Пирамиды роста - Мария Ивановна Арбатова

– Ну, рассказывай, что ты там ещё скреативила? – спросила Ада Ларису.

– Мой новый проект называется «Лесной богатырь» пьёт «Лесной источник»! – задорно объявила Лариса, и Валя оцепенела.

– Кто играет, чья гармонь? – подняла бровь Ада.

– «Лесной источник» – вода, готовая платить за рекламу! «Лесной богатырь» – детский фильм, где Валентина в босоногой юности набирает воду из колодца! – возбужденно закричала Лариса. – В начале рекламы Валентина из фильма набирает на фоне леса воду из колодца, а потом набирает воду из колодца в студии «Берёзовой рощи»… Пьёт из ведра и говорит: «Лесной источник» – вода на всю жизнь…» Пропиарим так, что Атлантический океан вздрогнет!

У Вали внутри аж заныло от отвращения к Ларисе.

– Гениально! – взвыла Ада, подпрыгнула из-за стола как мяч и порывисто чмокнула Ларису в щёку. – Лебёдка, как тебе этот оголтелый креатив?

– Я не буду пить из ведра, – ответила Валя.

– Пойми, это взвинтит рейтинг «Берёзовой рощи» за чужие бабки! Заработаем на воде, чтоб, как бы, пиарить себя! – возбудилась Рудольф. – Тебе не надоело, как бы, ходить с голой жопой? Строим в студии колодец из камней, а пить будешь из стакана! За десятку-двадцатку штук баксов! За такие деньги можно попить из унитаза! «Лесной богатырь» крутят по телику до сих пор, Лебедев в главной роли, и хрень про нас появится в газетах бесплатно! Почему ты скрыла от меня про кино?

– Что там скрывать? Делала массаж режиссёру, в благодарность снял в эпизоде. Всего три секунды, да и фильм ужасный.

Лариса и Ада словно окунули её в прошлый позор, когда стыдилась пьянства Лебедева, его выходов на съёмочную площадку с бодуна, его хамского отношения к киногруппе. Когда сглаживала углы и заглядывала всем в глаза, чтоб дотянуть до конца съёмок без грандиозного скандала, не говоря уже о качестве фильма, который никто не хотел обсуждать даже на премьере.

– Три секунды? Лебёдка, это ровно то, что доктор прописал! – потёрла Ада пухлые ладошки. – А как ты одета?

– В сарафане и кокошнике.

– Картина маслом! Лариска! Я в тебе не ошиблась! – аж застонала Ада.

– Океюшки-океюшки. Мы, труженики креатива, всегда в тени, – поджала Лариса губы. – Никто нам на грудь голду не вешает.

– Лариса, не приходя в сознанье, звони в «Лесной источник»! Пиши бизнес-план! – скомандовала Ада. – И, кстати, по президентам порядок наведи к вечеру. Где сведения о пожертвованиях от физических лиц в избирательные фонды на пятнадцатое мая?

– Всё готово! – Смит зачитала с листа: – Брынцалов Владимир Алексеевич – десять тысяч рублей. Власов Юрий Петрович – ноль рублей. Горбачёв Михаил Сергеевич – десять тысяч рублей. Ельцин Борис Николаевич – пятьсот шестьдесят тысяч триста тридцать рублей. Жириновский Владимир Владимирович – двадцать восемь тысяч. Зюганов Геннадий Андреевич – семьсот сорок тысяч. Лебедь Александр Иванович – пять тысяч пятьсот десять. Тулеев Амангельды Молдагазыевич – ноль рублей. Федоров Святослав Николаевич – десять тысяч. Шаккум Мартин Люцианович – десять тысяч. Явлинский Григорий Алексеевич – десять тысяч. А чего Грише не насыпали?

– Насыплют, не бойся. Иди готовь про это текст, – велела Ада.

– Океюшки-океюшки! Нарисуем в лучшем виде, – и Лариса сорвалась с места, чуть не прищемив захлопнутой дверью привязанную косу.

– Она, Лебёдка, как бы, клоунесса, но в мозгу у неё бьётся то, что у меня уже засахарилось, – стала оправдываться Ада. – Пойми, каменный век кончился не потому, что кончились камни, а потому, что выдохлись идеи! Лариска обессмертит тебя колодезной рекламой!

– Я не подпишу договор на рекламу, – отрезала Валя.

– Давай не кипятиться. Не хочешь, не подписывай, не последняя вода в нашей жизни, – и Ада с готовностью поменяла скользкую тему. – Лучше нашепчи, что Горяев говорит про предвыборную программу ЕБНа? Почему её до сих пор нет? Правда, Зюганов свою тоже прячет. Предложил дебаты Ельцину, тот, молодец, отказался. Зюган же не дебатирует, а орёт как попугай: «Банду Ельцина под суд!» Такой слоган его штаб придумал.

– Штаб ему фразочки придумывает? – изумилась Валя.

– Конечно, а ЕБНу программу, как бы, приличные люди пишут в Волынском, я к ним заскакивала недавно.

– В Волынском? – Перед глазами встало, как она сидит на подоконнике, а Горяев входит, сбрасывая плащ на пол, и начинает её целовать. – Виктор меня туда возил.

– Тебя – в Волынское? Смелости не занимать! Не ожидала! – поразилась Ада. – Экономическую часть ЕБНу пишет Олег Вите. Надо бы с ним передачку сделать, умнейший парень.

– Я его знаю. То есть по телевизору видела. А Вика с ним в Питере познакомилась.

– Вика с ним познакомилась? Наш пострел везде поспел! Считается, что пишет Саша Лифшиц, но пишет Олег Вите, а Лифшиц бухает в особняке на Косыгина.

– На Косыгина я тоже была, там в ванной пол подогревают, – намекнула Валя на свою посвященность.

Она уже знала, что люди в политике ради понта вставляют в разговор знаковые адреса, мол, они туда вхожи. А ещё произносят с нажимом имена-отчества без фамилий или добавляют, что звонили такому-то по сотовому.

То есть обладают его сотовым, за который другие готовы продать родину. Это выглядело точно как у дворовой шпаны в её городке, когда те хвастали, что знакомы с кем-то из отсидевших.

– Волынское, Косыгина? – покачала головой Ада. – Горяев рехнулся светить тебя перед выборами?

– По-другому нет времени.

– То-то лахудрой ходишь. Ухоженные бабы только косметичками и востребованы, а тем, кого трахают, привести себя в порядок некогда, – подняла Ада выщипанную бровь.

– Почему лахудрой? Просто по вашим салонам не хожу, деньги не палю, – подчеркнула Валя.

– Конечно, ты же у нас полевая фея! А я заскакиваю в Волынское перетереть с Олегом Вите о том, что происходит в стране.

– Сама не понимаешь?

– У меня мозги перекошены, чтоб понимать, а он ведущий эксперт. Женился на писательнице Арбатовой, привёз её в Волынское. Она там тоже что-то пишет для программы.

– А говорили, что там женщин нет. И ни одной конфеты на всё Волынское.

– Это правда, езжу со своим шоколадом. Как бы, кормлю им Олега, он вегетарианец, а шоколад ест тоннами. Зато какая там выпечка по старым советским рецептам!!! – Ада аж зажмурилась от удовольствия, вспоминая десертное меню правительственной рабочей дачи. – Пора нам, Лебёдка, лепить передачки с нестыдными доверенными лицами, завтра сбросят список. Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор!

– Кто в списке?

– Никулин, Хазанов и другие ковёрные, – хихикнула Ада.

Вика в этот день рано пришла из института и зачитала Вале с матерью вслух газету:

– Игорь Сукачёв сказал: «Жареным запахло в очередной раз. Приход Зюганова стал очень реален, это будет очередная кровавая мясорубка».

– Сукачёв – это шпанистый такой, с цигаркой? – уточнила мать.

– Ага, а мы с Центнером в чат по фестивалю «ПАЦИФИК» и клуб «Наутилус» тонну ёлкинской агитации вбахали, – похвастала Вика.

– Молодцы, – одобрила