Русский дневник солдата вермахта. От Вислы до Волги. 1941-1943 - Курт Хохоф

сделаю это, – заявил Вильдпред, – но саперная рота в бой не пойдет. Толку от этих землекопов и маляров из Моравии и Бургенланда все равно никакого. У каждого из этих бедолаг дома осталась куча детей, и они будут падать на песок при каждом выстреле иванов. Мне требуется 50 человек из свежего пополнения. Езжайте назад и приведите мне людей!

Мне ничего не оставалось, как развернуться и помчаться с Бруггером к Шперлу. Но тот только покачал головой и сказал:

– Тогда у меня не останется резерва. А вы запомните: если что-нибудь с нами случится, то в бой их придется вести вам.

Ровно в 11 часов Кюфер начал артподготовку. Ему помогали вытребованные нами «штуки». Они нанесли бомбовый удар как раз по огородам впереди Толокуня, то есть туда, где изготавливались к атаке солдаты из бывшей роты Гемелли, которыми теперь командовал Вихтель. 30 человек было убито ни за грош.

– Соедините меня с корпусом! – орал Шперл. – Эти идиоты наносят бомбовые удары по своим! О боже! Где Вихтель?

Связь с ротой была потеряна.

– Откуда у нас сведения о 30 убитых?

Райх, сидевший у телефонных аппаратов и слушавший одновременно в четыре наушника, поднял голову и произнес:

– От доктора Ротназе. Вихтель цел и невредим, но атаковать теперь не может.

– Ротназе? – удивился Шперл. – Позвоните Байеру.

– С ним связи нет. Я попытаюсь дозвониться через корпус.

– Вихтелю срочно надо выложить на своих позициях опознавательные знаки для летчиков. Через 5 минут налет повторится. Самолеты уже в воздухе, черт бы их побрал!

Вторая волна бомбометания «штук» пришлась как раз по селу Толокунь, но к этому времени русские его уже покинули, предприняв массированную атаку на позиции Байера.

– Слишком поздно, – сказал Шперл.

С этими словами он уронил голову на руки и просидел в таком положении до тех пор, пока не пришло сообщение, что гауптман Байер геройски погиб, ведя своих людей в контратаку.

– Ну вот, теперь и Байер, – печально констатировал Шперл и встал.

На середине пути к позициям Вильдпреда зашевелился кустарник, стали раскачиваться рябины и вербы. Послышался грохот от выстрелов пушек, характерный звук работы минометов. Настали мучительные часы, когда надо было что-то делать, но ничего не получалось. Мы пили шнапс из стаканов и выкуривали по 40 сигарет в день. Время от времени звонил телефон, велись переговоры по радиосвязи. Райх не успевал помечать на карте изменения обстановки, нанося на ней стрелки и кружки. Постоянно раздавались пулеметные очереди, а в воздухе стоял гул моторов. Нам приходилось задирать голову и смотреть, не свои ли самолеты собираются нас бомбить.

Поступило донесение, что в селе Толокунь слышатся пулеметные очереди. Сначала мы подумали, что это гауптман Вильдпред, но потом выяснилось – то был Малервайн, мстя за гибель своего командира. Он глубоко вклинился в оборону русских в селе.

– Соедините меня с Вильдпредом! – приказал Шперл, но связи не было.

Между тем огонь из пулеметов в Толокуне усиливался. С нами связался Альт и доложил:

– Русские танки! Сам видел! Разве вы не слышите?

– Танки в лесу? Такого быть не может! – решили мы, но на всякий случай отправили нашего ветеринара к обозам.

Ему предстояло преодолеть верхом по лесу всего каких-то 20 километров в сторону тыла, однако больше мы его не видели. Ветеринар пропал!

– Весь лес буквально кишит партизанами. Жалко ветеринара, хороший человек был, – заметил я.

– И все-то вы знаете! – подколол меня Райх.

– Только что пришло сообщение, что между Киевом и Житомиром отмечена активизация действий партизанских отрядов, – сказал Шперл.

– Корпус на связи! – доложил связист.

– В случае прорыва танков, – приказали из корпуса, – примите меры, чтобы остановить их!

Нам вместе со штабом велели переместиться в лес недалеко от села Ровы. Необходимо было предупредить Вильдпреда, стоявшего под Толокунем, и мы вместе с Бруггером помчались выполнять задание. Начинало темнеть. Проехав по ветхому мостику, я стал кричать:

– Где гауптман?

– Что? Что? – послышался ответ на русском языке.

Мы чуть не угодили прямо к русским! Надо было немедленно возвращаться.

– Бруггер! – зарычал я, на ходу опустошая магазин моего автомата. – Это русские! Разворачиваемся! Полный газ!

Вернувшись к Шперлу, я доложил о происшедшем.

– Интересно, а где Вильдпред? – задумчиво проговорил командир.

Не успели мы перебраться в Ровы, как по московскому радио передали, что в лесах в нашем тылу успешно продвигаются вперед русские маршевые группы. Внезапно послышался рев моторов немецкого полугусеничного тягача, тащившего за собой 88-мм зенитную пушку.

– Надо ее задержать, – решил Шперл. – Интересно, что она тут делает ночью?

Фельдфебель, командовавший орудийным расчетом, доложил, что он следует в Киев.

– В Киев? Вы смеетесь над нами? Может быть, вы хотите перейти на сторону русских?

Шперл приказал ему занять позицию на западной опушке леса, откуда пушка могла прикрыть лесные просеки и подходы к селу.

– Но как же приказ? – растерялся фельдфебель.

Мы сказали ему, что с наступлением дня он сможет двигаться дальше, если в этом есть такая необходимость, но только после того, как убедится, что дорога свободна. Леса кишат русскими, и ему будет лучше, если он останется под нашей защитой. Фельдфебель оказался человеком разумным и согласился немедленно занять позицию. На дуле его пушки было нарисовано пять белых колец, обозначавших число подбитых танков противника.

– Завтра утром у вас появится возможность украсить свое орудие еще несколькими кольцами, – сказал Райх.

– Неужели русские двигаются по лесу с танками? Вот это да! – удивился фельдфебель.

– Все в этом мире возможно, – заметил я.

В полночь прибыло подкрепление из 50 новобранцев. Все они первоначально предназначались как пополнение артиллерийских частей. Пришли они без пушек. Это были необстрелянные пекари, повара, сапожники и официанты, призванные по спецнабору, чтобы восстановить потери в каком-то артиллерийском дивизионе. У половины из них даже винтовок не наблюдалось.

– Покажите им, как обращаться с оружием и ручными гранатами, – приказал мне Шперл.

Мы нашли подходящий дом, в котором при свете свечей я стал обучать их обращению с оружием, показывая, как заряжаются и ставятся на предохранитель винтовки, вкручиваются детонаторы в мины, как следует стрелять из минометов и пулеметов. У нас в распоряжении находилось два пулемета нового образца, считавшихся чудо-оружием.

– Если из них начать стрелять по пшеничному полю, то оно будет скошено словно косой. Еще бы с такой скорострельностью! 2 тысячи выстрелов в минуту![198]

– А где взять столько патронов? – спросили они.

Затем меня вызвали к Райху и майору Шперлу. Им удалось связаться с Вильдпредом, продолжавшим удерживать в Толокуне пять домов. Шперл приказал ему оставить село и следовать к нам. К утру ему надлежало вырыть окопы и занять позиции на