Красная страна - Джо Аберкромби

– Я был бы последним, кто возразил бы, но вы не в состоянии понять, что вы еще хуже. Больше всего зла творит тот человек, который уверен в своей непреклонной правоте. Чем выше цель, тем она ужаснее. Я с легкостью признаю: я – злодей. Именно поэтому вы и наняли меня. Но я не лицемер. – Коска широко взмахнул рукой, указывая на остатки Роты, притихшие, чтобы не пропустить ни одного слова из их спора. – У меня есть рты, которые нужно кормить. А вы можете отправляться домой. Если же вам так приспичило творить добро, займитесь чем-нибудь, чем можно гордиться. Пекарню откройте, что ли… Каждое утро предлагать людям свежий хлеб – занятие благородное.

– А ведь в самом деле в вас нет ничего, что отделяет человека от зверя, – тонкие губы инквизитора Лорсена скривились. – У вас нет совести. Отсутствует мораль как таковая. Все ваши цели подчинены исключительно себялюбию.

– Это вполне возможно, – лицо Коски отвердело, когда он подался вперед. – После того как перенесешь столько разочарований, столкнешься со столькими предательствами, начинаешь понимать – все цели могут быть подчинены только себялюбию. И все люди – звери, инквизитор. Совесть – бремя, которое мы влачим. Мораль – ложь, которую мы придумываем сами для себя, чтобы облегчить тяжесть бремени. Много раз в жизни я мечтал, чтобы это было не так. Но это так.

– Расплата придет, – Лорсен медленно кивнул, не сводя с Коски горящего взгляда.

– Я тоже на это рассчитываю. Хотя сейчас они кажутся неуместными и смехотворными, но Наставник Пайк обещал мне пятьдесят тысяч марок.

– Если вы схватите главаря мятежников Контуса!

– Верно. А вот и он.

Звякнула сталь, щелкнули взведенные арбалеты, загрохотали доспехи – дюжина верных людей Джубаира шагнули вперед. Круг обнаженных клинков, заряженных арбалетов и алебард, нацелившихся на Лэмба, Свита, Шай и Савиана. Маджуд осторожно потянул недоумевающих детей к себе.

– Мастер Савиан! – заявил Старик. – Мне весьма жаль, но я вынужден потребовать, чтобы вы сдали оружие. Все до последнего, будьте любезны!

Савиан, сохраняя каменное лицо, медленно расстегнул застежку на перевязи, швырнул арбалет и сумку с болтами на землю. Лэмб спокойно наблюдал, обгладывая куриную ножку. Само собой, стоять и смотреть казалось самым легким выходом. Бог свидетель, Темпл выбирал его очень часто. Возможно, слишком часто…

Он забрался на фургон и зашипел в ухо Коски:

– Вы не должны это делать!

– Не должен? Почему это?

– Прошу вас! Ну, как это поможет вам?

– Поможет мне? – Старик приподнял одну бровь, глядя на Темпла, пока Савиан, сбросив плащ, избавлялся от одного клинка за другим. – Мне это не поможет ни капельки. Это просто воплощение самоотверженности и милосердия.

Темпл только моргнул.

– Разве не ты советовал мне всегда поступать правильно? – спросил Коска. – Разве мы не подписывали договор? Разве мы не прониклись благородной миссией инквизитора Лорсена, как своей? Разве мы не участвовали в это веселой погоне вверх и вниз по этим забытым и заброшенным краям? Умоляю, Темпл, помолчи. Никогда не думал, что придется это говорить, но ты мешаешь моему нравственному росту. – Он отвернулся и крикнул: – Не будете ли вы столь любезны, мастер Савиан, чтобы закатать рукава?

Тот откашлялся. Снова звякнул металл, когда наемники взволнованно переступили с ноги на ногу. Савиан взялся за пуговицу на воротнике, расстегнул ее. Потом следующую, следующую… Солдаты, лоточники и шлюхи наблюдали за ним в наступившей внезапно тишине. Темпл заметил в толпе Хеджеса с непонятно почему болезненно радостной улыбкой. Не обращая ни на кого внимания, Савиан снял рубашку и стоял, голый по пояс. Все его бледнокожее тело, от горла до запястий, покрывала синяя вязь татуировок – большие буквы и маленькие, на дюжине разных языков: «Смерть Союзу, Смерть Королю. Хороший мидерлендец – мертвый мидерлендец. Никогда не становись на колени. Никогда не сдавайся. Никакой жалости. Никакого мира. Свобода. Правосудие. Кровь». Он казался синим от надписей.

– Я просил только рукава, – сказал Коска. – Но, чувствую, смысл вы уловили.

– А что, если я скажу, что Контус – не я? – улыбнулся Савиан.

– Сомневаюсь, что мы вам поверим. – Старик посмотрел на Лорсена, не отрывающего от Савиана жадный взгляд. – Нет, в самом деле, я очень сомневаюсь. Вы что-то хотите возразить, Даб Свит?

Первопроходец поглядел по сторонам, на всю эту наточенную сталь, и выбрал легкий путь.

– Я? Нет. Я, как и все, потрясен до глубины души этим удивительным поворотом событий.

– Да, вы должны быть порядком озадачены, что все это время путешествовали в обществе убийцы сотен людей. – Коска ухмыльнулся. – Ну, а… мастер Лэмб? – Северянин обсасывал косточку, как если бы никакой стали, направленной в его сторону, не было. – Вы не хотите что-то сказать в защиту вашего друга?

– Большинство моих друзей я убил, – ответил Лэмб с полным ртом. – Я приехал за детьми. Остальное – мусор.

– Мне приходилось бывать в вашей шкуре, мастер Савиан, – сказал Коска, прижимая ладонь к нагруднику. – Поверьте, я вам сочувствую. В конце пути мы остаемся в одиночестве.

– Таков наш жестокий гребаный мир, – ответил Савиан, не глядя по сторонам.

– Берите его, – проворчал Лорсен, и его экзекуторы рванулись вперед, как псы, спущенные с поводка.

На миг показалось, что ладонь Шай двинулась к рукояти ножа, но Лэмб, не поднимая взгляд, удержал ее свободной рукой. Экзекуторы завели Савиана в форт. Инквизитор Лорсен в последний раз с мрачной улыбкой оглянулся на лагерь и с громким стуком захлопнул дверь.

– Даже не поблагодарил, – покачал головой Коска. – Я всегда говорил, Темпл, что хорошие дела приводят в тупик. Занимайте очередь, парни, пришла пора переписать ценности!

Брачио и Димбик, толкаясь в толпе, постепенно выстроили наемников в неровную очередь. Волнение, связанное с арестом Савиана, улеглось. Темпл глянул на Шай, а она на него. Но что они могли поделать?

– Нам нужны мешки и корзины! – кричал Коска. – Открывайте фургон и найдите стол для подсчетов. Дверь на подставках вполне сгодится! Суорбрек? Нам требуется ваше перо, чернила и записная книжка. Конечно, не сочинительство, но задача не менее благородная!

– Исключительно уважаемая, – прохрипел писатель, выглядевший так, будто его слегка мутило.

– Нам лучше выдвигаться в путь, – сказал Даб Свит, подходя к фургону с задранной головой. – Я считаю, детей нужно вернуть в Криз.

– Конечно, друг мой, – улыбнулся Коска. – Мне будет вас не хватать. Без ваших замечательных навыков, не говоря уже о прочих поразительных талантах, наша победа не была бы достигнута. Людская молва не преувеличивает, когда речь заходит о вас, не так ли, Суорбрек?

– Это легенды, обросшие плотью, генерал, – пробормотал писатель.

– Мы должны будем посвятить им главу. А может, и две! Всего наилучшего вам и вашим друзьям. Я буду рекомендовать вас при первой же возможности! – Коска отвернулся, как будто говорить было больше не о чем.