Просветительские идеи и революционный процесс в Северной Америке - Мария Филимонова

Аболиционистская пресса, насчитывавшая более 50 изданий, внесла наибольший вклад в распространение их идей. Хотя выпускалось довольно много газет и журналов, все они имели ограниченный круг читателей. У «Liberator» было 2500 подписчиков, у «National Anti-Slavery Standard» — 1400[1365]. Только некоторые из антирабовладельческих изданий достигли достаточно широкого распространения. Тираж еженедельника «Emancipator» составлял 217 тыс. экземпляров, а тираж ежемесячника «Human Rights» — 189 тыс.[1366] Историк Рэйчел Кливз отмечает заслуги такого журналиста как Джошуа Ливитт, издававшего аболиционистские газеты: «New York Evangelist» (1832–1837), «Emancipator» (1837–1840), «Emancipator and Free American» (1841–1844) и давшего емкое обозначение для системы рабства как «царства террора». Он примкнул к политическим аболиционистам, активно участвовал в различных общественных движениях. В 1841 г. опубликовал книгу «Финансовая власть рабовладения», в которой доказывал, что Юг паразитирует за счет Севера[1367].

Наиболее влиятельным печатным органом аболиционистов стала еженедельная газета «Liberator», главным образом благодаря последовательным и непреклонным позициям ее издателя и редактора, известного общественного деятеля и журналиста У. Л. Гаррисона (1805–1879)[1368].

В первом номере «Liberator», вышедшем 1 января 1831 г., он заявлял, что будет отстаивать немедленное освобождение всех порабощенных. «Действуя в согласии с „очевидной истиной“, провозглашенной в американской Декларации независимости…я буду, не покладая рук, бороться за немедленное освобождение всех рабов в Америке. Я буду честен, не буду увиливать, не буду прощать. Я не отступлю ни на дюйм, и я буду услышан»[1369].

Гаррисон считал своей задачей формировать общественное мнение в духе нетерпимости к рабству. Он требовал отмены рабства немедленно и без всякой компенсации рабовладельцам. В его газете постоянно публиковались материалы «с мест», содержащие факты о жизни рабов, подробные отчеты о деятельности антирабовладельческих обществ и их акциях. Он перепечатывал полностью материалы из других газет, даже враждебные аболиционизму, давая попутно собственные комментарии[1370]. Такой журналистский прием позволял создавать уверенность читателей в объективности позиции редактора. Довольно часто на страницах газеты появлялись возмущенные письма рабовладельцев с комментариями Гаррисона, что позволяло ему углублять полемику. Именно апелляцию к общественному мнению, моральное осуждение рабовладельцев он считал важнейшей задачей аболиционистского движения, в связи с чем отрицал любые насильственные действия против рабства[1371].

Фактически всю жизнь Гаррисон посвятил борьбе за отмену рабства, которую он рассматривал как религиозный долг. Он подвергался оскорблениям, клевете, преследованиям, но ни разу не изменил своим взглядам и своему делу. «Я пришел к твердому намерению, — писал У. Л. Гаррисон, — причинять как можно больше неудобств рабовладельцам и их защитникам. Они будут вынуждены выслушивать меня и содрогнутся от моего тона и от количества моих речей. Никто не останется равнодушным, люди либо полюбят, либо возненавидят меня»[1372]. О страстном и непримиримом тоне «Liberator» свидетельствуют многие его публикации. «Рабовладелец — наиболее ненавистный объект, его цели чудовищны, он заслуживает только отвращения… Он — жесточайший враг человека и наихудший слуга Господа. человек, подобный волку в своей жестокости, который наносит плетью раны на тела своих жертв и наслаждается их страданиями»[1373]. Гаррисон объявлял рабство не «вынужденным злом», а «проклятым преступлением», считая рабовладельцев низкими и презренными людьми. Как пишет К. Беккер, это было бескомпромиссное наступление на рабство как преступление и на рабовладельцев как преступников[1374]. В публицистике У. Л. Гаррисона прослеживается серьезное влияние пуританских корней раннего английского Просвещения, наследие идей, рожденных Английской буржуазной революцией 1640-х гг. с ее призывом: «Сопротивление тиранам угодно Богу». Несомненным было и воздействие как Первого, так и Второго религиозного Пробуждения в Америке, способствовавших формировании радикальной политической концепции американского пуританизма. Пуританизм стал своего рода «связующим звеном» между традиционными религиозными представлениями и более свободным, рационалистическим мировоззрением в работах радикальных пуританских авторов XVIII в. (Дж. Уайза, Дж. Мэйхью и др.). В философских сочинениях радикальных пуританских священников были четко выражены идеи свободы и естественных прав человека.

Никакие угрозы не могли запугать и заставить У. Л. Гаррисона прекратить агитацию. Так, после восстания Н. Тернера в 1831 г., южане обвинили его в подстрекательстве, за его голову в Джорджии была обещана награда в 5 тыс. долл. Его ненавидели смертельно, именуя не иначе как «врагом Союза, подстрекателем убийц, дьяволом во плоти»[1375]. Глубоко религиозный и фанатично преданный идее свободы, он неуклонно шел к своей цели, постоянно утверждая в общественном мнении мысль о греховности и преступности рабства. Газета «Liberator» писала: «Мы утверждаем, что рабство является пятном на нашей национальной репутации, клеветой на нашу Декларацию независимости, грехом против Бога, который подвергает нас грозному суду и который обязывает нас немедленно раскаяться и отказаться от него»[1376]. При этом Гаррисон не допускал применения насилия ни в какой форме. Только слово, убеждение, настойчивый призыв — единственно допустимые средства в борьбе с рабством[1377].