Андропов - Рой Медведев

О визитах Андропова в те или иные страны обычно не сообщалось в печати. По свидетельству В. М. Чебрикова, одного из его заместителей (а позднее и преемника), во время одного из визитов Андропова в Китай у него возникло острое кишечное заболевание — сальмонеллез, — вызываемое кишечными бактериями. Это довольно тяжелое и опасное заболевание, которое сопровождается высокой температурой, рвотой и лечение которого не всегда может быть быстрым и эффективным. Андропову пришлось срочно вернуться в Москву и лечь в больницу. Однако и после выхода оттуда он несколько месяцев не мог оправиться от последствий.

Еще более тяжелую болезнь Андропов привез из Афганистана, куда он вылетал в начале 1980 года. Условно названная «азиатским гриппом», эта болезнь нанесла удар почти по всем его внутренним органам, и особенно по и без того больным почкам. Даже после выписки из больницы у Андропова случались обмороки и неожиданные временные обострения, лишавшие его прежней работоспособности.

Главным лечащим врачом Андропова был В. Архипов; Юрий Владимирович мог лечиться как в медицинских учреждениях КГБ, так и в «кремлевском» 4-м главном управлении Минздрава СССР, возглавляемом в то время Е. И. Чазовым, по совместительству главным личным врачом Брежнева. Андропов находился с Чазовым в добрых отношениях, но, когда на одном из приемов в конце 1982 года Евгений Иванович справился у него о здоровье, заметив при этом, что, вероятно, именно он, Чазов, должен будет стать его личным врачом, Юрий Владимирович от этого отказался. «Не извольте беспокоиться, — ответил он, — у вас и так слишком много обязанностей, а я вполне удовлетворен теми врачами, которые вот уже много лет следят за моим здоровьем».

На протяжении всего 1982 года Андропову пришлось работать с огромным напряжением, и он только один раз на короткое время смог покинуть Москву для отдыха. Однако в ноябре и декабре работы у нового генсека еще прибавилось. Все это не могло не отразиться на его самочувствии. Он сильнее страдал от хронической почечной недостаточности, и ему приходилось все чаще прибегать к диализу, то есть к искусственному очищению крови при помощи полученного из-за границы индивидуального аппарата «искусственная почка».

В статье «Власть и здоровье», опубликованной журналом «Огонек», знаменитый советский хирург академик Б. В. Петровский утверждал, что тяжелобольной человек может заниматься литературой, научной работой, но никак не серьезной государственной деятельностью. «Не только работоспособность, решения, но и взгляд на мир Божий зависят от состояния здоровья в значительно большей степени, чем кажется. Думаю, что связь между состоянием здоровья главы государства и его решениями, его управлением страной, безусловно, существует». Поэтому Петровский решительно осуждал сохранение Брежнева как главы государства и партии в последние годы его жизни. Он осуждал также и избрание на высший государственный пост Ю. В. Андропова, который в прошлом был энергичным и деловым человеком, но на посту главы государства оказался в разгар тяжелой и практически смертельной болезни. «С моей точки зрения, — писал Петровский, — назначение Андропова на высокий пост было антигуманным, чрезвычайно опасным и для него самого, и для государства. Но в нашей стране в соответствующий период никто по своей воле от власти не отказывался»[312].

С этими рассуждениями можно согласиться только частично. Во-первых, в 1982 году все члены Политбюро, которые могли реально претендовать на власть, были не только старыми, но и больными людьми. Более молодые и, возможно, более талантливые политики не имели достаточного влияния, авторитета и известности, и потому их приход к власти был практически нереален. Поэтому появление Андропова у руля государственного управления являлось гораздо более предпочтительным, чем переход высшей власти в стране в руки Черненко или Кириленко.

Во-вторых, сами врачи, которые отвечали за здоровье членов Политбюро, как правило, преуменьшали опасность и тяжесть заболевания своих пациентов. Я уверен, что и Б. В. Петровский, бывший в то время министром здравоохранения СССР, не спешил сообщить Брежневу или Черненко о тяжести их заболеваний, а тем более о том, сколь вредно отражается на руководстве страной их «старческий эгоизм». Далеко не полную информацию о своих болезнях получал и Ю. В. Андропов.

В-третьих, Петровский слишком категоричен, когда пишет о взаимосвязи здоровья государственного деятеля и его работы. Здесь многое зависит от характера болезни и в еще большей степени — от личности человека. Брежнев уже в 70 лет фактически находился в состоянии старческого маразма, между тем как Конрад Аденауэр в свои 73 года возглавил западногерманское государство, умело руководил ФРГ в течение 15 лет и вместе с Людвигом Эрхардом стал автором так называемого «немецкого чуда». Франклин Делано Рузвельт четыре раза подряд избирался президентом

США, хотя был инвалидом и мог передвигаться только в инвалидной коляске. После первых поражений во Второй мировой войне англичане избрали 66-летнего Уинстона Черчилля премьер-министром Великобритании. Во второй раз Черчилль занял этот же пост в 1951 году в возрасте 77 лет.

Дэн Сяопин фактически возглавил самое крупное в мире государство — Китай и начал проводить здесь коренные экономические и политические реформы в 1978 году в возрасте 74 лет. Он оставил большую часть своих постов лишь через десять лет, когда Китай существенно изменился во всех отношениях и почти вдвое увеличил производство сельскохозяйственных товаров. Когда Франция в конце 50-х годов оказалась в условиях тяжелого политического кризиса, к власти здесь снова пришел 68-летний Шарль де Голль. Он был избран президентом Франции подавляющим большинством граждан и оставался на этом посту более десяти лет, став основателем так называемой Пятой республики. Эти примеры можно продолжить. Кстати, и сам Б. В. Петровский ушел с поста министра здравоохранения лишь в возрасте 72 лет, продолжая и в 70 лет делать по несколько сложнейших операций в месяц. Друзьям он говорил, что в первую очередь он хирург и лишь потом — министр.

Но так или иначе, а здоровье Андропова в первые месяцы 1983 года продолжало ухудшаться, и в конце февраля развитие почечной недостаточности привело к полному отказу почек. Отныне он мог жить, лишь применяя уже не эпизодически, а постоянно аппарат «искусственная почка». Есть немало людей, которые не только жили, но и путешествовали с таким аппаратом в течение пяти, шести, даже семи лет. Один из моих друзей, перешедший на гемодиализ, умер через полтора года. Но он проводил эту нелегкую процедуру в специальной больнице и с помощью аппарата, рассчитанного на одновременное лечение пятнадцати человек. Индивидуальный аппарат позволял надеяться на гораздо лучшие результаты.

Однако Андропов был немолод, обременен другими болезнями, и это, естественно, ухудшало прогноз. Все же вначале врачи были настроены довольно оптимистично. В марте 1983 года Андропов принимал в своем кабинете писателя Г. М. Маркова, своего давнего знакомого, тогда первого секретаря правления Союза писателей. Он не скрывал личных трудностей. «Вот, Георгий Мокеевич, — говорил Юрий Владимирович, — врачи дают мне срок всего лишь в семь лет. Но ты знаешь, сколько здесь наворочено, не разобраться и за десятки лет…»