Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - Сергей Бабурин

В этот момент я получаю подписанное спикером абхазского парламента Н.Н. Ашубой приглашение присутствовать на инаугурации избранного президента С.В. Багапша.

5 декабря 2004 г. я вылетаю в Сочи.

Абхазский кризис декабря 2004 года

Почему я принял приглашение?

Во-первых, я уважаю народ и переживаю за Абхазию, мне не безразлично, как будет складываться жизнь в этой непризнанной республике.

Во-вторых, мне незадолго до этого дали посмотреть видеозапись массового митинга в поддержку С.В. Багапша. Когда я узнал, что за него высказались почти все депутаты парламента во главе со спикером, высказался совет старейшин, общественные объединения, когда я увидел на митинге вице-президента Абхазии В.Ш. Аршба, спикера в 90-е годы Джонджолия и многих других близких мне людей, я окончательно принял решение. Тем более что мой выбор не расходился с выбором избирателей.

Однако уже в сочинском аэропорту начались сюрпризы.

В присутствии прилетевших со мною Г.И. Тихонова и С.К. Камкова встретивший меня представитель местного руководства предложил мне ехать на сочинский форум, а не в Абхазию. Более того, услышав о моем намерении сразу выдвигаться к Псоу, он стал настаивать:

— Только что выступил заместитель Генерального прокурора Российской Федерации В.И. Колесников, который предупредил, что все, кто поедет на инаугурацию Багапша, будут привлечены к уголовной ответственности.

Лучше бы он этого не говорил!

Я буквально взорвался:

— Пусть Владимир Ильич занимается борьбой с преступностью в России, а не лезет во внешнюю политику! Он еще будет мне указывать, могу я ехать в Абхазию, или не могу! Не его это дело!

Мы двинулись в Сухум.

Прибыв в столицу Абхазии поздним вечером 5 декабря, мы сразу встретились с С.В. Багапшем и членами его штаба. Сергей Васильевич был удручен сложившейся ситуацией, хотел найти выход из положения, но при этом понимал, что связан уже выраженной волей народа.

Поздний вечер прошел в напряженных переговорах в государственном Доме приемов в дендропарке. Кусочек райского сада, созданный когда-то Смецким, как ничто иное подходил для продумывания судьбоносных решений. В этом доме отдыхал в 1924 году Лев Троцкий, когда он не попал на похороны Ленина.

Мы с В.И. Колесниковым и «техническим» премьером Н.В. Хашбой сидели в зале на первом этаже, Багапш и Хаджимба один на один пытались договориться на втором. Пару раз Владимир Ильич вставал и, бросив «Пойду, узнаю, как там у них дела», делал попытку пойти к переговорщикам. Я тут же тоже вставал — «Пойдем, сходим», — после чего Колесников возвращался назад. Меня ни под каким видом не хотели допускать до переговоров.

Неожиданно дверь открылась, и к нам вошли возбужденные С. Багапш и Р. Хаджимба. Сергей Васильевич сиял:

— Мы договорились! Мы идем на новые выборы вместе, я как кандидат в президенты, Рауль — как кандидат в вице-президенты!

Р. Хаджимба молча кивнул, подтверждая.

В.И. Колесников не стал скрывать бурной радости. Тут же вышли на крыльцо и проинформировали о достигнутой договоренности стоявших в ночной тьме огромной толпой журналистов. Находясь за спиной главных действующих лиц, я не скрыл от В. Колесникова своих опасений:

— Надо бы эту договоренность закрепить письменно.

Разъезжались из резиденции с разным настроением, но, думаю, сердце было не спокойно у всех. Слишком зыбка была основа согласия. Я поехал не в гостиницу, а в штаб Багапша.

Застал в сборе все руководство штаба. Как и ожидал, никто не понимал, как можно реализовать ту идею, что была одобрена: выборы состоялись, их итоги утверждены Центризбиркомом Абхазии. К сожалению, дата вступления президента в должность прямо и недвусмысленно записана в законе — 6 декабря. Все остальные сроки уже закону противоречат.

В общем, как всегда: гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Однозначный выигрыш был на стороне тех, кто имел своей задачей не допустить 6 декабря инаугурации С.В. Багапша.

Дольше было объяснять, чем делать самому. Я затребовал компьютер, тексты Конституции Абхазии и закона о выборах президента. В комнате, где мне предоставили компьютер, вдоль стен разместились все члены штаба, человек десять. Те несколько ночных часов, что я работал, они не проронили ни слова, опасаясь мне помешать, отвечали лишь периодически на мои вопросы.

С 23.40 до 02.20 я подготовил два варианта конституционного соглашения. Почему конституционного? Потому что для реализации ночных договоренностей могло потребоваться изменение Конституции, касающееся способа избрания вице-президента.

Первый вариант предусматривал назначение выборов, гарантии соблюдения договоренностей для обоих кандидатов, процедуру действий правительства, парламента, избирательной комиссии.

Но он не был единственным. Сразу после объявления о договоренности идти в «связке» на выборы Станислав Лакоба, кандидат в вице-президенты у С. Багапша, предложил уступить свое место с тем, чтобы Хаджимба стал вице-президентом незамедлительно, без новых выборов.

Вариант был реален, мне удалось прописать юридический механизм такого решения. Процедура замены вице-президента в случае его смерти или ухода с поста нигде не регламентирована. Опираясь на мировую практику (замену С. Агню у Р. Никсона на Дж. Форда), я предложил в течение одного дня внести изменение в закон с его немедленным вступлением в силу, принять отставку С. Лакобы и по представлению президента избрать парламентом нового вицепрезидента. И все это за один день 6 декабря 2004 года.

Глубокой ночью мы разошлись спать, единственное, что я попросил, — никому не давать информации о подготовленных документах.

Первое, что я услышал утром 6 декабря от случайных встречных, это радостные сообщения мне о том, что написан проект договора между Багапшем и Хаджимбой. Утренняя встреча с командующим российскими миротворцами подтвердила серьезность ситуации.

Когда мы с Г.И. Тихоновым и С.К. Камковым подъехали около 10.00 к штабу Р.Д. Хаджимбы, нас даже не хотели туда пускать, объявив сторонниками Багапша. Но остановить не пытались.

Поднявшись на второй этаж, мы встретились с взвинченным Раулем Джунковичем, возмущенным некими авторами проекта, направленного, по его мнению, против него. Скромно оставив в стороне вопрос об авторстве, я предложил и ему, и нам подготовить варианты соглашения, после чего встретиться для их обсуждения. Когда предложение было принято, мы вновь поехали в штаб Багапша.

В 10.20 в штабе мы обсудили ситуацию с С. Багапшем и Ст. Лакобой, после чего я вернулся к Р. Хаджимбе, получив от него в 11.00 его проект соглашения. Не впадая в процедурные тонкости, в штабе Хаджимбы подготовили проект соглашения, по которому при распределении полномочий президента и вице-президента за последним закреплялись вопросы внешней политики, обороны и еще «парочка». Практически все главные прерогативы главы государства. Я сел вновь писать проект соглашения, пытаясь максимально совместить свои ночные конструкции с идеями штаба Хаджимбы.