Ганнибал. Кровавые поля - Бен Кейн

– Насколько они далеко? – спросил он хриплым шепотом у Урса.

– Около пятидесяти шагов.

Квинт видел, что он прав, и начал мысленный отсчет. На тридцати шагах он огляделся по сторонам. Повинуясь приказам Коракса, его соратники собирали брошенные копья, но по мере того, как шло сражение, их становилось все меньше. У его людей осталось не более дюжины дротиков, но оно того стоило. Каждого галла, потерявшего щит, было легче убить при помощи дальнего броска.

– Спокойно! Ждем, пока это отродье шлюх подойдет ближе! Пока не бросайте копья.

Внезапно галлы побежали – Квинта это поразило. Тут только он заметил внутри строя галлов отряд солдат в кольчугах, со щитами и в черных плащах. Некоторые были в доспехах и греческих шлемах. Возможно, это карфагенские офицеры? По спине Квинта потекла струйка пота, когда он увидел, что один из них одет в пурпурную тунику. Один его глаз закрывала такая же пурпурная повязка. Квинт не выдержал.

– Проклятый Ганнибал!

– Но что он здесь делает? – прорычал Урс, но в его голосе явственно слышался страх.

Север отчаянно закричал.

– Мы все умрем! – раздался пронзительный вопль, и Квинту показалось, что это Мацерио.

– Молчать! – рявкнул юноша, но было уже поздно. Страх начал охватывать солдат – он видел, как остатки мужества покидают легионеров. – Целься. БРОСАЙ! – рявкнул он.

Некоторые легионеры бросили дротики, но сделали это без особого успеха. Остальные застыли с копьями в руках, парализованные страхом. Враг находился уже совсем рядом. Линия римлян дрогнула и выровнялась.

– Метайте копья или просто бросьте их на землю! – взревел Квинт. – Достать мечи!

Он даже не увидел брошенных дротиков. Враг был слишком близко.

Галлам хотелось произвести впечатление на своего командующего, и они сражались отчаянно. Мощные удары обрушивались на гастатов, отбрасывая в сторону щиты и поражая незащищенные шеи. Не жалея жизни, галлы бросались в любые бреши, появлявшиеся в строю легионеров, и уже через несколько минут ряды римлян смешались.

Квинт и Урс сражались, как братья-близнецы, соединенные в бедрах, но очень скоро Север пал под ударами одного из вражеских солдат в черном плаще – телохранителя Ганнибала. Солдат, сражавшийся слева от Севера, потерял руку с мечом, а затем и голову. Два кровавых фонтана оросили тело Севера. Через мгновение нескольких зазевавшихся легионеров враги окружили со всех сторон. Теперь, когда их левый фланг остался без защиты, Квинт и Урс были вынуждены отступить. Остальные римляне тоже начали отходить назад.

К этому моменту Ганнибал стоял всего в полудюжине шагов от них, но с тем же успехом мог быть на Луне. Перед ним застыли трое могучих телохранителей, свежих и очень опасных. Оказаться так близко к человеку, который за последние двадцать месяцев причинил столько горя римлянам, и не иметь возможности ничего сделать было странно. Завороженный Квинт все время бросал быстрые взгляды в его сторону. Несмотря на слухи, Ганнибал не был гигантом или чудовищем. Смуглая кожа, один глаз, борода – обычный мужчина среднего роста. «Боги, он должен производить большее впечатление», – подумал Квинт.

А потом, как осенний ветер, поднимающий с земли листья, сражение унесло их в разные стороны. Квинт и Урс отступили еще на двадцать шагов, скорее почувствовали, чем увидели, что гастаты за их спинами повернулись, чтобы бежать, и стали проклинать их, называя трусами. Их осталось около сорока пяти человек, сбившихся вместе, способных противостоять врагу, который остановился передохнуть на расстоянии десяти шагов. Надо отдать должное Мацерио, он все еще был среди них. Ганнибал двигался среди своих солдат, что-то говорил и показывал в сторону гастатов.

– Вот так все и закончится, – сказал Квинт, сделав глубокий выдох.

– Наверное, нам стоит испытывать благодарность за то, что мы умрем, сражаясь с самим Ганнибалом, – с горечью сказал Урс.

Квинт сумел рассмеяться, но его смех получился мрачным.

– Кто знает? Если Фортуна обернется к нам лицом, мы даже сможем прикончить его перед собственной смертью.

– Каждый человек имеет право мечтать, – проворчал товарищ и искоса посмотрел на Квинта. – Я рад, что судьба свела меня с тобою, Креспо.

В горле Квинта появился ком. «Меня зовут не Креспо», – хотелось ему сказать, но он сумел лишь выдавить:

– А меня – с тобою, друг мой.

Галлы и солдаты в черных шлемах начали стучать оружием по щитам.

– ГАН-НИ-БАЛ! – кричали они. – ГАН-НИ-БАЛ!

По рядам гастатов прокатилась волна страха. Квинт понимал, что после всего, что они перенесли, это уже слишком.

– Спокойно, парни, – крикнул он, сопротивляясь подступающему ужасу. – СПОКОЙНО!

– Гадес, что здесь происходит? – чудесным образом прозвучал голос Коракса у уха Квинта.

Он радости юноша едва не заплакал.

– Ганнибал, командир. Он здесь вместе со своими телохранителями. Галлы… наши парни слишком устали, командир. Они не могут…

Коракс посмотрел Квинту в глаза и прочитал в них полное изнеможение. Потом центурион оглядел вражеских солдат и бросил парочку ругательств в адрес Ганнибала, оценивая ситуацию.

– Дерьмо. Если мы здесь останемся, нам конец. Отступаем.

Квинт заморгал.

– Командир?..

– Ты меня слышал, гастат. – Голос центуриона прозвучал, как удар хлыста. – Отступаем, парни. Сохраняйте строй. Мы будем отходить медленно, шаг за шагом. Выполнять!

Гастатов не пришлось просить дважды. Бросая испуганные взгляды в сторону врага, они начали медленно отступать. Пять, десять, пятнадцать шагов. Им пришлось перешагивать через своих раненых товарищей, что рвало сердце и вызывало тошноту. Умоляющие голоса призывали на помощь.

– Не оставляйте меня здесь, пожалуйста…

– Мама… Я хочу к маме… Мама!

– Мне больно… Мне так больно… Пожалуйста, остановите боль…

Квинт видел, как многие легионеры наносили быстрые удары своими гладиусами. Однажды он сам так поступил, но не смог посмотреть в наполненные ужасом глаза гастата, чью жизнь закончил. Они отступили четыре десятка шагов, когда Коракс приказал остановиться.

– Они нас не преследуют, – сказал Квинт, глядя на врага; в нем вновь затеплилась надежда.

– Нет. Ганнибал ушел, посмотри. Он должен побывать в разных местах, чтобы вдохновить своих солдат на продолжение наступления. – В первый раз Квинт услышал усталость в голосе Коракса.

Юноша снова ощутил панику, которая тут же уступила место облегчению, когда он увидел, что центурион по-прежнему полон решимости сражаться.

– Ты хорошо себя показал, – сказал Коракс.

Лицо Квинта, покрасневшее от палящего солнца и усилий, стало еще более красным.