Родники рождаются в горах - Фазу Гамзатовна Алиева

потоки, бегущие с горы, баламутили эту реку, так и чувства Ибрагима закипели вновь. Горчоковец бросил косой взгляд на Хаджимурада, как на камень, преградивший дорогу. «Нет, без Шарифат я жить не могу! Ни за что не уступлю ее другому. Все-таки я скажу ему, чтобы он больше к нам не приезжал».

И Хаджимурад знал: сегодняшний визит Ибрагима не простая прогулка. Всему виной Шарифат. Он внешне совершенно спокойно стоял рядом с Ибрагимом, но сердце ею клокотало, как котел на огне. Укрощало его письмо, спрятанное в кармане. Он получил его вчера от Шарифат. В конверте, переданном ему почтальоном, он нашел набросок памятника, а под ним несколько строк: «Почему-то я часто ловлю себя на мысли о задуманной тобою работе. Не могла удержаться, чтобы не прислать свой вариант. Конечно, ты не обязан делать так, как я хочу». Дальше девушка писала о себе, о своей жизни. О том, что в Горчоке открывается ковровая мастерская и она поступает туда.

Хаджимураду захотелось обсудить с Ибрагимом дальнейшие планы Шарифат, но он посмотрел на своего внезапно помрачневшего спутника и решил, что этим разговором еще больше испортит гостю настроение. Желая отвлечься от одолевающих его мыслей, Хаджимурад засучил брюки до колен и ступил в воду.

— Ибрагим, осторожнее, здесь острые камни под водой! — крикнул он, обернувшись.

— Ого-го! — отозвался Ибрагим, — легче переплыть Аварское Койсу, чем переправиться на тот берег.

— Вон, видишь, фундамент от моста! Одни камни торчат, бревна река унесла с собой. Я говорил тебе — непокорная!

— Значит, его надо строить весь из камней! — сказал Ибрагим, быстро взбираясь вслед за Хаджимурадом на скалу. — Знаешь, мост через Губинскую реку построен хитро. В цемент добавляли свинец.

— Что-то я не слышал о свинце! — отозвался Хаджимурад уже со скалы.

— Валлах, Хаджимурад! Ты прав — едва ли по этой дороге мы сумеем пронести твой камень, — Ибрагим поглядел вниз. На полпути по откосу к реке выступали две скалы — одна против другой. Они тянулись через реку, будто для поцелуя.

— Я же говорил тебе, что трудно! А правда, камень хороший?

— Хорош, ничего не скажешь! И как только ты его нашел?

— Кто ищет, тот всегда найдет! — горделиво воскликнул Хаджимурад. И вдруг ему послышался кашель отца, он покраснел и добавил: — Это я случайно. Потерялась коза у соседки, меня попросили поискать. Говорят же, не было бы счастья, да несчастье помогло. Коза потерялась, а камень нашелся.

— Хорош! — сказал Ибрагим. — Ну что ж, попытка не пытка!

Будто желая обнять горы, Ибрагим раскинул руки, потом прижал их к груди крест-накрест. Нагнулся к камню.

— Что ты делаешь, Ибрагим? Я тебе не разрешаю, — Хаджимурад схватил его за запястья.

Ибрагим вырвался:

— Оставь меня. Хочу попытаться…

— Не воображай, пожалуйста, что это сноп сухой соломы, — Хаджимурад пригнулся и взялся за камень у основания.

— Если будешь нужен, я позову, — важно изрек Ибрагим, — минуту подожди! — Он примеривался взглядом к камню.

Полные щеки Ибрагима округлились так, будто он надувал футбольный мяч. Шея напряглась. Собрав все силы, он пытался сдвинуть камень с места. Но тот будто пустил корни — стоял неподвижно.

«Вах, я думал о себе, что силач! Оказывается, ошибался. А вдруг мне в трудную минуту придется внезапно вести самолет на посадку, как я справлюсь? Или надо будет призвать к порядку диверсантов? Ведь силы там понадобятся немалые». Ибрагим распрямился, посмотрел на облака, летящие над ними, провел рукой по вспотевшему лбу. С шумом вдохнул воздух и снова нагнулся.

— Двоим легче! — сказал Хаджимурад. — Давай я помогу тебе!

— Нет, я еще раз один попробую, ты подожди! Я никогда не успокаиваюсь, пока не добьюсь своего. — Ибрагим многозначительно посмотрел снизу вверх на Хаджимурада.

Хаджимурад вздрогнул, будто его огрели кнутом. В сердце снова молнией вспыхнула ревность. Он понял, что Ибрагим намекал на Шарифат.

— У меня, Ибрагим, такой характер. Добиваюсь любой ценой! — сквозь зубы вымолвил Хаджимурад.

— Вот два упрямца и встретились! Не уступим друг другу дорогу, как два барана, упадем в реку!

— Многое зависит не только от нас, — заметил Хаджимурад.

— Посмотрим!

«Он уверен, что Шарифат выберет его, иначе не говорил бы так спокойно», — подумал Ибрагим, прикусив губу, и налег на камень. «Если без его помощи смогу поднять камень, Шарифат любит меня!»

Хаджимурад видел: Ибрагим дышал тяжело, грудь его поднималась, как морская волна, тугие мышцы напряглись.

— Вваг! — вырвался крик у Ибрагима. Камень одним углом оторвался от земли. Еще усилие — Ибрагим подлез под него и удерживал на весу. Поставил стоймя, но не отпускал.

— Хочешь, кину — долетит до твоего дома, — пошутил радостно Ибрагим.

— Ну и силен же ты! — восхищенно сказал Хаджимурад. — Теперь ту сторону, что была на земле, надо обследовать, — он руками смахивал приставшую к камню землю.

Ибрагим выпрямился, отступил. Теперь Хаджимурад один удерживал стоймя плоский, длинный камень.

— Отойди! — вдруг крикнул Ибрагим.

Тысячи голосов передали по ущелью отчаянный приказ: «Отойди!»

«Отойди!» — отозвалось в далеких горах.

Ибрагим одной рукой оттолкнул Хаджимурада от накренившегося камня: Хаджимурад не устоял на ногах. Другой рукой Ибрагим пытался удержать камень на скале. Но не смог.

— А что, если бы камень захватил и нас с собой? — сказал Ибрагим. Он старался казаться спокойным, но был смертельно бледен. Ноги его дрожали. Камень, переворачиваясь, летел с косогора и неожиданно лег между двумя скалами, что стояли по обеим сторонам реки и тянулись друг к другу, будто для поцелуя.

— Иях! — Ибрагим почесал затылок.

Хаджимурад посмотрел вниз.

— Ты видишь, как он лег?

— Люди не могли придумать, придумала сама природа! — удивился Ибрагим. — Вот и мост через реку, его она никогда не сдвинет с места, не достанет. — Он присел на край скалы. Река послушно текла под вновь образовавшимися каменными сводами. — Теперь путь между нашими аулами сократился! Мост готов! — Он сбежал вниз, прыгнул прямо на камень.

— Как он ловко лег по длине! Как здорово получилось! — заговорил Хаджимурад, забыв о смертельной опасности, так недавно ему угрожавшей.

— Осторожно! — предупредил Ибрагим. — Может голова закружиться.

— Я вырос в горах, — сказал Хаджимурад и, спустившись, тоже прошел по «мосту». Где-то внизу о скалы бились волны. Камень соединял два берега. Как ни злилась, как ни брызгалась пеной река, она была покорна — камень лежал прочно.

— Это все благодаря тебе, — обнимая Ибрагима, радовался Хаджимурад. — Здорово!

«Здорово! Здорово!» — повторяло в горах эхо.

— Теперь надо укрепить, по сторонам поставить подпорки и прибить доски, чтобы было за что держаться!

— А как же с памятником? — спросил Ибрагим.

— Найдется еще подходящий камень, мало ли их здесь в нашем краю. Мост, мост! Это большая удача! — Хаджимурад стащил шапку и принялся махать ею.