– Хорошо, я обдумаю твое предложение и скажу тебе.

Прошло еще две недели безделья, и я понял – в такой обстановке я три года не протяну, лучше уж умереть от операции. Решившись, я зашел в рубку и заявил Кораблю, что готов к операции. По голосу Корабля мне показалось, что он рад принятому мной решению.

– Хочу тебя обрадовать, – ответил он после моего заявления. – Эти две недели я не бездельничал, а пустил значительную часть своих вычислительных мощностей на изучение причин летального исхода операций по вживлению чипа и приживаемости его в мозгу инетроговских пилотов. Есть кое-какие подвижки, многое я модернизировал, как сам чип, так и механизмы, которые будут проводить операцию.

– И сколько теперь процентов за успех? – поинтересовался я с волнением.

– Сорок.

Разница по сравнению с первым числом была чуть ли не на порядок, поэтому я поинтересовался, каким образом он сумел достичь таких успехов:

– Если ты за две недели смог настолько улучшить эту технологию, то почему инетроги за гораздо больший период времени не смогли этого сделать?

По голосу Корабля было довольно сложно понять его эмоции, но все же проскальзывало нечто такое, что можно было бы назвать смущением.

– Ты знаешь, я не помню, кто я такой, но вот за время своей более-менее осмысленной деятельности появилось такое ощущение, что я – не ИИ расы инетрогов! Хоть в моей памяти и хранится огромный объем данных о них и я вроде даже могу ощущать то, что чувствует инетрог, но я гарантированно не их ИИ.

– Тогда чей же?

– Мало информации для анализа. Процесс распаковки данных слишком трудоемок, я не могу проводить его с надлежащей скоростью. Мне необходимы более мощные серверы.

– Значит, кроме всего прочего, нам придется искать тебе более производительные системы? – улыбнувшись, спросил я.