Офицеры власти. Парижский Парламент в первой трети XV века - Сусанна Карленовна Цатурова

244

Решение Джона Бедфорда было частью глобальной задачи отделения Нормандии от Франции. Из-за этого некогда могущественная «нормандская нация» в Парижском университете перестала су шествовать, а Бедфорд потерял в Париже поддержку единственной корпорации, которая действительно была идейным пропагандистом «союза двух корон» (Genet J.-P. Le roi de France P. 53–54; Bossuai A. Le Parlement de Pans pendant l'occupation anglaise. P. 32–34; Favier J. La Guerre de Cent Ans. P. 534–535).

245

M. Пако считал это одним из выражений национального самосознания, поскольку галликанизм отстаивает организацию национальной церкви (Pacaut M. Les structures politiques de l'Occident medieval. P. 363).

246

Важным свидетельством единства парламентской среды и закономерности политики института является тот факт, что Парламент в Пуатье действовал в том же русле, что и «ланкастерский» в Париже, так же отстаивая мир и единство страны, законы королевства, в том числе и галликанизм (Autrand F. Naissance d'un grand corps de l'Etat. P. 154; Neuville D. Le Parlement royal à Pointers (1418–1436) P. 1–28, 273–314).

247

ORF. T. X. P. 247.

248

Aubert F. Histoire du Parlement de Pans. P. 298–299.

249

JCF. T. I. P. 192–195, 203–207, 221, 226–227, 239.

250

Через несколько дней Жиль де Кламеси стал королевским прево Парижа и был им с 3 февраля 1419 г по декабрь 1420 г. (Journal d'un bourgeois de Paris. P. 461).

251

Все годы «английского Парижа» королевским прево был Симон Морье (Simon Morbier) — мажордом королевы Изабо Баварской (1 декабря 1422 г. ― 13 апреля 1436 г.) (Ibid)

252

Aubert F. Histoire du Parlement de Paris. P. 290–297; Kubler J. L'ongine de la perpétuité des offices royaux P. 129.

253

Парламент в итоге провел на эту должность «своего» чиновника — Гуго Ралиу, который занимал многие должности: в 1421 г. — адвокат в Шатле. в 1422 г. — президент Палаты прошений Парламента, в 1431–1434 гг — купеческий прево Парижа (Journal d'un bourgeois de Paris. P. 317).

254

Упорство Парламента в отстаивании кандидатуры Жиля де Кламеси не до конца понятно; формально этот чиновник Палаты счетов вряд ли подходил на должность прево, особенно в момент активных боевых действий Возможно, Парламент продвигал «своего» человека на эту главную в городе должность в перспективе более тесного взаимодействия властей О недовольстве парижан таким вмешательством Парламента см.: Ibid. № 224, 257 (Р. 139, 146).

255

Гуго Ле Кок, представитель знаменитой парламентской династии Ле Коков, был купеческим прево Парижа в 1420–1429 и 1434–1436 гт., те. почти весь период англо-бургиньонского правления (Ibid Р. 165).

256

О нищете Парижа в годы «английской Франции» см публикацию: Longnon А. Paris pendant la domination anglaise (1420–1436); Documents extraits des registres de la Chancellerie P., 1878

257

JCF. T. I. P. 222–223, 233–234, 250–253 ,273–274, 279, 322, 376–377; T. 2. P. 15–16, 109; T. 3. P. 7–8, 166.

258

О реакции торгово-купеческих кругов на жесткие меры Парламента можно сулить по свидетельству Парижского Горожанина, враждебного линии Парламента, который не стал проводником политики англо-бургиньонов: «И был в то время в Париже первый президент Парламента по имени Филипп де Морвилье, самый жестокий тиран, какого люди видели в Париже, ибо за одно слово супротив его воли или за надбавку к цене товара он прокалывал языки, таскал добрых купцов в телегах по улицам Парижа, ставил к позорному столбу, короче, выносил приговоры столь жестокие, страшные и ужасающие, что никто не решался пикнуть против него, ни воззвать к правосудию, и к тому же добавлял огромные штрафы, и столь тяжкие, что все. кто хоть раз попадал в его руки, помнил об этом всю жизнь» Journal d'un bourgeois de Pans. № 322 (P. 174).

259

Так, даже Парижский Горожанин, приветствовавший установление правления бургиньонов, вынужден с печалью констатировать это равнодушие властей к Парижу [Ibid. Ns 525 (P.272)).

260

Представление о Париже как особом городе распространилось с 1200 г.: в «Филиппиде» Гийом Ле Бретон дает городу титул главы королевства (le chef/caput), а при Карле VI был принят термин «столица королевства» (Paris, fonctions d'un capitale: Colloque. P., 1962. P. 17. 40–41; Favier J. Paris, capital//London and Paris from the beginnings to the Year 2000. Franco-British studies. 1994. N 17. P. 32–45).

261

Petit-Dutaillis C. Charles VII… P. 95–96.

262

За все время существования «союза двух корон» (1420–1436) Филипп Добрый был в Париже всего 14 раз и всего 2 раза оставался здесь в течение месяца (Thompson G.L. Le régime anglo-bourguignon à Pans. P. 57; Léguai A. La «France bourguignonne». P. 50).

263

Именно Парламент был сердцем Парижа и как бы «королем» в отсутствие правящего короля. В этой связи показательно, что позднее Шарль Луазо воздавал должное Парламенту, спасшему Францию от судьбы быть раздробленной на манер Италии или Германии, в том числе и тем, что он поддержал образ столицы, гае пребывают институты власти короля (Lot F. et Fawtier R. Histoire des institutions françaises. T. 2. P. 588).

264

JCF. T. I. P. 219–221, 229–231, 239, 248–249, 252–253, 280–281.

265

Aubert F. Le Parlement de Pans. P. 143–45.

266

Вопреки статусу «английского Парижа», присутствие в городе англичан почти не ощущалось, поскольку их численность не превышала 100–200 человек посреди почти 100-тысячного города Отсутствие экономических связей Парижа с Англией стало главной причиной безразличия властей к судьбе города. Однако помимо сильной торгово-купеческой и ремесленной среды, чье влияние чувствовалось на политике не одного французского короля, Париж был символом страны, и его политический вес английские власти недооценили и просчитались (Givelel В. Pans sous l'occupation (anglaise)//Paris historique. 1994. N 69. P. 19–20; Thompson G.L. Le régime anglo-bourguignon P. 55–56).

267

О добровольной сдаче города прямо сказано и