Дети Велеса - Андрей Расторгуев

– Илюшенька, это кто с тобой? – прозвучал слабый, едва слышимый голос матери.

– Мам, этот дядя принёс нам еду.

Молча Стас водрузил на стол котомку, развязал и принялся извлекать из неё хлеб, сало, копчёное мясо, огурцы, варёные яйца, редиску, зелёный лук… Он и сам не знал, сколько всего съестного таскал с собой по прихоти Кощея и его исполнительного слуги. На маленькой столешнице уже не оставалось свободного места, а котомка опустела лишь наполовину. На секунду задумавшись, Пырёв снова завязал мешок и протянул его Илье со словами:

– Забирайте всё.

Оторопевший парень механическим движением ухватил котомку и только после этого оторвал голодный взгляд от поверхности стола, который в его представлении превратился в рог изобилия. Да так и остался стоять в обнимку с изрядно похудевшей сумой, благоговейно взирая на неё и ещё не до конца веря своему счастью.

– За что это нам? – тихо спросила женщина. – У нас же нет ничего. А Илюша пока мал совсем.

Похоже, на Земле ничто теперь не делалось просто так. Здесь больше не знали слова «даром», это понятие умерло слишком давно, и люди напрочь о нём забыли, благополучно похоронив. В нынешнее время всё имело свою цену. А коль нечем платить, на крайний случай имеется последний товар, всегда находящийся при тебе – ты сам. Вот мать и таращилась на сына с тревогой, напуганная мыслью, что он ради неё продался в рабство. Поняв это, Стас поспешил придумать разумное объяснение:

– Не бойтесь, Илья останется с вами. А это, – он показал на заваленный продуктами стол, – моя плата за снимаемое жильё. Я ненадолго остановлюсь у вас. Впрочем, если не хотите, то мне не составит труда снять угол в другом месте.

– Мам… – сын умоляюще посмотрел на мать.

Но та уже и сама успокоилась, прекрасно понимая, что такой шанс упускать нельзя. Постоялец в лице Стаса для них был даром небес, а дары, как известно, на дороге не валяются. И она, конечно, поспешила согласиться:

– Нет, нет, оставайтесь. Простите, я вас не сразу поняла. Будем рады уступить вам угол. Не знаю, понравится ли. Сами видите, здесь не так много места.

– Ничего, разместимся как-нибудь. Я вас сильно не стесню. Ну, Илья, чего столбом стоишь? Живо накрывай на стол, знакомиться будем. Меня Стасом зовут, а вас?..

У матери Ильи было на редкость красивое имя – Снежанна. Пырёв настоял, чтобы она «ради семейного пира» подсела к столу, и помог ей подняться. Женщина заметно оживилась, когда Илья закончил сервировать стол и вдвоём со Стасом придвинул его к матери. Во время еды она позволила себе пару раз улыбнуться. На это сразу обратил внимание сын, сказавший, что давно не видел её улыбки. В котомке нашлась фляга с хвалёным индийским чаем Кощея. Илья куда-то сбегал и притащил ещё одну кружку до пары к той, которая у них была. Разлив по ним чай, Стас торжественно вручил кружки женщине и мальчику, а сам пил прямо из фляги. Хотя напиток давно остыл, он и в таком состоянии вызвал немало восторга у хозяев квартиры, которым просто негде было его взять. Снежанна призналась, что почти позабыла вкус хорошего чая, а Илья никогда его толком и не знал.

– Дядя Стас, а ты бандит? – Вопрос мальчика прозвучал неожиданно, как выстрел.

Пырёв растерялся, не зная, что и сказать.

– С чего ты взял?

– А у тебя пистолет под курточкой и нож на поясе.

Глазастый парень. И что прикажете отвечать – нет, Илья, дяденька простой милиционер? Тьфу, теперь уже полицейский. После того, что он узнал о нынешней работе полиции, афишировать свою причастность к органам как-то не хотелось.

– Видишь ли, Илюха,.. – Стас, выгадывая время для размышления, неторопливо допил остатки чая, завинтил крышку на фляге и убрал её в мешок. – Дело в том… В общем нет, не бандит я. А оружие ношу так, для самозащиты. На всякий случай. Понимаешь?

– Угу, – с готовностью кивнул юноша, но глаза его говорили обратное: не хочешь, мол, не рассказывай, но я-то знаю, что ты бандит. Кто ещё в здравом уме будет таскать с собой столько оружия, рискуя быть расстрелянным за это полицейскими патрулями без суда и следствия? Коробило то, что мнимая причастность Стаса к бандитам вызывала в мальчишке неподдельный восторг и восхищение. О времена, о нравы!

Ну и ладно, пусть так. Стас решил, что с разговорами пора закругляться:

– Что ж, после сытного обеда не помешает и поспать. Где меня положите?

Положили его возле печки, покидав на пол в качестве подстилок всю зимнюю одежду, какая только нашлась. Получилось не очень мягко, но терпимо. Илья уложил мать, лёг сам на свою кушетку, и вскоре оба сопели, погрузившись в глубокий сон. Стасу спать не хотелось. За окном окончательно рассвело, и он просто лежал, наблюдая сквозь грязно-мутные оконные стёкла за проплывающими по небу облаками.

Явственно ощущая под спиной ворох всевозможных курток и пальто, а через них твёрдые доски пола, вдыхая тошнотворные запахи сильно запущенного жилья и чадящей индустрии, он одновременно осознавал себя неподвижно стоящим возле постамента в подвале у Кощея с зажатым в руке рогом Индрика. И та реальность, застывшая в сравнении с торопливо летевшим куда-то вдаль временем Земли, казалась ему гораздо ближе по духу, нежели воцарившаяся здесь атмосфера полного безразличия и разнузданного насилия. Не чувствовал он, как раньше, тот стержень народного единства, на котором издавна держалась Россия. Его изжили из этой страны, последнего оплота нормальных человеческих отношений, где при любом строе, будь то социализм, царская империя или реанимированный капитализм, люди были единой сплочённой семьей, способной сообща свернуть горы, покорить океанские глубины или освоить космос. Такой силище ничего не стоило перешибить хребет зарвавшемуся завоевателю, превратив его бесчисленную, оснащённую по последнему слову техники, хорошо обученную армию в толпу разбегающихся перепуганных тараканов. Теперь же каждый выживал поодиночке, рассчитывая лишь на свои собственные силы, так как не мог и не хотел рассчитывать на других. Если вернуться сюда ещё через год, то ничего кроме, пожалуй, развалин уже не застанешь.

Тяжёлые мысли не давали нормально настроиться на отдых. Ворочаясь с боку на бок, Стас укатал свою лежанку до такой степени, что теперь спина не чувствовала никакой подстилки, а только твёрдый пол, от которого тело тоже начинало деревенеть. Нет, так он точно не уснёт. Да и усталости ни в одном глазу. Лучше пройтись по городу пока светло. Тихо, чтобы не разбудить хозяев, Стас поднялся, накинул куртку и выскользнул за дверь, предательски скрипнувшую, когда он прикрывал её за собой.

Выйдя на безлюдную улицу, поискал глазами приметные ориентиры, по которым сможет найти обратную дорогу, и зашагал между домами в сторону Центра, восстанавливая в памяти пройденный с Ильей путь. Всё же хотелось поближе взглянуть на элитную часть города. Что ни говори, а он в будущем, которое неизбежно привнесло свои изменения, как в машинную инженерию, так и в архитектуру. Было бы в высшей степени обидно побывать здесь и не увидеть всё это собственными глазами. А сидя в трущобах, ничего толком не разглядишь.