Свет - Рейвен Кеннеди

я прижимаюсь ягодицами к его паху. Он широко раздвигает свои бедра, а заодно и мои. Пояс на моих штанах распахнут и свисает на бедрах, как разорванный конверт с приглашением.

– Фейри – существа развратные. Чувственные. – Он опускает руки, с легкостью вернувшись на прежнее место. Он скользит четырьмя пальцами по моему лобку, надавливая и разжигая медленно тлеющее пламя. – Твои желания не поддаются контролю, их нельзя сдержать. Меня не пугает твое любопытство, потому что оно естественно – а еще потому, что тебя слишком долго сдерживали. Я не стану подрезать тебе крылья, Золотая пташка.

Меня опутывают его порочные слова, и я откидываюсь назад, прижавшись к его груди и дыша с ним в унисон, но продолжаю смотреть в окно на ходящих мимо людей. От того, что на улице столько народа, пока Слейд ласкает мое тело, это действо становится гораздо соблазнительнее.

Слейд проводит рукой по моей щеке, и мы смотрим друг другу в глаза.

– Когда я говорю, что ты моя, я не пытаюсь подло привязать тебе к себе. Я не смотрю на тебя как на игрушку, которую буду скрывать от остальных.

Я понимаю лишь слово «моя».

– Что именно ты хочешь сказать? – спрашиваю я, прерывисто дыша.

– Я говорю, что ты моя, и я могу сделать тебе приятно. Доставить удовольствие. – Подтверждая свои намерения, он двигает рукой, прижимая ладонь к моему клитору, и из глаз у меня почти сыплются искры. – Ты моя, и я должен тебя защищать. Обожать. Слышать. Видеть. Пробовать с тобой новое. Любить.

К горлу подкатывает комок.

– Ты моя, Аурен. И принадлежишь мне так же безраздельно, как я принадлежу тебе. Если ты чего-то жаждешь, если хочешь опробовать свободу, тогда ты ее опробуешь, а я буду рядом с тобой. Буду смотреть, как ты удовлетворяешь свои желания. А потом я удовлетворю тебя.

Я поворачиваюсь к нему лицом, чтобы лучше разглядеть его резко очерченный подбородок, искренность в его глазах.

– Ты правда отправишься со мной куда угодно и пойдешь ради меня на все? Даже отойдешь в сторону, если я захочу поцеловать другого?

– Не заблуждайся. Я буду с жадностью наблюдать за тобой и упиваться твоим возбуждением. Но после того, как ты его утолишь, я подойду к тебе и вгоню член в твое влагалище, стирая с твоей кожи следы других мужчин. Снова и снова. Пока ты не вспомнишь, что меня ты жаждешь сильнее остальных. Что я всегда дам тебе то, в чем ты нуждаешься. Пока снова не вспомнишь, что ты моя.

Великие боги.

– Так что теперь, Золотая пташка? – мурлычет Слейд мне на ухо. – Что ты выберешь?

Такие невинные слова. И такой порочный смысл.

Грудь сжимается от резких вдохов, по телу пробегают миллионы мурашек. Голова кружится от мыслей.

Что ты выберешь?

Я медленно привстаю на его коленях и поворачиваюсь. И встаю на колени в луче солнца, падающем из этого приоткрытого окна. Встаю на тесном полу между его раздвинутыми бедрами.

И, смотря Слейду в глаза, произношу самую настоящую правду:

– Я выбираю тебя.

В его глазах вспыхивает огонь. Слейд сжимает руки по бокам в кулаки, словно только так может удержаться от того, чтобы не подхватить меня. Потому что он прекрасно понимает, о чем я говорю. И, судя по его напряженному лицу, он знает, что я говорю всерьез.

Это всегда будет он.

Разместившись между его ног, я развязываю шнуровку на его брюках, вытаскивая ее из петель. Смотрю на него и тяну за веревку, когда Слейд прожигает меня взглядом. Он приподнимает бедра ровно настолько, чтобы я спустила брюки, ровно настолько, чтобы увидела краешек темных волос.

Когда я поднимаю на него взгляд, он кивает.

– Продолжай, Золотая пташка. Обхвати мой член и заяви права на то, что принадлежит тебе.

От его слов меня охватывает восторг, и потому я протягиваю руку и дергаю его за ширинку. Ныряю под ткань и, взявшись за член, вытаскиваю.

Он стонет. Слегка приподнимает бедра в самой сексуальной позе, которую я видела в жизни.

Не сводя с него взора, сжимаю его достоинство, медленно водя по нему кулаком. Один раз. Второй. Третий.

– Если тебя не пугает все, чем я поделилась, если ты поддерживаешь любые мои решения и желания… вынуждена признать, это очень заводит, – признаюсь я.

– Да? – спрашивает Слейд и, наклонившись, берет меня за подбородок. – Покажи.

Меня пронзает новое удовольствие, воспламенив все мое тело. Когда Слейд демонстрирует мне это доминирующее желание, оно перекидывается на меня, как лесной пожар, и я хочу только одного – гореть.

И хочу, чтобы Слейд горел вместе со мной.

Я опускаю голову, провожу языком по капельке, выступившей на кончике. Я возбуждаюсь от его мускусного вкуса и, кружа языком вокруг головки, дразню Слейда. Облизываю его. Смачиваю слюной. Провоцирую до тех пор, пока член не дергается у меня в руке.

– Ммм, хочешь поиграть?

В ответ, а может, просто чтобы застать его врасплох, я приоткрываю рот и втягиваю головку его члена. Выдыхаю сквозь стиснутые зубы и пытаюсь спуститься ниже, пытаюсь принять его как можно глубже.

Но член у него крупный. Длинный. И невероятно твердый. Челюсть ноет, но, двигая ртом вверх-вниз, немного привыкаю и стараюсь вобрать чуть больше.

– Какой у тебя совершенно бесстыдный ротик, – говорит он и берет в руку мою косу. Дай-ка взгляну, – говорит он. – Открой рот. Высунь язык.

Я отстраняюсь и приоткрываю губы, выполняя его просьбу, как можно сильнее высовывая язык. Он кладет руку поверх моей, лежащей на основании его члена.

– Да. Взгляни на это, – говорит он, постучав головкой по моему языку. – Шаловливый язычок. Непристойно пухлые губы. И ты, с готовностью вставшая на колени между моих ног, не сводишь глаз с моего члена. Идеальная в своей порочности девчонка.

Внизу живота появляется трепет от его слов, и меня охватывает невероятное вожделение.

Слейд ослабляет хватку и не мешает мне сжимать его член.

– Я хочу, чтобы ты похлопала меня по бедру, если будет слишком, хорошо?

– Слишком не будет, – быстро говорю я.

Он ухмыляется.

– Не искушай меня. Пока мы едем в карете, лучше не выходить за рамки дозволенного тобой.

Я глотаю подступивший к горлу ком, задаваясь вопросом, о каком дозволенном он говорит.

Но я не успеваю спросить, потому как он сильнее зарывается пальцами в моих волосах и наклоняет мою голову вниз. Я с радостью поддаюсь и снова вбираю его в рот. Но теперь он направляет меня рукой, положив ее на голову.

Сначала он двигается медленно.

Позволяет привыкнуть к его объемам, довольствуется